User:GreyDragon/Palmer

Паломник

Author: Grey Dragon

---

Гекс Югаш: полное отсутствие тела, восприятие и мышление, недоступные человеческому пониманию, хрустальные Птиры движимые энергией оболочек, которые больше всего похожи на призраков в плащах и капюшонах, сотканных из золотистого света. Сам по себе Птир – лишь сосуд особой конструкции, но, движимый энергетическим «призраком», он превращается в нечто вроде робота, который может иметь множество различных функций и позволяет выполнять столь же разнообразные задачи.

Сложно представить, что человек с Земли, после долго и трудного пути, оказавшийся у Колодца Душ, миновав арку ворот, окажется именно здесь. Но, на самом деле, все просто. Для того, кто с рождения воспринимает не только тело но и разум как тюрьму, из которой нужно вырваться любой ценой – это единственный приемлемый вариант из четырнадцати тысяч возможных.

Маркавианская Математика, определяющая все устройство мироздания единственным сверхсложным уравнением, жестока, но она никогда не ошибается. Колодец Душ – древний механизм, занимающий внутреннюю часть искусственной планеты с тем же названием – всегда находит то, что подойдет попавшему в него разуму. Четырнадцать тысяч Гексов: шестиугольных участков поверхности искусственной планеты, осью которой является сам Колодец Душ, содержащий в себе уравнение, которое определяет устройство мироздания.

В каждом Гексе своя природа, климат, доступный уровень и свойства техники (просто заданные Маркавианами в основном уравнении, управляющем Колодцем Душ) и раса разумных существ. В устройстве Гексов и в их соседстве друг с другом есть некая логика, но понять ее до конца способны, разве что, Маркавиане, создавшие Колодец Душ а затем, с его помощью, перестроившие мироздание, каким оно было до этого. Природа Гексов Южного полушария, так, или иначе, доступна человеческому пониманию. Все что происходит в северном полушарии понять, с человеческой точки зрения, сложно, если вообще возможно. Но даже там гекс Югаш представляет собой нечто особенное – непонятное всем остальным.

Эта непостижимость, чуждость – то, что привлекало меня. Возможность не только перестать быть человеком, но избавиться от любых напоминаний о прежнем своем состоянии, и при этом сохранить себя. Ради нее я пустился в долгий путь, о котором не хочу вспоминать. Я не сомневался, что окажусь в одном из Гексов северного полушария. При иных обстоятельствах это могла быт Страна – Гекс, населенный разумными машинами. Но я знал, что, миновав ворота Колодца Душ, окажусь именно в Гексе Югаш. Главная особенность населяющих его разумных существ заключается в том, что они способны контролировать практически все, что можно, так, или иначе, взять под контроль, превращая некий материальный объект в своеобразный сосуд для своей энергетической оболочки. Которая обладает огромной энергией и, при необходимости, может снабжать этой энергией свой материальный носитель. Птиры лишь один из множества возможных вариантов – наиболее комфортный для жителей гекса Югаш. К тому же материал, из которого создаются Птиры, один из немногих, с которыми югашцы могут взаимодействовать напрямую.

По сути этот странный материал, действительно похожий на хрусталь – нечто вроде застывшей энергии, с которой жители Югаша, напротив, способны творить чудеса. Поэтому вся наука югаша основана на изучении энергий а техника – на применении разнообразных свойств энергетического «хрусталя». Югашцы способны поглощать любую энергию, концентрируя ее в своих энергетических оболочках в огромных количествах. Их техника не требует дополнительных источников питания, но это не мешает создать из того же хрусталя накопители энергии для приборов, предназначенных для кого-то другого.

Это то немногое, что было известно об этом гексе за его пределами. Кое-что было известно даже за пределами странного, разделенного на гексы, мира Колодца Душ. Задавшись целью попасть в этот мир, я понимал, что не смогу приспособиться к какой-то конкретной форме существования, ведь, даже пройдя колодец, я останусь самим собой – это было известно достоверно. Только возможность, хотя бы теоретически, менять облик и форму существования по мере необходимости, могла примирить меня с самим собой. Поэтому я был спокоен, шагнув через арку ворот Колодца Душ в южной торговой зоне – на нейтральной территории занимающей южный полюс древней искусственной планеты – куда прибывают торговые и грузовые корабли людей и схожих с ними рас.

Я оказался прав, но не испытал ни радости, ни удовлетворения от этого. Но я и не рассчитывал на это. Мне понадобилось много времени, чтобы вспомнить о прежней форме существования, и понять, что может думать живая энергия о других формах жизни: примерно то же, что я думал о себе самом. Это стало моей первой наградой за долгий и трудный путь к Колодцу Душ. Тем не менее, моя первоначальная цель осталась прежней: найти возможность достаточно свободно менять форму существования, меняя сосуды-носители. Прежде всего, потому, что, если носитель сам по себе способен поддерживать разум, его возможности можно использовать, чтобы временно изменить способ мышления, приспособив его к новой форме существования. В конце концов, я убедился, что это действительно так, хотя изначально мои предположения строились на логическом анализе того, что было известно о югашцах и их возможностях.

К тем, кто миновал Колодец Душ, в гексе Югаш относились примерно так же, как в любом другом. Сказать, что о них заботились было сложно, но найти работу помогали, как и определить, на что ты годишься. Если хочешь работать, то проблем вполне можно избежать, даже не зная ничего о своем новом окружении, а в моем случае и о себе самом. Для меня все началось с того, что мне выдали Птир – иначе толку от меня в любом случае было бы мало – и отправили учиться собирать приборы-переводчики, которыми активно пользовались во всех гексах для переговоров с представителями других рас. Производство и продажа таких приборов были основной статьей дохода для всего гекса, поэтому потребность в них всегда была очень велика.

Для тог, чтобы собрать такой прибор, нужны, прежде всего, механические навыки. Для югашцев это особое мастерство, которое достаточно сложно освоить, в добавок, многим оно просто не интересно. Поэтому к такой работе привлекают всех, кто прежде имел материальное тело. Мне было совершенно все равно, чем именно заниматься, лишь бы побыстрее привыкнуть к новой форме существования, освоить птир и хоть что-то узнать о том, как, и из чего, производятся эти своеобразные механизмы. Поэтому я был очень рад тому, что моя прежняя жизнь все же дала мне нечто полезное и я могу совместить все три основные задачи, делая то, чего от меня требуют. Спорить я не любил никогда, а в той ситуации, в которой я оказался, это было невозможно в принципе.

Управление Птиром действительно оказалось сродни управлению роботом. С той разницей, что он начисто лишен собственных систем управления, и все приходиться делать самому. Это было достаточно сложно, но мне помогли освоить Птир в кратчайшие сроки. Это было выгодно властям Югаша и ко мне приставили очень хорошего инструктора. Обучение помогло мне разобраться не только в устройстве и возможностях Птира, но и в самом себе, что было гораздо важнее. Управляя Птиром я научился управлять и своей энергетической оболочкой, заменившей материальное тело, гораздо лучше, чем на естественном уровне. При этом выяснилось, что для югашцев знания и понимание собственной природы значительно важнее, чем для других рас, что вполне устраивало меня. Тот же Птир не становился аналогом тела – это был лишь механизм, позволяющий взаимодействовать с материальным миром.

Естественное для югашцев восприятие на уровне энергий невозможно сравнить с человеческим, но это не мешало мне использовать оптический диапазон восприятия, ведь свет это тоже энергия, которая свободно проходит через корпус Птира, как и любая другая. Вскоре я с удивлением выяснил, что для моего наставника, как и для большинства югашцев, оптическое восприятие – нечто малопонятное, чем пользуются только специалисты. При этом, для работы с материальными объектами именно этот способ восприятия наиболее удобен. Потому что большинство таких объектов инертны в плане энергий, если не углубляться на атомарный и субатомарный уровень.

Прозрачный материал, из которого изготавливается югашская техника и приборы, хоть и представляет собой форму статичной энергии, во многих состояниях тоже нейтрален, и, для того, чтобы работать с ним, югашцам нужны особые навыки и способ мышления. По югашским меркам обычная механическая сборка – работа для опытных инженеров. К счастью сборка приборов-переводчиков не ограничивалась только механическими операциями. С югашской техникой вообще сложно что-либо сделать, не имея навыков работы с «энергетическим хрусталем» именно на уровне энергий. Даже простое скрепление деталей требует таких навыков. При этом, с точки зрения югашцев, значительно проще обучить сборщика, который не умеет это делать, более сложным операциям с энергией, позволяющим полностью собрать и настроить работающий прибор, чем учить очередного инженера тонким операция механической сборки деталей.

В результате я научился работать с достаточно сложными приборами, не прилагая усилий для того, чтобы из рабочего стать инженером. В понимании югашцев, самое сложное я уже освоил. Конечно, не будь у меня желания стать инженером, я так и занимался бы сборкой приборов-трансляторов, но желание у меня было сразу по двум причинам. Во-первых, я хотел стать инженером в той жизни, которая осталась за воротами Колодца Душ, но искалеченные от рождения тело и мозг не дали мне такой возможности. Во-вторых, без этих знаний и навыков невозможно было решить главную задачу, которую я поставил перед собой, начав поиски пути к Колодцу душ.

Колодец всегда дает попавшему в него разуму абсолютно здоровое тело, поэтому к нему стремиться немало калек из разных миров, но далеко не все понимают, что новое тело, скорее всего, будет совсем другим и вернуться в родной мир в новом облике будет, скорее всего, невозможно. Мне это было безразлично. Я знал что пути назад не будет и не жалел об этом.

Оказавшись в гексе Югаш, я надолго забыл обо всем, что привлекало меня за его пределами. Здоровый разум и желание учиться дали мне возможность быстро осваивать все, чему меня учили, а новые знания позволяли, прежде всего, изучить собственные возможности. Почти вся югашская техника, так, или иначе, приводится в действие приводиться в действие так же, как Птиры – энергией тела оператора. Чем тоньше и сложнее техника, или инструмент, тем более тонкого и точного владения энергетической оболочкой она требует от того, кто собирается с ней работать. Это в свою очередь требует изучения энергий, на котором основана уже наука Югаша. Так что отделить простого рабочего от инженера и ученого, в данном случае очень сложно. Любой Югашец знает различных видах энергий больше, чем ученые-специалисты других рас, ведь вся его жизнь – бесконечное переплетение энергий. В то же время обойтись без взаимодействия с материальным миром, при всем желании, чрезвычайно сложно. Поэтому жители Югаша вынуждены разбираться в технике и уметь работать с энергетическим хрусталем на уровне опытных инженеров других рас, ведь на этом основано управление Птирами.

