User:GreyDragon/Liberation
{{#ifeq: User |User| Освобождение | Освобождение}}[[Title::{{#ifeq: User |User| Освобождение | Освобождение}}| ]]
{{#ifeq: | |
{{#ifeq: {{#ifeq: User |User| Grey Dragon | Grey Dragon}} | |
{{#ifeq: {{#ifeq: User |User| GreyDragon | GreyDragon}} | ||
Author: [[User:{{#ifeq: User |User| GreyDragon | GreyDragon}}|{{#ifeq: User |User| GreyDragon | GreyDragon}}]] [[Author::{{#ifeq: User |User| GreyDragon | GreyDragon}}| ]]
}} |
{{#ifeq: {{#ifeq: User |User| GreyDragon | GreyDragon}} | |
Author: {{#ifeq: User |User| Grey Dragon | Grey Dragon}} |
Author: [[User:{{#ifeq: User |User| GreyDragon | GreyDragon}}|{{#ifeq: User |User| Grey Dragon | Grey Dragon}}]] [[Author::{{#ifeq: User |User| Grey Dragon | Grey Dragon}}| ]]
}}
}} |
{{#ifeq: {{#ifeq: User |User| Grey Dragon | Grey Dragon}} | |
{{#ifeq: {{#ifeq: User |User| GreyDragon | GreyDragon}} | | Authors: ' |
Authors: [[User:{{#ifeq: User |User| GreyDragon | GreyDragon}}|{{#ifeq: User |User| GreyDragon | GreyDragon}}]]
}} |
{{#ifeq: {{#ifeq: User |User| GreyDragon | GreyDragon}} | |
Authors: {{#ifeq: User |User| Grey Dragon | Grey Dragon}} |
Author: [[User:{{#ifeq: User |User| GreyDragon | GreyDragon}}|{{#ifeq: User |User| Grey Dragon | Grey Dragon}}]]
}}
}}
}} {{#if:| — see [[:Category:{{{category}}}|other works by this author]]}}
...система заклинаний для изучения любой неизвестной магии и взаимодействия с ней. Затем еще одно заклинание, или ритуал, -- поглощающий весь запас маны и жизненной силы мага — превращает ее в единое целое: сверхсложное заклинание со множеством функций, которое становится носителем разума, памяти и воли мага. Заклинание имеет внутренний запас магической энергии, определяемый количеством энергии, вложенным в него в момент создания. Но одна из его функций — впитывание магической энергии извне. Поэтому, после применения «Освобождения» маг способен пополнять ее запас гораздо эффективнее, чем в человеческом облике. Как и увеличивать его.
Чем совершеннее исходная система заклинаний и заклинание, или ритуал «Освобождения», тем мощнее и стабильнее созданное им заклинание-носитель, и тем сложнее повредить, или разрушить его тем, или иным способом. Но это — именно заклинание, со всеми достоинствами и недостатками, которые с этим связаны.
Лучше всего такой носитель разума мага пригоден для работы с другой магией и с артефактами. Поэтому перед «Освобождением» маг обычно создает для себя новый материальный носитель, позволяющий в полной мере использовать преимущества нового состояния и убрать, или сгладить, связанные с ним недостатки.
Как правило, это голем, устройство, материалы и возможности которого зависят от знаний и мастерства мага, и доступных ему возможностей. Чаще всего используется человекообразный вариант голема, ведь человеческому разуму проще управлять таким искусственным телом. Габариты и масса голема, по тем же причинам, обычно, так же близки к человеческому телу. Если маг владеет артефакторикой на соответствующем уровне, то искусственные материалы тела голема (дерево, метал, кристалы и т. д.) становятся живыми и тело голема способно к регенерации. Но условием активации, как правило, является слияние заклинания-носителя с големом (собственно телом, либо ядром, арканным двигателем и т. п.) а регенерация требует затрат магической энергии. Поэтому такие големы обычно создаются, прежде всего, как инструмент сбора и хранения магической энергии, расширяющий соответствующие возможности заклинания-носителя. Но принципиального значения конструкция конкретного голема не имеет. Ведь заклинание-носитель при необходимости может взять под контроль другого голема, магическую, или артефактную систему. Именно в этом, прежде всего, заключается смысл «Освобождения» для магов, решающихся на этот шаг.
После слияния с големом маг, перевоплощенный «Освобождением» уже уязвим гораздо меньше, чем заклинание-носитель, или человек (даже если он маг, способный применить «Освобождение»). Ведь голем вполне материален, к тому же создается специально для защиты заклинания-носителя. А возможности его конструкции, если она достаточно совершенна, усиливают специфические возможности мага после перевоплощения.