Разница лишь в объеме знаний и умении их применять. Но если учить тебя выгодно, а желание учиться постоянно удивляет наставников, это не имеет значения. Я не стремился стать ученым, углубляясь в тонкости теории энергий, но в изучении инженерного дела достаточно быстро забрался в такие дебри, где без этого было уже не обойтись. В результате мне удалось освоить сборку и ремонт любой самой сложной техники, включая чисто научное оборудование, применение которого, само по себе, было мне неинтересно.

Только после этого я начал искать возможности для работы с техникой, сделанной в других гексах. Ее использовали достаточно редко. Все необходимое вполне можно было скопировать с помощью «хрусталя» и сложного переплетения энергий. Но иногда это было невыгодно: требовало слишком больших затрат, усилий, или времени, либо всего одновременно. Тогда начинали делать промежуточные системы, позволяющие приспособить что-то чужое к чисто югашской технике.

В данном случае, мне снова пригодились воспоминания из прошлой жизни. Я не стал инженером-кибернетиком, но об обычных компьютерах, способах их программирования, и даже компьютерных сетях, как выяснилось, знал больше многих югашских специалистов. Уж очень сильно югашские вычислители и энергетические информационные сети отличались от этой техники. Как и от любой другой.

Даже с тем, что делали в других гексах северного полушария, мне было разобраться проще, чем большинству югашцев. Сказывалась многолетняя привычка к совершенно чуждой им логике и способу мышления. В то же время, мышление югашца помогало мне понять то, что человек не может понять в принципе.

Тем не менее, лучше всего мне удавалось понять то, что мог бы понять человек. Например, технику, созданную разумными машинами Страны, которую закупали достаточно часто. Затем ее требовалось приспособить к вычислительным системам югаша, и специалистов для решения этой задачи искали среди миновавших Колодец, но найти их было достаточно сложно. Югашцы бессмертны, даже уничтожить такое существо задача трудновыполнимая. Поэтому, миновавших Колодец, в этом гексе значительно больше, чем во многих других. Но тех, кто интересовался кибернетикой среди них все равно очень мало. Тех, кто хотел и дальше работать в той же области, было еще меньше. Многих привлекали к работе в приказном порядке, но научить чему-то серьезному тех, кто не хочет учиться, сложно. Значительно проще найти тех, что этого хочет.

Когда я, освоив инженерное дело, начал проявлять интерес именно к вычислительной технике, быстро выяснилось, что конкурентов у меня, в этом смысле, мало, потому, что даже программист-самоучка, который когда-то был человеком, иногда может сделать больше, чем опытный кибернетик-югашец, привыкший работать только со своей техникой. При этом выяснилось, что достаточно сложные компьютеры, прежде всего, потенциально разумные, вполне можно использовать как полноценный носитель разума. Для югашцев сложность была в том, что при этом менялось не только восприятие, но и способ мышления. Я, наоборот, стремился к этому и готов был решать задачи, которые не удавалось решить иным способом.

В результате мне без сожаления предоставили универсальный контрольный блок высокого уровня, способный управлять любой другой техникой Страны. В его память были загружены данные, соответствующие его назначению и это радовало меня больше всего, ведь, по идее достаточно было лишь желания разобраться в полученных возможностях, чтобы использовать их в полной мере. Кибернетический блок управления вполне мог стать для меня новым идеально здоровым телом, подобно тому, которое дал мне Колодец Душ, но совершенно отличным от него, способным изменить, прежде всего, восприятие мира и способ мышления. Неожиданно для себя мне в приказном порядке дали то, что я стремился получить, но не думал, что это будет настолько просто, и, в то же время, логично.

Взять под контроль новый носитель тоже было удивительно просто. Я нырнул в него как в сосуд. Пожалуй, для меня в тот момент это был новый Птир с еще неизвестными функциями и возможностями. Управляющий блок был отключен, за отсутствием источника питания, но когда моя оболочка начала распространяться в нем, используя проводники и схемы, изначально предназначенные для работы с энергией, вычислительные системы ожили.

В этот момент началась борьба. Было уже непонятно, кто кого пытается взять под контроль, но это не испугало меня. Я знал, что управляющие программы управляющего модуля лишены собственного разума и воли. Они предназначены для взаимодействия с машинным разумом, существующим в виде сложнейшей непрерывной программы-процесса, которую нельзя ни создать обычным способом, ни скопировать, хотя сама она с легкостью перемещается с одного носителя на другой, при условии, что оба носителя способны поддерживать вычислительный процесс такой сложности а средства и каналы передачи позволяют обеспечить его непрерывность.

Я все же подчинил себе управляющий блок, используя природные возможности своего энергетического тела, но при этом позволил управляющим программам изменить мой разум, встраивая его в вычислительные процессы кибернетического блока управления. При этом восприятие на уровне энергий и странные, непостижимые для существ иной природы, мысли, создаваемые моим энергетическим «телом» отодвинулись на второй план и я начал воспринимать мир с холодной точностью машинного разума.

Этот новый способ мышления был непостижим для человека и подобных ему существ, но все же не настолько чужд существам иной природы, как восприятие и мысли югашца. Единственное, что волновало меня в тот момент – тревожные сигналы управляющих программ о том, что источник и тип энергии, питающей управляющий модуль, ставший одновременно моим мозгом и телом, не поддается определению. Запустив анализ состояния всех блоков, цепей и схем, я убедился, что, несмотря на нестандартный способ подачи питания, все функционирует нормально. При этом я не задумывался о том как и почему был запущен анализ систем и как я получил информацию о его результатах. Стандартные управляющие программы были достаточно совершенны и откликались на любое движение разума, которое могли интерпретировать, прежде, чем процесс управления начинал требовать сознательных усилий.

Точно так же мне удалось запустить анализ самих управляющих программ, объединенных в целостную саморегулирующуюся систему, и информации имеющейся в памяти. Сопоставить и свести в одно целое результаты того и другого, обладая теми средствами, которые были в моем распоряжении тоже не составило труда. В результате я понял, как устроен сам модуль управления, как он функционирует, как использовать его внутренние возможности и функции и как с его помощью можно управлять другой совместимой с ним техникой. В смысле совместимости модуль действительно был универсален. С его помощью можно было управлять всем, что так, или иначе удавалось подключить к нему физически, не повредив при этом его собственные интерфейсы. Естественно, для полноценного управления нужно было знать управляющие протоколы подключенных устройств и коммуникационные протоколы линий связи, но в базовом программном обеспечении имелось немало средств для анализа того и другого. Причем многое было встроено в ту программу-процесс, в которую превратился мой разум после слияния с системами управляющего модуля.

Эта программа, сгенерированная системами модуля управления в ответ на соответствующее внешнее воздействие, возникла спонтанно, что вполне естественно для разумных машин, населяющих Страну. При этом в нее было встроено множество подпрограмм, функциональных модулей и блоков данных, фактически представляющих собой машинные аналоги различных знаний и навыков. Соответствующая информация в памяти этой модели управляющего модуля была столь же универстальна, как и его возможности. В результате я с самого начала получил полноценные навыки программиста, инженера, аналитика информационных сетей, конструктора аппаратных и программных систем, и многие другие. Причем все это было очень высокого уровня.

В этом заключается огромное преимущество разумных машин перед другими формами разумных существ – им не нужно обучение для выполнения какой-то новой задачи, достаточно лишь информации и программных функций, встраиваемых в машинный разум. Прежде всего я воспользовался этим для того, чтобы полностью проанализировать взаимодействие энергетического тела югашца с системами управляющего модуля, а затем скорректировать, или полностью переписать управляющие программы, не рассчитанные на подобное взаимодействие. Затем, сместив один из потоков сознания в свою энергетическую оболочку, действительно занявшую управляющий модуль как своеобразный сосуд, или тело, я начал корректировать уже ее поведения, окончательно соединяя два носителя своего разума в одно целое.

При этом я убедился, что вполне могу свободно концентрировать любую энергию, имеющуюся в окружающем пространстве, в своей энергетической оболочке, не нарушая работу своего нового тела. Это давало мне возможность свободно снабжать энергией сам контрольно-вычислительный модуль, не полагаясь на внешние источники энергии. Более того, изменив режим работы преобразователей, подключенных к портам для внешних линий питания, их вполне можно было использовать как источник энергии для других блоков и систем.

Анализируя свои новые возможности и, уже с их помощью, все то, что успел узнать о технике и науке Югаша, я быстро пришел к выводу, что вполне могу решить поставленную предо мной задачу, но в том состоянии, в котором я оказался, сделать это было невозможно. С точки зрения машинного разума, в который я превратился, югашские инженеры допустили грубейшую ошибку, выделив мне для работы контрольный блок, который был упакован в транспортный контейнер сам по себе: к его внешним портам были подключены только стандартные устройства для удаленного управления другими блоками, машинами и системами. Хотя в пределах досягаемости тех же систем удаленного управления имелись универсальные инженерно-ремонтные киберы, оснащенные аналогичными блоками управления.

Такие киберы представляли собой аналог Птиров того же назначения и служили телами большинства обитателей Страны. Анализируя информацию в памяти управляющего модуля, с которым слился мой разум, я выяснил, что именно такими машинами становятся те, чей разум Колодец отправляет в этот гекс. С той разницей, что такие киберы и их управляющие модули были значительно примитивнее и проще. Руководство Югаша закупило самую лучшую технику, не имея реальной возможности разобраться, что именно необходимо для поставленных им задач. Имеющиеся киберы, по функциям и совершенству, были аналогичны самым сложным инженерным Птирам Югаша. К тому времени я уже давно использовал именно такой Птир – менее совершенные варианты для моей работы уже не годились. Помимо множества инструментов и функций такие Птиры имели встроенный вычислитель достаточно большой мощности, чем напоминали тех же киберов. Хотя менее сложные Птиры напоминают роботов, разве что, механикой конструкции.

Задействовав системы удаленного управления, я активировал одного из универсальных киберов и, пользуясь его манипуляторами и сенсорными системами, сначала разрушил транспортный контейнер на складе а затем привел кибера к своему управляющему модулю. После этого я просто задействовал штатную процедуру замены блока управления, вскоре получив полноценное, с точки зрения машинного разума тело.

Дальше мне пришлось приводить в порядок технику, с которой югашские инженеры либо не смогли разобраться вовсе, либо отложили завершение работ потому, что они требовали слишком много времени и усилий. Благо, тех же универсальных киберов в моем распоряжении было немало а, собрав стационарные вычислительные блоки, я получил возможность создать управляющую информационную сеть – оптимальную среду обитания машинного разума, и универсальный инструмент для решения любых задач.

Подключившись, через интерфейс своего кибера, к центральному компьютеру сети, я фактически растворился в ней. Для машинного разума это естественное состояние. При других обстоятельствах, я бы просто переместился на новый носитель, но это означало лишиться всего, что дал мне облик и разум югашца и отказаться от своих дальнейших планов. Брать под контроль стационарный вычислитель я тоже не видел – это означало ограничить себя, ничего не получив при этом. Возможности каналов связи вполне позволяли мне контролировать сеть с того управляющего блока, с которым слился мой разум а универсальный носитель в виде инженерно-ремонтного кибера позволял избежать дополнительных операций по перемещению моего блока управления в том случае, если что-то будет невозможно сделать через сеть и придется разбираться с проблемой самому.

Даже когда блок управления, с которым слился мой разум, оказался встроенным в корпус кибера, я сохранил возможность концентрировать энергию из окружающего пространства естественным для югашца способом, и общаться на уровне энергий. Благодаря этому к разработке гибридного вычислительного комплекса, который требовалось создать, быстро подключились югашские специалисты, которым это было поручено с самого начала, и мне уже не нужно было разбираться в тех тонкостях югашской инженерии и вычислительной техники, которые были мне недоступны.

Я смог сосредоточиться на работе с машинной частью, с которой, благодаря имеющейся информации и функциональным модулям, мог работать совершенно свободно. Что не мешало мне анализировать все остальное с помощью полученных возможностей. Имея мощную вычислительную базу я смог легко понять то, чему вряд ли смог бы научиться иным путем.

Я надолго превратился в искусственный интеллект, выполняющий задачи югашских ученых, но мне это было безразлично. Я получил то, к чему стремился – новую форму существования, которая была для меня очень комфортной и давала возможность постоянно расширять свои знания и навыки не прилагая особых усилий: чего мне больше всего не хватало и в человеческой жизни, и в жизни югашца. Закупка информационных и программных модулей не была проблемой на том уровне разработок, на котором я оказался, совершенно того не ожидая. Для начала мне отдали все, что было закуплено раньше и хранилось на материальных носителях потому, что его не сумели использовать. Таким образом, я узнал очень много такого, что никак не было связано с моими задачами, но было очень ценно для меня. Я просто коллекционировал знания и навыки, тем более, что для машинного разума это одно из естественных стремлений. Точно так же я получил и списки информационных баз и функциональных модулей, которые власти Страны согласились продать югашцам.

Все это не было закуплено потому, что югашские ученые не смогли найти ему применение, но это не означало, что они не хотели это сделать. Получив в свое распоряжение собственный машинный разум, власти югаша решили, что рано, или поздно я смогу использовать любую информацию. Тем более, что я подтвердил это. Уверенность в том, что информация не бывает лишним – одна из особенностей машинного разума.

Постепенно, было закуплено все, что предлагалось на продажу, и снова встал вопрос о том, как расширить мои возможности. В том, что это имеет смысл, власти Югаша, к тому времени успели убедиться не раз. Простейшим, и самым логичным, решением было отправить меня в гекс разумных машин, но сразу же встал вопрос о том, кто будет выполнять мои задачи, пока я буду отсутствовать в своем гексе.

Я предложил провести эксперимент: запрограммировать вычислители управляемой мной сети и проверить, будет ли обнаружена разница в ее работе. В конце концов, мое предложение было принято и я получил в свое распоряжение великолепную задачу, которой мог бы позавидовать любой программист: сверхсложную, но выполнимую, интересную и необходимую мне, и необходимую тем, кто поставил ее передо мной.

Возможности машинного разума и те вычислительные мощности, которые, к тому времени, имелись в моем распоряжении, позволили мне почти на сто процентов сосредоточится на решении этой задачи, параллельно выполняя все, что требовали от меня югашцы. Уже само по себе это свидетельствовало о том, что я был прав, рассчитывая полностью заменить свои функции комплексом обычных программ. Эта задача упрощалась тем, что большая часть оборудования, находившегося под моим контролем, могла функционировать автономно, именно под управлением обычных программных комплексов. То, что многие вычислительные блоки и блоки управления в оборудовании, закупленном югашцами, были способны поддерживать разум, особого значения не имело, достаточно было разбить высокоуровневые программы на блоки, соединив их гораздо более примитивными, но имеющими безусловный приоритет управления. Разумные машины страны давно научились защищать новое оборудование от спонтанного возникновения машинного разума и, благодаря закупленным информационным базам и функциональным модулям, в моем распоряжении имелись все необходимые знания и навыки. Сложнее всего было установить аналогичную защиту в общей сети, но, имея возможность работать с той скоростью, с которой мог работать я, ее тоже можно было решить быстро, не жертвуя качеством. Чем я и воспользовался в полной мере.

Завершив создание программ и настройку систем управления, я покинул информационную сеть, разбитую на сегменты программами и аппаратными модулями защиты, я вернулся в блок управления, с которым объединилась моя энергетическая оболочка. Затем я покинул этот сосуд, полностью вернув себе мышление и восприятие югашца. При этом, прежде всего, я убедился в том, что сохранил все знания и навыки машинного разума. Для разума и памяти югашца такой объем информации не был чрезмерным. В них было нечто подобное сложнейшему вычислителю, сформированному чистой энергией, поэтому подобная перегрузка им не угрожала в принципе.

Почти год, я вместе с учеными и другими инженерами, наблюдал за тем, как работает все то, чем я управлял в форме машинного разума. При этом я был наиболее заинтересованным наблюдателем и постоянно искал возможные ошибки и неточности. Тем не менее, я постепенно убедился, что сложнейший комплекс программ, созданный на чистом вдохновении, в той форме, в какой оно доступно непостижимому для других рас разуму югашца, но при этом с холодным спокойствием и точностью машинного разума – работал идеально: в пределах параметров задачи. Выполнить, или создать нечто принципиально новое эти программы не могли: творчество доступно только разуму, независимо от формы его существования – но, за время существования в форме машинного разума, я убедился, что даже требования ученых-югашцев очень сильно ограничены пониманием реальных возможностей чуждой им техники, на что собственно я и рассчитывал. При этом, на собственном опыте, я убедился, что преодолеть эти ограничения им мешает лишь презрение к другим формам разума, вызванное чуждостью их мышления всем остальным расам Мира Колодца. Я смог преодолеть его лишь потому, что всегда стремился к изменению формы существования и никогда не презирал машинный разум, считая его одной из совершенных форм существования.

После того, как была решена главная проблема моей, связанная с моей отправкой в гекс разумных машин, ее место заняла вторая – переброска между двумя гексами. Барьеров между гексами не существовало, но условия, а главное обстановка, в них были настолько разными, что любое путешествие из одного гекса в другой было крайне опасным и непредсказуемым. Безопасно можно было добраться только в полярные торговые зоны, воспользовавшись воротами Колодца Душ, но из торговой зоны тем же путем можно было попасть только в свой родной гекс.

На первый взгляд, проблема казалась неразрешимой, но возможный вариант решения я придумал еще до того, как начал искать возможность начать путь к Колодцу Душ. Это была еще одна причина того, почему я хотел попасть именно в гекс Югаш. Я был уверен, что, если слиться с новым носителем разума так же, как я слился с кибернетическим блоком управления, Колодец отправит меня в гекс, соответствующий этому носителю.

Я предложил провести эксперимент, использовав в качестве носителя все тот же универсальный блок управления, который я уже использовал как сосуд и полностью настроил под свои нужды. В результате начались ожесточенные дискуссии и споры. Достоверно было известно обратное: если югашец подчинял тело обитателя любого другого гекса, временно подавляя его волю и разум, то, пройдя Колодец Душ, он оказывался в гексе Югаш. Этим изредка пользовались обитатели гексов южного полушария, чтобы обойти непреодолимый экваториальный барьер, отделяющий полушария друг от друга. Но мой эксперимент не требовал никаких затрат, а успех мог дать очень многое – прежде всего он был интересен ученым.

В результате споры о том, возможно ли это, постепенно превратились в попытки решить, как защитить ценного представителя, или, скорее, имущество гекса, на чужой территории, если эксперимент удастся. Полагаться на дипломатические соглашения и договоренности никто не хотел. Встал вопрос о создании специального, хорошо вооруженного носителя для кибернетического модуля управления, который будет служить сосудом для меня, но споры не затянулись на долго.

Во-первых, ученые и инженеры Югаша давно разрабатывали гибридные механизмы, объединяющие технику той же Страны с конструкциями из энергетического хрусталя. Появление в их распоряжении собственного машинного разума резко сдвинули эти разработки вперед, сильно ускорив их. При этом меня, как машинный разум, задействовали в каждой из них. В результате, я знал о них больше, чем все остальные вместе взятие.

Во-вторых, пользуясь этим, я сам разрабатывал для себя такой гибридный носитель, исходя из собственных представлений о том, каким именно он должен быть, вынесенных еще из первой – человеческой жизни, когда я стремился вырваться из покалеченного тела и много думал о том, какое тело выбрал бы для себя, имея такую возможность. Любое решение не могло быть окончательным: я слишком стремился к свободной смене форм существования – но решение для тех условий, в которых я оказался я нашел задолго до того, как начал свой путь к Миру Колодца.

Это был небольшой кибер-дракон с сегментированной броней, позволяющей сохранить максимальную гибкость при великолепной защищенности. Длинное тело в сверкающей броне, защищающей от лучевого оружия, напоминало заточенную по краям стальную ленту. Вдоль спины, шеи и хвоста имелся выдвижной клинок с молекулярной заточкой. Еще один такой же клинок шел вдоль шеи, тела и хвоста спереди, превращая шею и хвост, а при необходимости – все тело дракона, в смертоносную боевую плеть-ламию, способную резать и крушить практически любую броню. Четыре мощные лапы с подвижными пятипалыми кистями вооружены выдвижными когтями в виде таких же клинков с молекулярной заточкой, но более широких у основания клина, на случай если когтями нужно во что-то вцепиться.

Модуль управления располагается в груди кибера, под максимально надежной броней. Голова совмещает в себе главный сенсорный модуль и основное оружие – энергетическую пушку большой мощности, имеющую несколько режимов работы. Один из возможных вариантов – непосредственный выброс короткоживущей плазмы, создающий эффект выстрела плазменной пушки. Дополнительное оружие модуля-головы – пасть, вооруженная зубами с молекулярной заточкой и широким основанием, позволяющим не только разорвать цель, но и вцепиться в нее, в случае необходимости.

Лезвия зубов выдвижные, в случае необходимости пасть можно использовать как манипулятор большой мощности, имеющий электромагнитный, сервомоторный и гидравлический привод для решения различных задач. Шея имеет мощную механику и гидравлику, приспособленную для работы в качестве манипулятора. Выдвижные лезвия зубов объединены в цепь с мощным скоростным приводом, могут использоваться как спаренная пила.