Тело мага перед «Освобождением», обычно, тем, или иным способом, подготавливается к превращению в живую оболочку для голема, если маг владеет соответствующим мастерством. В этом случае, уже после слияния заклинания-носителя с големом, из тела (руками того же голема) удаляется все лишнее, а затем внешняя органическая оболочка закрепляется на големе. Возможно, с использованием вспомогательного голема, в которого временно перемещается заклинание-носитель.
Смысл превращения тела мага в оболочку для тела голема заключается, прежде всего, в сохранении привычных человеку чувств, ощущений и связанных с ними удовольствий. Но, если такая оболочка достаточно совершенна, она может регенерировать быстрее чем тело голема, увеличить его силу, ловкость, скорость движений и т. д., что уже будет иметь значение в бою. Часть магии так же может быть связана именно с телом мага, и такой подход позволяет сохранить ее.
Хотя смысл «Освобождения» заключается в том, что возможности мага будут связаны, прежде всего с заклинанием-носителем и возможностью соединять его с другой магией. Которую маг может создавать по мере необходимости, или, например, хранить готовые магические конструкции в специальных артефактах, если они слишком сложны. Объединяя их между собой с помощью заклинания-носителя в различных сочетаниях и конфигурациях. Возможность встроить артефакты для хранения таких готовых магических конструкций — еще одна из причин создания оболочки голема-носителя.
Достаточно совершенная оболочка для голема-носителя, созданная магом из собственного тела, частично закрепляется внутри тела голема: в специальных каналах у поверхности — и, если органика, покрывающая тело голема, будет уничтожена, эти каналы смыкаются. А затем, по мере регенерации, органика оболочки прорастает из них наружу и вновь покрывает собой тело голема. Что часто может произойти быстрее, чем восстановление голема после серьезных повреждений за счет регенерации его тела. Поэтому големы с такой оболочкой имеют куда более высокую живучесть. Особенно, если нужно сражаться в отряде где нет артефакторов (владеющих заклинаниями трансмутации для быстрого восстановления големов), но есть клирики, или маги-целители...
Как много времени прошло с тех пор, как я впервые прочел эти строки в древнем фолианте, посвященном тайной магии. Уже тогда я был достаточно сильным и опытным магом, выбравшим путь универсала и стремившимся в равной степени изучить все известные области магии. Но именно эта книга и эти строки определили мой интерес к артефакторике, созданию големов и сложных, многофункциональных магических систем. Которые, в отличие от более простых заклинаний и магических структур, могут поддерживаться, совершенствоваться и использоваться в теченее долго времени. Прежде всего, потому, что в ином случае сложность и затратность их создания просто не может оправдать себя.
Сильные маги живут долго, и я знал, что обрету необходимую силу прежде чем мне придется задумываться о продлении своей жизни. Так же я понимал и то, что выигрыш в силе и возможностях оперирования магией, который может дать «Освобождение», не оправдывает риск погибнуть, или потерять разум при попытке перевоплощения в разумный магический конструкт. Во всяком случае, для большинства магов. Особенно для тех, кто ценит удовольствие от жизни и рассматривает магию как инструмент, позволяющий получить его в полной мере тем, или иным способом. Но для меня все было совсем иначе.
Я напротив воспринимал свой разум и тело лишь как инструменты, позволяющие мне совершенствоваться во владении магией и достичь чего-то нового в этом искусстве. Может быть потому, что я был потомственным магом далеко не в первом поколении, но во всяком случае с тех пор, как я начал изучать магию под руководством отца, меня больше ничего не интересовало. Позднее, когда я задался целью восстановить в памяти самые ранние детские воспоминания, у меня сложилось впечатление, что произносить простейшие заклинания на древних, забытых языках я научился даже раньше, чем говорить на едином наречии, которое понимают все народы нашего мира (а для нашего королевства, как и для многих других людских стран он является официальным). Не знаю так ли это в действительности, ведь мне все же нужно было как-то общаться с родителями, но я совершенно точно знаю, что в мое жизни не было детских игр, шалостей и проказ. Так или иначе, но я изучал магию всю свою сознательную жизнь, о чем совершенно не жалею.
Другого смысла в жизни я просто не видел и не искал его. Более того, все попытки общаться со сверстниками и с другими людьми всякий раз убеждали меня, что ничего ценного и осмысленного в нашем мире просто не существует. Многие осудили бы меня, но я никогда не пытался навязать кому-либо свои взгляды. Потому, что всегда считал, что чем меньше окружающие знают о магии, тем ценнее мои собственные знания о ней и больше сила, которая заключена в них. К тому же сложно упрекать в чем-то отпрыска столь сильного мага, каким был мой отец.
Когда отец погиб во время очередного эксперимента в своей лаборатории, я практически не заметил этого. Куда больше меня волновало то, что древняя башня в столице королевства, принадлежащая нашему роду, оказалась в моем полном распоряжении, как и богатство, накопленное поколениями предков. Действительно ценные книги о магии стоят дорого, а поиски того, что за золото не купишь, обходятся еще дороже. Но я вполне мог позволить себе собирать новые знания, которых не было в нашей фамильной библиотеке (даже в той ее части, куда я получил доступ только после смерти отца). Единственное, что удручало меня, это необходимость выполнять прихоти заказчиков, чтобы не потерять обширную клиентуру, которая была у отца и у нашего рода в целом.
Это давало мне возможность применить полученные знания и оттачивать мастерство, но в целом было мне не интересно. В отличие от отца меня интересовали не столько эксперименты и работа в лаборатории, сколько новые знания о магии: древние свитки, инкунабулы и фолианты, и прочие носители знания. В которых порой можно было найти столько нового, сколько не откроешь экспериментами и за десять жизней (даже если речь идет о сильном маге, который почти бессмертен).
Тем не менее искусством магии, обретенным благодаря знаниям я очень хорошо овладел на практике. Причем, в отличие от отца, не только тем, что можно применить в лаборатории. Искусство магии не зря называют тайным. Маги всегда стремились скрыть свои знания, и охота за тем, что уже было однажды открыто, или разгадано, но затем забыто вместе со смертью открывшего, сделало меня опытным путешественником и бойцом, привыкшим полагаться только на самого себя.
Впрочем об «Освобождении» я узнал гораздо раньше. Это знание не было забытым, несмотря на то, что пользовались им очень редко. Оно подарило мне интерес к работе в лаборатории, созданию артефактов, големов и автоматонов (големов со сложным внутренним устройством). Постепенно я начал создавать в своей лаборатории все более сложные системы долговременных заклинаний и магических структур, которые помогали мне в работе, делая ее более легкой несмотря на то, что она все больше усложнялась. Это в свою очередь позволяло мне брать все более сложные заказы, давая деньги и на эксперименты, и на путешествия в поисках новых знаний.
С тех пор как я впервые прочел об «Освобождении», стремление к перевоплощению овладело мной раз и на всегда, хотя долгое время я не сознавал этого, а затем еще долго не мог признаться самому себе в том, что, в конце концов, осознал. Что не мешало мне готовится к тому, к чему я стремился.
Я не хотел быть человеком. Более того, перевоплощение в представителя любой другой известной мне расы (даже обладающей мощной природной магией) меня тоже не привлекало. Меня интересовала магия сама по себе, в чистом виде, и «Освобождение» было для меня единственным приемлемым выбором — возможностью стать магом так же в чистом виде, без каких-либо оговорок.
Но и спешить я не мог и не хотел. Ведь от того, сколь совершенным будет однажды созданное заклинание-носитель, зависели все мои возможности в дальнейшем моем существовании, которое может быть бесконечно долгим. Теоретически, можно было провести еще один ритуал, сменив один магоконструкт-носитель на другой, но сделать это было куда сложнее, чем провести первое перевоплощение. К тому же, такой ритуал предстояло разрабатывать самому (упоминаний о чем-либо подобном я не нашел нигде), что меня совершенно не прельщало. Зато по мере совершенствования сложных магических систем в своей лаборатории я все больше убеждался в том, что, в конце концов, смогу провести «Освобождение» так, чтобы потом не жалеть о сделанном даже через очень долгое время (которое все так же будет занято изучением магии). В конце концов, я отказался от поиска новых знаний о магии и полностью сосредоточился на работе в лаборатории, тратя сильно возросшие доходы на подготовку к перевоплощению.