Крылья выдвижные, состоящие из сегментов в виде узких обоюдоострых лезвий, имеющих по четыре сервоприводных сустава с возможностью кругового вращения, плюс возможность свободного вращения в основании. Помимо оружия ближнего боя эти клинки представляют собой антенную систему и сегменты СВЧ излучателя большой мощности, способного формировать либо очень крупные сферы короткоживущей плазмы, либо облако малых сфер, направляемых отдельными электромагнитными импульсами.

Сегменты крыльев имеют зацепы, позволяющие формировать сплошные плоскости для аэродинамического маневрирования. Взмахи крыльев применяются только при взлете и резких маневрах. Для скоростного полета используются два модуля малых двунаправленных реактора синтеза в выдвижных гондолах на плечах кибера. Они могут использоваться одновременно в качестве плазменных двигателей и плазменных пушек средней мощности. Остальное вооружение аналогично вооружению средних универсальных боевых киберов, за исключением тех систем, которые требуют боеприпасов. Оборудование для пилотирования в вакууме и в жидкой среде снято с аэрокосмических и подводных штурмовых киберов. Оттуда же я снял специфические модули систем ведения боя.

Помимо боевых систем и систем автоматического ремонта мой кибер-дракон получил все системы универсального инженерно-ремонтного кибера. Весь смысл моей разработки заключался именно в том, чтобы совместить все эти системы, сохранив максимальную компактность и минимальные размеры кибера. Задача была очень сложной, но, по меркам машинного разума, на ее решение я потратил очень много времени, до предела загружая все свободные вычислительные мощности.

Еще сложнее было объединить конструкцию такого кибера с его югашскими аналогами: боевым и инженерно-ремонтным Птиром самой совершенной модификации – но, в конце концов, элементы из энергетического хрусталя гармонично дополнили общую конструкцию, сделав ее более совершенной и надежной даже с точки зрения чистой механики. При этом мне удалось сохранить все функции Птиров, избежав конфликтов с машинным оборудованием.

Блок управления тоже пришлось проектировать заново потому, что он должен был служить источником энергии для всей конструкции и совмещал в себе обычный кибернетический блок и югашский вычислитель из энергетического хрусталя. При этом я, естественно старался повысить общие вычислительные возможности этой гибридной системы потому, что именно этот блок управления должен был стать основным носителем моего разума, который, по мере необходимости можно было интегрировать с любой техникой, включая югашскую.

Когда я продемонстрировал свою разработку, любые вопросы о моей боеспособности и возможности, в случае чего, переделать вражескую технику и использовать ее в своих целях, отпали. Вопрос о том, стоит ли демонстрировать такую технику возможному противнику, отпал, едва возникнув. Даже в машинной форме мой разум оставался югашским и воспроизвести то, что казалось мне очевидным, мог, разве что, другой югашец, приведший свой разум в машинную форму существования. По тем же причинам я мог не опасаться атак в информационных сетях, тем более, что менять основной носитель своего разума я не собирался и в любой момент мог укрыться в модуле управления своего кибера, объединенном с югашским вычислителем, взломать который обычными средствами – известными разумным машинам Страны, невозможно. В то же время, ничто не мешало мне использовать свой разум югашца, преобразованный в машинную форму, но по-прежнему остающийся непостижимым для других рас, чтобы в случае необходимости, предпринять ответную атаку в информационной сети, скрытно взломать защищенные хранилища информации, или управляющие системы.

Власти Страны не могли не понимать этого, но я был уверен, что они согласятся на предложенный мной эксперимент. Соблазн заполучить разум опытного инженера-югашца в той форме, в которой его можно подчинить и проанализировать, был слишком велик. Это означало, как минимум, возможность нарушить монополию Югаша на производство трансляторов, а как максимум – разгадать принципы производства югашской техники и интегрировать ее со своей собственной, получив множество новых возможностей. Почему это невозможно, не мог понять никто кроме югашцев. Слишком сильно отличалась их природа и образ мышления от всех остальных рас Мира Колодца, поэтому разумные машины будут уверены в успехе и не откажутся от эксперимента, предложенного властями Югаша.

Власти Страны действительно допустили эту ошибку. Пока согласовывались все дипломатические тонкости на случай успеха моего эксперимента, мне было приказано готовиться к посещению Страны.

Слившись с контрольным блоком своего нового носителя, я одновременно взял его под контроль как Птир, распространив свою энергетическую оболочку в той части конструкции кибера, которая была выполнена из энергетического хрусталя, иначе гибридный кибер, все равно, не мог функционировать. Подключившись к одному из стационарных вычислителей, созданных, при моем участии, по такой же гибридной технологии, я тщательно изучил всю доступную информацию о политическом устройстве Страны и, постепенно, по мере продвижения переговоров, увеличивающийся список к моему поведению на ее территории и соблюдению тех, или иных правил. А затем занялся их анализом, стараясь смоделировать любые возможные конфликты и пути их решения, не имеющие негативных последствий.

По мере анализа и моделирования, я все больше убеждался в том, что полное соблюдение всех правил означает либо подчинение любым требованиям местных властей, либо тупик, не оставляющий возможности для активных действий. Поэтому, отказавшись от попыток решить эту задачу, за недостатком достоверной информации, я сосредоточился на подготовке к противодействию постоянным попыткам взять под контроль машинную часть моего разума.

Взломать гибридный вычислитель универсального блока управления, ставшего носителем моего разума, невозможно. Слившись с ним, я окончательно убедился в этом, ведь, на сей раз, при переходе части разума в машинную форму, остальная его часть не отодвинулась на второй план. Благодаря взаимодействию машинной и энергетической части вычислительного блока, машинный разум и разум югашца стали единым целым, совершенно непостижимым ни для югашцев, ни для разумных машин Страны.

Но позволить обнаружить это, означало поставить под удар и гекс Югаш, продемонстрировав его новые возможности, и, прежде всего, себя, ведь в этом случае меня просто уничтожат, а противостоять в одиночку армии целого гекса с очень высоким уровнем технологий я не смогу. Можно обратить против разумных машин их же технику, но после такой войны от их цивилизации мало что останется. Возможно, власти Югаша не стали бы возражать против этого, но я считал подобное развитие событий катастрофой, потому, что, с того момента как мой разум был впервые преобразован в машинную форму, другие разумные машины я воспринимал как сородичей. Поэтому я сосредоточился на создании средств противодействия, никак не связанных прямо с возможностями гибридного вычислителя: вирусы, защитные и поисковые программы, программы маскировки и шифрования кода и так далее. На первый взгляд они казались вполне обычными, в зависимости от того, насколько я старался добиться такого эффекта, но любая попытка понять, как они действуют, была обречена на провал. Слившись с гибридным блоком управления, я понял, что все, что я мог создать в таком состоянии, было бы непостижимо даже для меня самого, в том состоянии, в котором мой разум находился во взаимодействии с другой вычислительной техникой, включая другие гибридные вычислители созданные с помощью югашских технологий из обычной вычислительной техники. Потому, что ни один из них не создавался специально для максимальной интеграции машинного разума и разума югашца. Тем не менее, я был уверен, что теперь, получив соответствующий опыт в новой форме существования, который сохранил, непостижимый для других рас, разум и память югашца, я вполне мог бы понять уже написанные программы и создать нечто подобное, даже используя в качестве сосуда стандартный блок управления, или другой вычислительный блок достаточно высокого уровня. Хотя это было бы сложно и трудоемко: сродни программной эмуляции работы совершенного оборудования на гораздо более примитивном.

Когда дипломаты и власти двух гексов, в конце концов, пришли к некому согласию, я прошел через ворота Колодца Душ и вновь оказался в полярной торговой зоне Мира Колодца, но, на сей раз, на северном полюсе. Мысль об эмуляции работы моего специализированного модуля управления с помощью возможностей собственного разума, дала мне идею, которую мне очень хотелось проверить. Любая возможная подготовка к пребыванию в гексе разумных машин, с моей стороны, была завершена гораздо раньше, чем дипломаты двух гексов сумели договориться между собой. За оставшееся время я успел написать очень сложную программу для анализа поведения разумных существ, не зависящего от их природы: критерием была лишь разумность и наличие собственного понимания смысла тех, или иных действий. Помимо прочих функций, эта программа была способна генерировать информационные пакеты для специализированных программ анализа поведения разных рас, которые предстояло писать по мере получения информации с помощью базовой программы анализа.

Часть этой программы была написана как функциональный модуль встраиваемый непосредственно в машинный разум – представляющий собой умение ставить себя на место представителей других рас и оценивать чужие и собственные действия уже с их точки зрения. Но этот модуль, в отличие от стандартных функциональных модулей, предусматривал возможность изъятия и возможность регулировки степени взаимодействия с включающим его машинным разумом. Поэтому происходящее в торговой зоне я воспринимал с точки зрения того состояния, в котором находился в тот момент мой собственный разум, но при этом замечал мельчайшие детали – любые характерные различия в том, как действовали и говорили представители разных рас в одинаковых ситуациях. Упрощалась задача тем, что для перевода все пользовались югашскими трансляторами. Моя работа инженера началась именно с этих, удивительных в своей универсальности, приборов и я знал все тонкости их работы. Это дало мне возможность учесть их при написании программы анализа.

В полярной торговой зоне я провел немало времени, по двум причинам. Во-первых, в последний момент, как обычно, возникли некие разногласия, требующие новых переговоров и улаживания бюрократических тонкостей. Во-вторых, по прибытии в посольство Югаша, в разговоре с послом, я упомянул о своей аналитической программе и привел результаты анализа информации, собранной по дороге к посольству. Посол, зная мои возможности и репутацию из сообщений, поступающих из Югаша, и по возможностям гибридной техники, которую, относительно недавно, по югашским меркам, установили в посольстве, очень заинтересовался тем, что я ему рассказал. В результате я получил возможность активно общаться с представителями других рас не только северного, но и южного полушария, а посол, оценив результаты, начал всячески затягивать мою отправку в гекс разумных машин.

Он сразу понял, что моя программа может дать ему, как дипломату и, на какое-то время, я оказался в том же положении, в котором провел много лет в самом Югаше, но уже в посольстве – в роли искусственного интеллекта, на сей раз, обеспечивающего успешность переговоров и торговых сделок с представителями других гексов. В отсутствие достаточно важных переговоров, это не ограничивало мою свободу передвижения в торговой зоне, поэтому было мне глубоко безразлично. Я писал и совершенствовал программы для анализа поведения разных рас, пользуясь уже собранной информацией, и этого мне было более чем достаточно.

Из всех рас Мира Колодца меня, прежде всего: интересовали Чиллиане: гуманоиды растительной природы, обитающие в одном из гексов южного полушария. Они были спокойными, отрешенными, чем-то схожими с разумными машинанми, но их мысли и эмоции были вполне понятны человеку. С учетом растительной природы Чилиан и того, что основой их жизни и общества была наука. Именно то, что они были учеными и не стремились ни к чему, кроме новых знаний, больше всего привлекало меня в Чиллианах задолго до того, как я начал свой путь к Колодцу Душ. Второй причиной была их растительная природа. У чиллиан нет естественных потребностей, требующих усилий для их удовлетворения. Все, что нужно чиллианину для жизни – это вода, солнечный свет и определенный состав почвы. Такие условия, в гексах южного полушария и во многих гексах на севере, можно найти почти везде, поэтому требовать плату за их использование невозможно и искать какое-то конкретное место тоже нет необходимости. Почва не всегда плодородна, но, при необходимости, чиллиане способны долго обходиться и ресурсами скудных почв, а в гексе Чилл почва плодородна в любом месте. Несколько сложнее с водой, но, обычно, найти ее тоже не проблема. В гексе Чилл вода распределена равномерно, в виде небольших рек и озер, которые не представляют собой препятствий, но могут обеспечить оптимальные условия для жизни чиллиан.

В этом гексе нет деревьев. Их роль выполняют сами чиллиане. На ночь они укореняются для пополнения запасов воды и минеральных веществ, днем – живут за счет фотосинтеза и накопленных за ночь запасов. Укоренившийся чиллианин действительно очень похож на невысокое массивное дерево, лишенное ветвей, с единственным крупным листом на вершине. Поэтому, в сумерках и перед рассветом, когда население гекса уже укоренилось на ночь и застыло, или еще не успело очнуться после ночного укоренения, кажется, что гекс действительно покрыт лексом.

Единственный серьезный недостаток такой формы существования, на мой взгляд, заключается в том, что без солнечного света чиллиане теряют активность. Поэтому они не могут реагировать на события происходящие ночью. Но это природное ограничение можно обойти при помощи минимальных технических средств. Организм чиллианина реагирует на попадание света на единственный крупный лист, растущий на голове и, если снабдить его устройством, освещающим этот лист, он может быть активен в темноте, хотя без нормального света, при котором возможен фотосинтез, такая активность достаточно быстро истощает силы организма.

Но в гексе Чилл это не имеет значения – нападать на чиллиан просто некому. Поэтому меня всегда привлекала такая форма существования, едва ли не единственная из тех, что так или иначе близки к человеческой. Мне хотелось понять, как мыслят разумные растения. Возможно, прожить в гексе Чилл очень долгое время, присоединившись к коллективу одного из научно-исследовательских институтов, являющихся центрами цивилизации гекса, основанной на науке и стремлении к новым знаниям. Но лишь имея возможность в любой момент сменить эту форму существования на что-то другое.

Теперь у меня была такая возможность, и я задался целью попасть в гекс Чилл. Пользуясь тем, что отследить мои переговоры с помощью машинных систем связи в посольстве было некому, я связался с посольством гекса Чилл и, не вдаваясь в дипломатические тонкости, изложил ту же идею, которая должна была дать мне возможность побывать в гексе разумных машин.

В данном случае, сложность заключалась в том, что для этого мне нужно было стать чиллианином настолько, чтобы обмануть системы управления Колодца Душ. При этом я допускал, что смогу сделать это, взяв под контроль тело чиллианина и полностью подавив его разум, временно погрузив его в состояние, когда непрерывным остается лишь базовый процесс сознания, что позволяет сохранить разум, а затем слившись собственным разумом с не активной частью его мозга. Во всяком случае, я знал, как это можно сделать. Но даже если бы мне разрешили проделать нечто подобное, найдя для этого добровольца, я не хотел проводить столь опасный эксперимент. Потому, что сам побоялся бы участвовать в нем, будь я на месте чиллианина.

Именно поэтому я связался с чиллианским посольством до проведения первого эксперимента. Я был уверен, что в недрах одного из чиллианских НИИ найдутся результаты проекта по искусственному выращиванию мозга чиллианина либо для медицинских, либо для чисто научных целей: как объекта других экспериментов. Но информацию о таком проекте нужно еще найти, а затем подготовит экземпляр стерильного мозга, который можно будет доставить в чиллианское посольство в северной торговой зоне, для проведения второго этапа моего эксперимента. О который я даже не пытался, пока, обсуждать с учеными Югаша.

Мой расчет оказался верным. Все чиллиане, в той или иной степени – ученые. Чиллианский посол не был исключением и сразу заинтересовался предложенным экспериментом. Особенно после того, как я, игнорирую любую секретность, изложил все подробности эксперимента, запланированного властями Югаша и Страны. При этом я откровенно признался, что в Югаше уже сделал и получил все, что было мне интересно и теперь намерен, любыми правдами и неправдами перебраться в гекс Чилл потому, что чиллианское общество представляется мне единственным комфортным для проживания.

Следующий вопрос, который задал мне чиллианский посол после этого, окончательно убедил меня в том, что я был прав. Меня не пытались обвинить в предательстве интересов Югаша, или выяснить, какую информацию о его науке и технике я готов предоставить в обмен на иммиграцию – больше всего чиллианина интересовало как мне, при подобных убеждениях, удалось оказаться в Югаше, миновав Колдец Душ в первый раз. Я с удовольствием объяснил почему так получилось. После недолгой дискуссии посол согласился с моими выводами. Они были уже проверены, ведь в случае ошибки я оказался бы в гексе разумных машин, или в гексе Чилл, но чиллианин, явным удовольствием заявил, что для их полного анализа и научного обоснования потребуется работа нового отдела в одном из крупнейших научно-исследовательских институтов гекса Чилл. Я знал, что для чиллианина это очень важно – недостаток новых тем для исследований был одной из главных проблем этого гекса – но согласился с ним не потому, что мне необходимо было добиться его расположения, а потому, что посол был прав. Мне было известно лишь то, почему мне удалось получить нужный результат, но как именно это произошло, это действительно новая тема в области исследований Колодца Душ.

Дальше я передал послу часть технической документации о своей личной разработке: часть конструкции кибера-дракона я создавал как носитель для мозга чиллианина. Среди информационных баз и функциональных модулей имелись, оказавшихся в моем распоряжении стараниями властей Югаша, имелись связанные с биологией и биоинженерией, и я воспользовался этим чтобы создать модуль жизнеобеспечения, способный поддерживать жизнедеятельность мозга чиллианина. До тех пор, пока не будет исчерпан ресурс биореактора, ставшего его основной частью.

Биология и анатомия чиллиан очень сильно упростила эту задачу. Мозг чиллианина расположен в стволе. С учетом гуманоидного строения тела, это нижняя часть ног, имеющая форму массивных конусов: когда чиллианин замирает неподвижно, его ноги действительно выглядят как ствол дерева. Именно мозг чиллианина имеет корни, поэтому для его поддержки достаточно погрузить их в грунт, заложенный в биореактор. Даже фотосинтез может осуществляться той частью ствола, в которой находиться мозг. Его ресурс невелик, пропорционально площади фотосинтезирующей поверхности, но его вполне достаточно, чтобы снабжать продуктами фотосинтеза мозг. Установка внутри модуля жизнеобесчения ламп определенного спектра, оптимального для фотосинтеза, полностью решала эту задачу.

Гораздо сложнее было создать интерфейс, имплантируемый в чиллианский мозг, соединяющий его с универсальным модулем управления, для создания единой системы из двух разнородных средств поддержки мышления. Но в моем распоряжении было вполне достаточно информации, времени и вычислительных ресурсов, чтобы решить эту задачу.

Обеспечить чиллианскому мозгу, находящемуся внутри модуля жизнеобеспечения, возможность поддерживать себя естественным образом, наоборот, было достаточно просто. Достаточно было выдвинуть модуль жизнеобеспечения из корпуса кибера-дракона и, вынув корни находящегося внутри ствола из грунта в биореакторе, выпустить их наружу. Более того, расчеты показывали, что ресурсов даже половины ствола было достаточно для обеспечения питательными веществами слоя чиллианской органики, способного полностью покрыть корпус кибера-дракона: за счет того, что этот слой органики будет сам обеспечивать необходимый ему фотосинтез.

Увеличение количества продуктов фотосинтеза позволяло использовать мышцы, состоящие из растительных волокон, для дублирования двигательной системы: не столько ради ее усиления, сколько ради обратной связи, которую давала органическая мускулатура – в данном случае, мне очень хотелось почувствовать себя живым существом. При этом органика на корпусе кибера и органы чувств, зрения слуха и обоняния, имеющиеся у чиллиан, дополняли сенсорные системы кибера, а сам кибер становился эндоостовом киборга с растительной органикой.

Чиллианская органика обладает великолепной регенерацией, это позволяло, в случае необходимости сбросить ее, оставив только мозг в модуле жизнеобеспечения, а затем вырастить вновь, когда внешние условия позволят это сделать. Дублирование двигательных и сенсорных систем органикой сделало киборга значительно более живучим, чем чистый кибер. Модифицировав генетический код, мне удалось создать чешую, не уступающую хорошей композитной броне, которая укрывала тело киборга после завершения формирования внешнего органического слоя, не нарушив его сенсорные возможности. Зубы и когти тоже дублировались органикой, а плоскости крыльев – органическими перепонками. Это позволяло использовать их даже если большая часть механических крыльевых сегментов повреждена: оставшиеся становились скелетом крыла, удерживающим перепонку.

Результаты этих разработок, в виде чертежей и технической документации, я и передал посулу, чтобы чиллианские ученые могли проанализировать их и выявить любые ошибки, которые я мог допустить, по незнанию каких то особенностей чиллианской биологии, не отраженных в имеющихся у меня базах данных. При этом мне нужно было, прежде всего, показать, что возможности машинного разума дают мне огромные преимущества в научной работе, которыми я, оказавшись в гексе Чилл, собирался воспользоваться в полной мере.

Чиллианин сразу оценил мое неявное предложение. Дальше пошло обсуждение возможных вариантов моего переселение в гекс Чилл. Чиллиане не могли позволить себе ссориться с правительством Югаша, посол знал это как никто другой, я, в свою очередь, не хотел демонстрировать властям Югаша, что не собираюсь действовать в их интересах. В результате сошлись на том, что чиллиане предложат властям Югаша еще один эксперимент по перемещению в чужой гекс через Колодец Душ, предоставив искусственно выращенный мозг чиллианина – посол, как и я был уверен, что соответствующие разработки нужно только найти в архивах чиллианских НИИ.