Очень много времени и сил я потратил на создание автоматона-носителя из живого дерева и металла. Центром его конструкции был очень сложный и мощный арканный двигатель. Центром которого, в свою очередь, было кристаллическое ядро, приспособленное для взаимодействия с заклинанием-носителем. Этот автоматон имел дублированную систему энергоканалов из пучков кристаллических нитей и каналов, заполненных алхимическими составом. Эти две системы представляли собой аналог нервной и кровеносной системы человеческого тела. Центром сети кристаллических нитей было ядро арканного двигателя, а центром сети каналов с алхимической жидкостью, соответственно, внутренняя алхимическая установка голема, построенная вокруг арканного двигателя. Во-первых, она позволяла голему трансмутацией превратить практически все что угодно в магическую энергию, а, во-вторых, благодаря ей голем сам по себе был ходячей алхимической лабораторией.
Сложная конструкция голема позволила мне встроить в него все необходимые инструменты для самой тонкой артефакторики и других работ в магической лаборатории, что позволяло, в буквальном смысле, владеть ими как собственным телом. Но самой ценной частью конструкции голема были многочисленные обоймы с кристаллами, которые можно использовать в качестве якорей для сложных магических конструкций. Стоили кристаллы очень дорого, но на этом я не экономил, рассчитывая в полной мере реализовать с помощью голема-носителя модульный принцип расширения доступной мне магии. Который стал активно использовать на определенном этапе совершенствования долговременных магических конструций в своей лаборатории.
При этом один из таких модулей-конструкций должен был хранить выделенные и определенным образом сопряженные участки моей памяти, позволяющие автоматически выполнить любое действие встроенными в голема инструментами, которое было мне известно, так, чтобы оно всякий раз получалось идеальным. Разложение привычных навыков в памяти, с помощью ментальной магии, на простейшие законченные действия, а затем составление из них действий следующего уровня сложности и так до верхнего уровня, который можно, все еще, считать рутинным, стало очень сложной и долгой, но очень интересной задачей, позволившей мне очень сильно отточить мастерство и увеличить свою силу в ментальной магии.
Ради тех многочисленных возможностей, которые имелись у голема-носителя, и оптимальных боевых возможностей мне пришлось частично пожертвовать его человекоподобностью, взяв за основу тяжелого оборонительно-штурмового голема. Выше человеческого роста, массивный, но не громоздкий. Широкие плечи и мощные руки (приспособленные для боя и тяжелой работы), кисти с тремя широкими мощными пальцами. Ниже верхней пары рук еще одна. Эти руки тоже сильные, но тонкие, с длинными тонкими пальцами, предназначенными для плетения заклятий и тонкой работы. Лицо голема стандартное для оборонительно-штурмового типа. Широкое, скуластое с резкими рублеными чертами, плоский металлический нос-пластина, прозрачные круглые линзы глаз блестят таинственно и отрешенно. Ноги тоже мощные, подстать остальному телу, с широкими двупалыми ступнями.
Тем не менее, мне удалось сохранить массу голема сравнимой массой человеческого тела, имеющего максимально развитый скелет и мускулатуру. Поэтому в оболочке, которую я собирался создать из собственного тела после перевоплощения, он должен сохранить привлекательность для женского пола (которой обладает могучий воин вполне сопоставимых габаритов) и пригоден даже для постельных утех. Чем я не хотел жертвовать, хотя прежде никогда не интересовался подобным времяпрепровождением.
Когда подготовка голема-носителя наконец была завершена, я занялся перестройкой долговременных магических структур в своей лабории, готовясь собственно к «Освобождению». При этом я решил в полной мере использовать модульный принцип их построения, не раз оправдавший себя в решении самых разнообразных задач. Основой для преобразования стала не система «заклинаний для исследования неизвестной магии и взаимодействия с ней», а заклинание Объединения, позволяющее собрать в одно целое разные магические конструкты и структуры, в максимально сложном и мощном варианте для стационарной реализации с помощью ритуала.
Из остальных функций, которые рекомендовалось придать системе заклинаний, преобразуемой «Освобождением» я придал ему лишь возможность накапливать магическую энергию (без которой оно не могло существовать само по себе) и возможность увеличивать свою силу, расширяя как запас накопленной магической энергии, так и возможности объединения заклинаний и магических конструктов, позволяющие постепенно увеличивать их число.
Все остальные необходимые возможности я реализовал в виде отдельных модулей-конструктов внедрив их в кристаллы-якоря, которые расположил по кругу — вне пределов досягаемости ритуала освобождения. Таким образом мне после перерождения нужно было лишь дотянуться до них, потянувшись одновременно во все стороны, что вполне можно сделать и вслепую. Конечно, был риск, что мне не удастся это сделать. Зато мне удалось добиться очень большого числа объединяемых заклинаний. И, даже с учетом того, что часть этих возможностей будет использована для объединения необходимых базовых функций, выигрыш получился значительным. Но куда важнее было то, что такой подход позволял при необходимости перестраивать набор базовых функций.
Например, сменить модуль, отвечающий за поглощение магической энергии извне на более совершенный, или действующий по иному принципу. Или модули, отвечающие за анализ неизвестной магии и взаимодействие с ней. Ведь попав, например, в другой мир можно столкнуться с совершенно новой магией, для изучения которой имеющиеся конструкты будут, как минимум, не эффективны. Тогда, заменив их на новые, можно освободить часть возможностей объединения. Важно лишь не перехитрить самого себя, всегда оставляя минимум возможностей, необходимых, чтобы создать эти новые конструкты. Но это все равно намного проще и безопаснее, чем в той же ситуации обнаружить, что имеющиеся возможности неэффективны, а перестроить их нет возможности.
Все остальное и так, даже при классическом подходе, предполагалось соединять с заклинанием-носителем через эти основные функции. Другое дело, что выбранный мной подход позволял сделать это напрямую, высвобождая дополнительные возможности структур и конструктов для более сложного взаимодействия с магией. Напрямую я решил соединить с заклинанием-носителем модуль, отвечающий за движение и взаимодействие с материальным миром. При необходимости его легко можно змаенить с психокинетического (который я счел наиболее универсальным) на основанный на аэромантии, или гидромантии, как идеально подходящий для действий в воздушной и водной среде. А так же модули отвечающие за восприятие окружающего мира, которые тоже можно будет менять в случае необходимости.
Часть дополнительных возможностей объединения я использовал для средств взаимодействия с чужой магией, чтобы увеличить их число, еще часть для особо сложных аналитических структур и конструктов, дополняющих возможности основных, а еще часть для специализированных конструктов скрытого проникновения, которые тоже бывают незаменимы при работе со сложной магией. Причем не обязательно вражеской. Скрытое проникновение не раз помогало мне согласовать работу сложных магических структур в собственной лаборатории, не нарушая их стабильность. Хотя оттачивал я это мастерство как раз на магических ловушках в заброшенных башнях и подземельях магов.
Но, сколько бы я ни совершенствовал ритуальную реализацию заклинания Объединения, набор дополнительных магических конструктов и сам ритуал «Освобождения», в конце концов, эта работа была завершена и у меня не осталось причин оттягивать перевоплощение. Во всяком случае я был уверен в том, что вложил в него все доступные знания и мастерство.
В этот миг я впервые признался себе, что боюсь возможной неудачи. Но стремление к перевоплощению было сильнее любого страха. Я без сожаления подготовил свое тело к превращению в оболочку голема-носителя, испытывая лишь облегчение и удовольствие от возможности избавиться от этой несовершенной оболочки. Эти чувства помогли мне легко выдержать и алхимическую обработку, и последовательность неприятных ритуалов, которые неподготовленный человек вряд ли смог бы выдержать физически.
Восстановив силы, что было весьма непросто, учитывая специфическое состояние моего тела, я вернулся в главную лабораторию и встал в центре сложного ритуального круга, занимающего большую часть просторного круглого помещения. Фактически ритуальных контуров было два. Второй, представляющий собой максимально мощную, сложную и энергонасыщенную версию ритуала Объединения какую я смог создать, был вычерчен на потолке (благо при строительстве башни подобная возможность учитывалась изначально). Контур, вычерченный на полу, представлял собой ритуальную версию «Освобождения», так же максимально мощную и сложную из известных мне. Причем с этим контуром были соединены все стационарные накопители в моей башне, которых было немало. Конечно, оставлять башню без защиты и различной вспомогательной магии было не слишком разумно, но от количества магической энергии, влитой в ритуал «Освобождения» прямо зависели не только исходные возможности заклинания-носителя, но и возможность их роста в дальнейшем.
Поэтому, готовясь к ритуалу, я вложил большую часть свободных средств в новые стационарные накопители (которые установил в своей башне в дополнение к уже имеющимся) и потратил немало времени и сил на их зарядку с помощью ритуалов сбора стихийной энергии, которые контролировал за счет собственных запасов маны и малых накопителей (перезарядить которые было значительно легче). Но теперь все это позади. Как и моя человеческая жизнь. После алхимической обработки и проведенных ритуалов мое человеческое тело уже не способно жить само по себе. Но это не помешает мне провести последний ритуал, скорее наоборот. Сейчас жизненная сила моего тела освобождена до предела, как и магическая сила моей сущности, освобожденной от тела настолько, насколько это возможно сделать не убивая его.