Основным аргументом будет научный интерес чиллиан и предложение обмена опытом. Чиллиане были совершенно не склонны к шпионским играм и одного лишь моего стремления работать вместе с их учеными, используя свои знания и нестандартный разум: который, к тому моменту, будет состоять из югашского, машинного и чиллианского – действительно было бы достаточно, чтобы получить разрешение на это. Больше всего это было выгодно югашским ученым, получающим в свои руки совершенно новые данные и инструменты для исследований, которые невозможно получить иным путем потому, что разобраться с чиллианской техникой югашцам еще сложнее, чем с изделиями разумных машин. Чиллиане не получили бы ничего, кроме удовлетворения научного любопытства, что для них значит очень многое. Но это при условии, что я буду действовать в интересах Югаша.

Я же, напротив, хотел передать чиллианам все, что знал о югашской науке и технике. Я слишком хорошо понимал, что это может дать чистой науке, и знал, что всегда буду находиться в центре новых исследований – без помощи, югашца совместившего три формы существования разума, полноценно использовать гибридные технологии не получиться. Чиллианские ученые будут стремиться к этому из чистого научного любопытства и я, по той же причине, помогу им всем, чем смогу, но это ничего не изменит. Это позволит мне остаться неотъемлемой частью исследований и разработок, связанных с новыми возможностями, одновременно расширяя и совершенствуя свои личные возможности за счет новых знаний, а большего, мне и не нужно.

Необходимо лишь скрыть этот, неочевидный для них, факт от ученых и властей югаша. На первый взгляд скрыть передачу технологий и использование гибридных систем практически невозможно, но посол заверил меня, что в недрах чиллианского научно-исследовательского комплекса, объединяющего весь гекс, можно легко скрыть и не такое. Главное, что чиллиане были очень заинтересованы в этом. Обеспечить мне постоянное проживание в гексе Чилл, избавив от возвращения в Югаш, которое, в данном случае, грозило серьезными неприятностями не только мне, на мой, не искушенный в дипломатии и политике, взгляд было еще сложнее, но посол ответил точно так же: достаточно будет просто затянуть дипломатическую процедуру для моего возвращения обратно. Не верить чиллианину у меня не было никаких оснований. Особенно зная, насколько уже затянулась моя отправка в гекс разумных машин.

После разговора с чиллианским послом, прошло немало времени, прежде чем я все же получил возможность провести свой эксперимент по перемещению в чужой гекс, через Колодец Душ, и личные интересы Югашского посла, которому было выгодно мое пребывание в посольстве, были лишь одной из причин. Меня спало только то, что ни машинный разум, ни разум югашца не способен страдать от скуки.

Вновь подойдя к воротам Колодца Душ, я целенаправленно отодвинул мышление и восприятие югашца на второй план, сосредоточившись на машинной части своего разума. Я не был полностью уверен, что это действительно позволит изменить поведение Колодца, но, миновав ворота, я оказался на небольшой круглой площади, холодной и безликой в своей предельной функциональности, свойственной машинному разуму. Точно такими же были окружающие ее здания и улицы между ними, предназначенные для различных типов машин. Над улицами нависали сложные переплетения мостов и эстакад, упрощающие логистику транспортных потоков.

С точки зрения машинного разума город, безусловно, был красив, холодной красотой идеально выверенной логики, но эстетики как таковой в нем не было – машинам она не нужна. Я убедился в этом уже в полете, следуя за двумя воздушными штурмовиками, сопровождавшими меня к указанной точке назначения. Проще и быстрее всего туда можно было добраться по воздуху, поэтому мне выделили воздушный коридор и разрешили взлететь. Атмосферные штурмовики присоединились ко мне уже в воздухе, причем они не были автоматическими, каждый из них имел собственный машинный разум.

На площади у ворот колодца меня встретили наземные киберы-штурмовики но это было оговорено дипломатами двух гексов. Общение с местными властями свелось к миллисекундам общения с одним из центральных серверов главной управляющей сети. После этого все мое пребывание в Стране напоминало компьютерную программу: выполнение задачи, перемещение, передача, или получение информации и снова перемещение к следующей оговоренной точке – перелет, переход по техническим тоннелям, или переброска разными видами транспорта – в подземных тоннелях, по дорогам, или в хитросплетении надземных мостов и эстакад.

Не смотря на идеальную машинную точность и логику этого процесса, продолжалось это очень долго. Во-первых, мне действительно нужно было узнать и увидеть очень многое, и одной информации, в виде потока данных, в данном случае, было недостаточно – мне был необходим личный опыт. Во-вторых, власти Страны не оставляли попыток взять меня под контроль и для того, чтобы дать своим специалистам время на выполнение этой задачи готовы были показать мне куда больше, чем планировалось с самого начала. Мне демонстрировали цеха, мастерские и лаборатории, давая возможность управлять различным оборудованием и производственными процессами, осваивая всевозможные варианты применения тех знаний и навыков, которые уже имелись в моем распоряжении, и тех, которые мне предоставляли в виде новых информационных баз и функциональных модулей.

Обычно всем этим управляли либо через информационную сеть, либо изнутри, если какая-то отдельная машина, или комплекс оборудования, управлялись собственным машинным разумом. Но к любому оборудованию можно было подключиться и снаружи: через порты управления, или с помощью коммуникационного оборудования и систем удаленного управления. Я старался использовать локальные подключения, но это не защищало от информационных атак, ведь все оборудование было, так, или иначе, подключено к общей информационной сети. К тому же, многие машины и оборудование имели только системы связи и были рассчитаны на удаленное управление. Сложнее всего было постоянно имитировать активную оборону на грани возможностей, вынуждая, власти Страны показать мне еще что ни будь, в надежде отвлечь от защиты. Ведь каждый раз очередную атаку нужно было отразить так, чтобы противник был уверен, что вскоре добьется успеха. В то же время я сам пользовался этим непрерывным противостоянием как прикрытием, разыскивая в общей информационной сети все то, что было мне интересно, но предоставить эту информацию мне никто не собирался по тем, или иным причинам.

Меня постоянно охраняли, но не решались атаковать. Благодаря программе анализа поведения машинного разума, которую я очень сильно усовершенствовал за время пребывания в Стране, мне удалось вовремя уловить момент, когда главенствующие машинные интеллекты начали просчитывать варианты силового захвата для последующего подчинения уже аппаратными средствами. В этот момент я просто показал специализированным машинным разумам, что легко могу сгенерировать код, который будет работать, но при этом не поддается анализу доступными им средствами, показав, что разум югашца, даже в машинной форме, остается непостижимым для любого иного разума среди рас Мира Колодца. После этого меня очень быстро выдворили из гекса разумных машин, ведь все, чему меня обучали тем, или иным способом, было изначально рассчитано на такое развитие событий. Общество Страны имело идеальную иерархию и ни о каком неподчинении, или дискуссиях не могло быть и речи. Любой машинный разум безусловно подчинялся вышестоящим. За время пребывания в гексе я полностью убедился в этом и понял, что не смог бы жить здесь не смотря на все преимущества существования в форме машинного разума. Управляющая система Колодца, в любом случае не могла отправить меня туда.

Миновав ворота Колодца в гексе разумных машин, я вновь оказался в северной торговой зоне. Связавшись с посольством Югаша, я получил от посла приказ немедленно явиться в посольство гекса Чилл. Уже добравшись туда, я выяснил, что чиллианский посол сдержал свое обещание. Предложение о новом эксперименте, на сей раз не просто в чужой гекс, а в другое полушарие Мира Колодца, было передано властям Югаша сразу же после того, как чиллианам удалось отыскать в архивах технологию выращивания стерильного мозга чиллианина.

Причем поиски проводились в пожарном порядке: чиллианским ученым был очень интересен и сам эксперимент и, тем более, все то, что я собирался передать им по нашей негласной договоренности с послом. Поэтому предложение об эксперименте власти югаша получили вскоре после того, как власти Страны подтвердили, что я оказался там. Отрицать успешность эксперимента было уже невозможно – это в любом случае подтвердили бы в посольстве Страны, и реальных причин отказаться от нового эксперимента у властей Югаша просто не было. Тем более, что на них начали давить свои ученые, рассчитывающие получить новые возможности.

Согласование дипломатических и политических тонкостей заняло много времени, но, к моменту моего выдворения из гекса разумных машин, он был уже завершен. Тем временем чиллиане успели не раз проверить всю информацию о моей разработке, не найдя в ней ни каких ошибок. Стерильный мозг был выращен с использованием искусственного генетического кода, который я специально создавал для этой цели и передал чиллианскому послу вместе с остальной информацией. Он должен был идеально дополнить состояние моего разума третьей – биологической, формой существования, но проверить это мог только я сам.

Из гекса разумных машин меня выдворили незадолго до того, как власти Югаша должны были отозвать меня сами. Потому, что, к этому моменту, группа чиллианских ученых уже достаточно давно находилась в посольстве в северной торговой зоне в ожидании начала нового эксперимента, и дальнейшее промедление срывало все дипломатические договоренности, ставя югашских дипломатов и власти гекса в очень неудобное положение.

Добравшись в чиллианское посольство, я первым делом поблагодарил посла за помощь в организации эксперимента, затем познакомился с группой ученых, доставивших часть ствола со стерильным чиллианским мозгом. При этом, для общения я использовал программу анализа поведения чиллиан и преимущество машинного разума в скорости мышления, тщательно просчитывая все свои слова и действия таким образом, чтобы выразить все, что мне было нужно. Иного пути у меня пока не было, ведь ни машинный разум, ни разум югашца, ни разум, образованный их объединением в одно целое, не обладает эмоциями и чувствами в понимании людей или тех же чиллиан.

В результате мне удалось преодолеть ощущение чуждости, которое вызывают и югашцы, и разумные машины у рас южного полушария Мира Колодца. Я сумел выразить то, что мне было нужно: искреннюю благодарность послу, уважение ученым, работавшим над подготовкой моей переброски в гекс Чилл, и восхищение всей чиллианской наукой и чистой наукой в целом. Причем выразил я это не только словами, но и всем своим поведением, в точности воссоздав необходимое впечатление. При этом важную роль сиграл лингвистический функциональный модуль чиллианского языка и соответствующая база данных, позволяющие обойтись без транслятора.

В результате мне удалось очень быстро добиться дружеского расположения собеседников и, работая вместе с группой чиллианских ученых, я чувствовал себя одним из них, что было для меня очень важно – в противном случае перебираться в гекс Чилл не имело особого смысла. Я не хотел быть среди чиллиан чужаком, который ценен лишь своими знаниями и устройством разума, которому доступно то, что непостижимо для всех остальных. Я хотел дать понять, что готов использовать, что готов использовать эти возможности для совместной научной работы, прежде всего, потому, что это интересно и необходимо мне самому. И мне удалось это сделать. Программный анализ поведения чиллианских ученых показывал это однозначно.

Интерфейс подключения стерильного чиллианского мозга к универсальному блоку управления, с которым слился мой разум, чиллиане изготовили и имплантировали сами, согласно документации, которую я передал послу – сделать это на месте было бы невозможно. Но поместить фрагмент ствола в модуль жизнеобеспечения, все равно было непросто. Первым делом я демонтировал сам контейнер, задействовав одну из штатных процедур системы автоматического ремонта, затем разобрал его пользуясь программами и оборудованием универсального ремонтного кибера, встроенными в кибера-дракона, поместив разобранный контейнер на специальный рабочий стол.

Дальше чиллианские ученые вывели из состояния анабиоза фрагмент ствола, доставленный в специальном транспортном контейнере. Ради этого в посольство пришлось доставить целый комплекс аппаратуры и собрать полноценную биолабораторию. Та же лаборатория понадобилась для того, чтобы соединить фрагмент ствола с системой, которая должна была с его помощью питать дополнительную органику. Вот это было действительно сложно и без соответствующего оборудования я бы не смог это сделать. Помощь чиллианских ученых была необходима потому что опыта работы с чиллианской техникой у меня не было, если бы я работал сам, мне прежде всего пришлось бы разбираться, что она собой представляет. Работать вместе со специалистами было гораздо проще и интереснее.

Когда я подключил контейнер с чиллианским мозгом к универсальному блоку управления, объединяющему машинные технологии и энергетический хрусталь, состояние моего разума вновь резко изменилось, уже в четвертый раз с того момента, как я впервые миновал Колодец Душ. Основным отличием новой формы существования были эмоции, недоступные, в понятной для человека форме, ни югашскому, ни машинному разуму. И главной из них была радость, ведь мне все же удалось в полной мере добиться того, к чему я стремился начиная свой путь к Колодцу Душ.

Мозг чиллианина был нужен мне, прежде всего именно ради эмоций, возможности радоваться тому, что дали мне две формы существования, совершенно чуждые человеческой, которые мне удалось соединить в одну, непостижимую ни для югашца, ни для машинного разума. Но новая форма мышления и восприятия представляла собой нечто гораздо большее, так же как синтез разума югашца с его машинной формой. Тем более, что чиллианский мозг я контролировал и тем и другим способом. Специальная конструкция из энергетического хрусталя позволила мне подчинить его с помощью естественных возможностей югашца не, прилагая для этого усилий, которые необходимы, если сделать это обычным способом. Мой разум слился с чиллианским мозгом так же, как до этого с кибернетическим модулем управления. Лишь после этого я окончательно убедился, что двойное слияние действительно возможно.

Свыкнуться с новой формой мышления и восприятия было сложно: слишком сильно отличается машинный разум, и, тем более разум югашца от разума чиллианина – поэтому сознательно отодвинул югашскую и машинную часть на второй план, сосредоточившись на новой форме существования. Физически я не был чиллианином, но это ничего не меняло. Я вновь обрел живой, биологический мозг, и разум, гораздо более совершенный, чем человеческий.

Я знал, что мыслю не так, как человек. Основой разума чиллианина, как я и предполагал, было спокойствие, то, чего мне так не хватало в прежней – человеческой, жизни. Но спокойствие не было чрезмерным. Чилианский разум всегда стремится к чему-то новому. Эта природная особенность не дает чиллианину застыть, подобно обычному растению, вынуждая действовать, даже более активно, чем это свойственно тем же людям, но при этом гораздо более целенаправленно и осмысленно. Потому, что природное спокойствие и отсутствие естественных потребностей, угнетающих разум и вынуждающих спешить только ради их удовлетворения, всегда дает возможность обдумать что-либо, прежде чем действовать. Этим разум чиллианина схож с машинным, всегда стремящимся к получению новой информации.

Чиллианские ученые были восторге от телеметрии, которая шла на их компьютеры через стандартные коммуникационные порты кибера-дракона. Особенно их заинтересовал тот момент, когда я отодвинул на второй план две другие формы мышления, и сосредоточился на мышлении чиллианского мозга. Ученые активно обстуждали, позволит ли это, в перспективе, понять природу югашского, или, хотя бы, машинного разума. Я точно знал, что это невозможно, но сразу же поймал себя на том, что сомневаюсь, и мне очень хочется проверить, кто из нас прав. Я мысленно улыбнулся. В гексе Чилл мне точно не будет скучно.

Пока ученые увлеченно спорили на ту же тему, я выдвинул контейнер с фрагментом ствола, содержащим чиллианский мозг, из брюха дракона-кибера – сейчас я воспринимал его именно так, и позволил стволу укорениться в плодородном грунте, покрывающем пол, на котором лежал кибер. В чиллианском посольстве пол во многих местах был покрыт плодородной почвой с большим содержанием влаги. При наличии яркого света от ламп, обеспечивающих фотосинтез, это позволяло чиллианам не отвлекаться от работы для пополнения запаса минералов. Временную биолабораторию собрали рядом с одним из таких участков и, после монтажа модуля жизнеобеспечения с чиллианским мозгом в корпусе кибера-дракона, я перебрался на него.

Мне очень хотелось проверить, что представляет собой чиллианский растительный сон во время укоренения, но сейчас на это не было времени. Откладывать проведение эксперимента было нельзя по политическим причинам, а для обеспечения успеха мне было необходимо нарастить чиллианскую органику. Затем я собирался отключить сенсорную и двигательную системы кибера, полностью переключившись на органику. Иным способом обмануть Колодец было бы вред ли возможно. Перемещаясь в гекс разумных машин, я действительно был машинным разумом управляющем блоке кибера. Теперь мой разум дополнился мышлением и восприятием чиллианина, и я мог полностью сосредоточиться на них, проходя ворота Колодца Душ, но для того, чтобы обеспечить успех эксперимента, мне были необходимы ощущения живого тела.

Возможно, без них можно было бы обойтись. Колодец вполне мог воспринять меня как чиллианина, управляющего кибером, который заменил ему тело. По сути, так будет в любом случае, ведь мое тело, даже при наличии органики, будет биомеханическим, но проверять эти гипотезы сейчас не рискнули бы даже чиллиане. Я знал это совершенно точно, ведь, в тот момент, мыслил именно как чиллианин.

Долгая дипломатическая подготовка к эксперименту накалила обстановку так, что неудача могла стать серьезной проблемой в отношениях между двумя гексами. Поэтому нужно было сделать все возможное, чтобы эксперимент увенчался успехом. Высокая скорость регенерации чиллианской органики с измененным генетическими кодом позволяла нарастить ее очень быстро даже с нуля, поэтому пренебрегать этой дополнительной мерой предосторожности было нельзя.

Отключив с помощью медицинской системы модуля жизнеобеспечения чиллианского мозга все входящие нервные импульсы, которые могли поступать от дополнительной органики, я открыл в корпусе кибера-дракона порты и щели для прорастания органики и запустил процесс регенерации. Вначале из портов и щелей в корпусе кибера появились тонкие зеленые волокна, затем они свились в жгуты, которые в нужный момент подхватывались специальными сервомеханическими узлами там, где растительная органика должна была крепиться к корпусу и конечностям кибера и выполнять функции мышц, дублирующих двигательную систему. Растительные жгуты переплетались между собой концами, образуя целостные мышечные тяжи, обладающие огромной силой, вполне соответствующей возможностям конструкции кибера-дракона. Одновременно из продольных щелей на корпусе начали прорастать пласты волокнистой ткани, быстро укрывающей мышцы по мере их формирования. Затем, уже на поверхности плотной гладкой кожи зеленого цвета, такой же как у чиллиан, но гораздо более прочной, начали формироваться пластинки изумрудно-зеленых чешуек. Чешуя была удивительно красива, в ярком свете потолочных ламп она сверкала словно полированная броня. Проектируя конструкцию кибера-дракона, включая ее органическую часть, я не думал об эстетике, она была полностью обусловлена функциональностью, но результат получился совершеннее, чем я мог бы создать исходя из эстетических соображений.

Одновременно с мышцами, кожей и чешуей регенерировалось все остальное. Когда процесс был полностью завершен, я подключил поток входящих импульсов к чиллианскому мозгу и, впервые за очень долгое время, снова ощутил живое тело. Это было удивительно приятно потому, что это тело было по-своему совершенным. У меня не было опыта владения и управления им, но, проектируя органическую часть дракона-киборга, я написал соответствующий функциональный модуль и базу данных, интегрировав их в машинную часть своего разума. Поэтому сейчас я чувствовал свое тело, в новом его состоянии, так, словно оно было моим от рождения. Будь мой разум по-прежнему лишь сплетением югашского и машинного разума, я воспринимал бы все иначе, но сейчас, сосредоточившись на мышлении и восприятии чиллианина, я ощущал это именно так.

Подключившись к одной из камер системы безопасности посольства, я осмотрел себя со стороны. Небольшой дракон с зеркальной изумрудно-зеленой чешуей сверкающей в свете ламп. Чешуя, даже на вид, прочная как броня, перепонки сложенных за спиной крыльев – матово зеленого цвета. Сразу видно, что крылья жесткие, сквозь перепонки видны сегментированные крыльевые плоскости, которые обтянуты органикой. Глаза такие же, как у чиллиан – большие и идеально круглые, с крупным круглым зрачком, чутко реагирующим на свет. На носу две вертикальные щели ноздрей. На месте ушей круглые отверстия, закрытые перепонками.

Сенсорные системы кибера были скрыты на удивление удачно. Рассмотреть их можно было только если точно знать как, куда и на что смотреть, но это не мешало им работать. Убедившись в этом, я отключил их и осмотрелся, используя только чиллианские органы чувств. Живой части моего разума это казалось естественным и приятным, а двум другим, временно отодвинутым на второй план – попросту безразлично: слишком чуждым для них было такое восприятие мира.

Ощущение тела, зрение, слух, осязание, ощущение влажности и температуры – я чувствовал себя живым существом, но, глядя на себя со стороны, понял, что даже сейчас дракон-киборг не кажется живым. Он выглядел как идеально совершенная машина, покрытая растительной плотью, но это скорее обрадовало меня, он был удивительно красив некой завершенностью и красотой универсального инструмента и грозного оружия, которой, чаще всего, не хватает живому телу.

Заставив корни втянуться обратно в ствол, я втянул модуль жизнеобеспечения в корпус кибера через специальную щель в органических покровах, которая мгновенно закрылась, сжавшись до неразличимого состояния. Встав на четыре лапы, я с удовольствием потянулся, наслаждаясь откликом мышц, и улыбнулся в камеру, демонстрируя острые пластины зубов. Встопорщив боевой гребень, идущий вдоль всего тела, я вновь улыбнулся – мало никому не покажется. Приоткрыв пасть, я полюбовался спрятанным в глубине стволом энергетической пушки. При каждом движении суставы гудели и щелкали, дублируя работу мышц сервомоторами кибера, но стоило мне отключить двигательные системы, и шум исчез. Обесточенные сервомоторы вращались совершенно бесшумно, а гидравлика, даже в активном состоянии, начинала издавать звуки только при серьезных нагрузках.

Втянув воздух ноздрями, я восхитился остротой обоняния чиллианина. По запаху влажной почвы я сразу же мог определить, можно ли в ней укорениться, или стоит поискать другое место, причем легко мог определить, чего именно в ней не хватает, сопоставляя восприятие запахов с имеющимися базами данных при помощи соответствующих функциональных модулей.

Теперь я не сомневался, что, вновь миновав ворота Колодца Душ, окажусь именно в гексе Чилл. Я действительно ощущал себя чиллианином и то, на сколько я отличался от остальных жителей гекса, не имело никакого значения. Интереснее всего было то, что чиллиане, и сотрудники посольства и ученые, сразу согласились со мной. Более того, с их точки зрения, дракон-киборг, после регенерации живых тканей, выглядел живым существом. Даже когда я вновь задействовал двигательную систему кибера и продемонстрировал работу инструментальных и боевых систем, выдвинув из корпуса все что можно, это мало что изменило. Один из ученых сказал, что я похож, скорее, на живого дракона из растительных тканей, в тело которого, каким-то образом, имплантировали приборы, инструменты и оружие, чем на кибера, покрытого плотью. Остальные согласились с ним, при этом программный анализ поведения чиллиан показал, что они искренни.

Югашские дипломаты прибыли в посольство только после того, как работа была завершена. После этого группа дипломатов, уже в полном составе, вместе с учеными направилась из посольства к воротам Колодца. При этом я все время держался с группой чиллианских ученых, но югашские дипломаты, как я и ожидал, не придали этому значения. Программный анализ их поведения показал, что они не воспринимают меня как соплеменника, считая лишь объектом эксперимента. Это меня не удивило. В Югаше меня давно считали скорее ценной собственностью гекса, чем его жителем. Раньше это было мне безразлично, ведь ни югашский, ни, тем более, машинный разум не испытывают эмоций, в человеческом понимании, но сейчас, дополнив свое мышление и восприятие чиллианским, я понял, что у меня нет никакого желания возвращаться туда. И за возможность остаться в гексе Чилл я буду драться до конца, в буквальном смысле, если, все же, дойдет и до этого.

Миновав ворота колодца, я оказался на бескрайней равнине, сверкающей под полуденным солнцем изумрудно зеленой травой, высотой по колено человеку, или чиллианину. Над головой голубое небо с легкими белыми облаками, теплый ветер напоен запахом жизни: травы и влажной, плодородной земли. Прикосновение ветра и солнечных лучей к телу рождало ощущение наготы, которого я не испытывал с тех пор, как впервые миновал ворота Колодца Душ. Я мысленно улыбнулся. Для дракона наготы не существует, ведь тело покрыто чешуей, а это даже не одежда, а доспех, в моем случае, не уступающий композитной броне штурмового кибера. Но здесь, под открытым небом, ощущение живого тела было гораздо более полным, чем в закрытых пространствах торговой зоны и я наслаждался им, сравнивая с полустертыми воспоминаниями прежней – человеческой, жизни, которые давно стали чужими для меня. Так же, как югашкий и машинный разум чужды человеческому мышлению и восприятию. Сейчас, благодаря мышлению и восприятию чиллианина, я воспринимал их иначе и мог в полной мере радоваться тому, что от той искалеченной жизни остались лишь эти чужие, полустертые воспоминания.

Недалеко от ворот Колодца на равнине, у небольшой реки, возвышался грандиозный комплекс одного из крупных научно-исследовательских институтов, изучающего, помимо прочего, все, что было связано с Колодцем Душ и пришельцами из других миров, которые, миновав его, стали жителями гекса Чилл. Огромный комплекс НИИ, сверкающий на солнце стеклом и металлом, был удивительно красив и вызывал восхищение, во всяком случае у меня. Мне хотелось как можно скорее оказаться внутри и начать изучать чиллианскую технику, которая уступала лишь изделиям разумных машин, и то лишь в тех областях, где существовали аналоги того или иного оборудования, приборов, или инструментов, ведь очень многое из того, что интересовало чиллиан, разумным машинам было просто не нужно. Меня, в первую очередь, интересовала именно такая техника и связанные с ней предстояло разбираться самому, не полагаясь на функциональные модули, которых просто не существовало. Их предстояло писать самому и, при моих склонностях программиста и постоянном стремлении расширять собственные возможности, это привлекало меня больше всего.

У ворот Колодца меня встретила целая группа ученых во главе с директором института и начальниками многих отделов, включая те, которые были созданы для исследования совершенно недоступных ранее явлений и возможностей, например, югашского и машинного разум, а так же гибридной техники, сочетающей югашские и машинные технологии. Эти отделы были засекречены, но среди встречающих не было тех, кто не имел допуска к этой информации, и говорить можно было свободно. В ответ на приветствие директора института, я выдвинул из корпуса кибера-дракона, над плечами, несколько гибких инструментальных манипуляторов, представляющих собой механические щупальца, и осторожно пожал щупальца, заменяющие чиллианам руки. Их можно было бы назвать ветвями потому, что, раскинув их, чиллианин становился окончательно похож на дерево, лишенное листьев, но такую позу чиллиане не принимали никогда, на ночь прижимая щупальца к телу – это были именно конечности: гибкие, сильные и очень ловкие. Отвечая на приветствие чиллианина, я мог бы воспользоваться передней лапой, но не хотел делать то, что было недоступно собеседнику. В любом случае, предстояло привыкать пользоваться, прежде всего, именно этим типом манипуляторов. До тех пор, пока это будет удобно.

Вскоре выяснилось, что я уже числился сотрудником тех отделов, представители которых собрались на площадке у ворот Колодца. Я вполне мог отказаться работать в каких-то из них, чиллианская культура не признавала принуждения, но мне были очень интересны все эти исследования и, по дороге к зданию института, я с удовольствием включился в дискуссию о том, как я смогу определить свое время. У чиллиан был огромный опыт организации научных исследований, а я лучше представлял собственные возможности: представить возможности машинного разума, или разума югашца чиллианин не способен в принципе.

Очень скоро я убедился, что буду не объектом исследований, а одним из ученых, работающих в той, или иной области. В здании института дискуссия прервалась, сменившись долгой и очень интересной экскурсией. Закончилась она уже под вечер, но работа в институте даже не думала стихать. Она продолжалась в свете ярких люминесцентных ламп, хотя большинство сотрудников вышли на улицу, чтобы укорениться до рассвета. К этому времени я узнал очень многое о работе тех отделов института в которые меня уже зачислили и понял, что еще не скоро узнаю, что такое чиллианский растительный сон.

Предстояло слишком много интересной и разнообразной работы и, на первых порах, я не собирался отвлекаться от нее, пользуясь тем, что мой чиллианский мозг, вместе с фрагментом ствола, находиться в модуле жизнеобеспечения и внешние условия ему совершенно безразличны. Гораздо проще лишний раз заправить биореактор, или позволить стволу укореняться, не прекращая работу.

После окончания экскурсии те из встречающих кто остался вместе со мной, собрались в кабинете директора института. Заседание считалось секретным, и я был уверен, что никто посторонний никогда не узнает о нем, но никакого напряжения среди присутствующих не ощущалось. Здесь я узнал о том, что принято достаточно радикальное решение, позволяющее мне остаться в гексе Чилл. Основой его было то, что мое возвращение в гек Югаш было внутренним делом Югаша. Для соблюдения дипломатического протокола гексу Чилл достаточно было разрешить Югашцам пребывание на его территории, чтобы, допустим, взять меня под стражу и вернуть обратно. В этом им никто и не собирался препятствовать. Но появление наемников из других гексов, уполномоченных югашцами сделать за них их работу, будет, вполне обоснованно, считаться актом агрессии. В этой ситуации нарушителями будут уже югашцы, которые не пойдут на это. По той простой причине, что это не имеет никакого смысла.

Снова миновав Колодец Душ я окажусь в торговой зоне, где любая агрессия и, тем более, боевые действия запрещены. Естественно, принудить себе подобного пройти Колодец Душ югашцы могут достаточно незаметно, чтобы их никто не обвинил в нарушении этого правила. Но мой гибридный носитель это, в том числе боевой птир, надежно защищающий мою энергетическую оболочку от посягательства себе подобных. Нарушать же правила ради того, чтобы просто загнать меня в ворота Колодца Душ вместе с носителем не имеет никакого смысла, ведь в этом случае я могу оказаться в гексе Югаш лишь чисто добровольно. Югашские ученые не могут не понимать этого поэтому югашцы не будут ничего предпринимать для моего насильственного возвращения в гекс, если я не вернусь добровольно.

Это решение чиллианского руководства согрело мою душу не меньше, чем полуденное солнце гекса согрело мое тело. Не предоставляя мне формально политического убежища, мне разрешили остаться в гексе и дали возможность сказать нет в ответ на требования покинуть его. При этом все понимали, что понадобиться она мне очень не скоро. Я буду регулярно отправлять в гекс Югаш результаты исследований чиллианской техники и югашские ученые будут уверены, что получают новую информацию, ничего не давая в замен. Ведь никакой обратный обмен технологиями договоренностями предусмотрен не был. В такой ситуации меня вряд ли захотят вернуть обратно.

Конечно, в конце концов, югашцам вновь понадобиться машинный разум, чтобы как-то перенастроить технику, которой я управлял. Но в такой ситуации они скорее принудят к этой роли кого-то из своих, ведь я буду своего рода резидентом в гексе Чилл, которого некем будет заменить. Главное создать соответствующее впечатление, что будет не трудно, если учесть имеющийся у чиллиан громадный объем информации, представляющей чисто научный интерес, которой они не против делиться с кем бы то ни было.

Свою работу в институте я начал с изучения чиллианской техники под руководством опытных специалистов, вместе с которыми мне предстояло работать с ней, параллельно я сразу же писал функциональные модули и базы данных по этой технике. В результате я стал идеальным учеником, ничего не забывающим и не задающим дважды одни и те же вопросы.

Дело шло очень быстро и через несколько недель я уже чувствовал себя так, словно проработал в институте всю жизнь и был откровенно счастлив. Я уже не пренебрегал ночным отдыхом, просто потому, что ночью мне было бы не с кем общаться. Я откровенно наслаждался удивительным, ни на что не похожим покоем растительного сна, каждый день стремясь вместе со всеми сделать как можно больше, прежде чем наступит закат. Однажды почувствовав этот удивительный ритм жизни, я уже не мыслил и не хотел ничего другого. В конце концов, я получил именно то, ради чего много лет назад начал свой путь к Колодцу Душ.

---

• Рассказ основан на книгах Джека Чалкера серии "Колодец Душ"