Сухой прохладный воздух жжет обработанную алхимическими составами кожу, каменный пол под ногами кажется ледяным, тело словно деревянное. Зато магию ритуальных контуров я ощущаю лучше, чем когда-либо прежде. Как и собственную волю, и запас маны. Подчиняясь моей освобожденной воле онемевшие губы начинают произносить речитатив заклинания, то взлетающий, то падающий до шепота. Несмотря на онемение и ломоту во всем теле руки чертят сложные жесты активации и необходимая точность дается мне даже легче, чем в обычном состоянии. Постепенно разгораются внутренним светом линии ритуального узора на полу. Одновременно энергия от стационарных накопителей начинает течь в ритуальный круг Объединения, расчерченный на потолке. Резкий взмах руками задает вектор, совпадающий с центром двух соосных ритуальных схем, и я чувствую, как магия «Освобождения» начинает концентрироваться вокруг моей сущности и ритуального конструкта Объединения, постепенно сплетая их воедино. Все, направление ритуала задано, теперь можно не опасаться, что он среагирует на один из многочисленных конструктов в кристаллах, разложенных без всяких подставок на грубых лабораторных столах вне пределов ритуального круга. Сейчас я еще чувствую их магию магическим восприятием, привычным для мага-человека. Весь вопрос в том, удастся ли мне дотянуться до них, обладая лишь возможностью объединения разнородной магии.
В какой-то момент мою сущность вырывает из тела энергией ритуала «Освобождения», создавая при этом ощущения на зависть всем некромантам, шаманам и адептам магии крови. Но мой крик, сменивший последние слова заклинания, уже не имеет значения, а страдания не успевают разрушить разум потому, что длиться это недолго.
В след за страданием приходит ощущение магической силы, во много раз превышающей прежнюю, и осознание полного отсутствия восприятия: темнота, отсутствие звуков, запахов, прикосновений, тепла и холода, верха и низа — но я по прежнему ощущаю самого себя. Как подвластную мне магическую энергию и возможность контролировать любые магические структуры и конструкты. Эти ощущения с одной стороны привычны, ведь всю сознательную жизнь я был магом, с другой они неизмеримо полнее, сильнее и отчетливее, чем прежде. Словно само человеческое существование и восприятие отдаляло меня от восприятия магии.
Я мысленно улыбнулся. Вот он — момент подобный небытию, которого я опасался больше всего, лишенный восприятия и явной возможности что-либо предпринять. Но вместо страха я испытываю удовольствие и покой. Самое необходимое я сохранил и усовершенствовал, пожалуй, даже больше, чем рассчитывал. Избавившись при этом от всего лишнего. Такое состояние оказалось удивительно комфортным, но и терять время попросту не имеет смысла.
С этой мыслью я потянулся во вне ощущаемой способностью контролировать и объединять разнородную магию, И сразу же наткнулся на множество магических конструкций, расположенных вокруг меня широким кольцом. Я не мог воспринимать и понять их, но мог объединить и подчинить себе, подобно ритуалу Объединения, магия которого стала носителем моего разума. В этом был еще один рискованный момент выбранного мной модульного принципа, доведенного до крайности. Ведь если бы магические конструкты нужно было присоединять к себе в определенной последовательности, или каким-то определенным образом, я бы не смог это сделать без помощи структур предназначенных для изучения чужой магии и сложного взаимодействия с ней (например, подчинения себе того, что нельзя взять под контроль Объединением). Но я позаботился об этом.
Все конструкты в кристалах можно было подчинить магии Объединения, причем порядок их соединения с ней не имел никакого значения. Конечно был риск, что вместо конструктов в кристалах я могу наткнуться на тщательно деактивированную перед ритуалом магию в самой лаборатории, или в других помещениях башни, но я счел этот риск оправданным.
По мере обретения контроля над теми магическими структурами, к которым смог дотянуться, я быстро убедился, что был прав. Найти конструкты, которые стоило бы присоединить первыми (отвечающие за впитывание магической энергии извне, движение, восприятие материального мира и взаимодействие с ним), мне естественно не удалось и соединение происходило в произвольном порядке. А если точнее, то, зная, что порядок не имеет значения, я присоединил все обнаруженные конструкты одновременно (что оказалось вполне осуществимо для меня в новом состоянии, в отличие от мага-человека, использующего Объединение). Но на результат это никак не повлияло.
Я обрел и возможность воспринимать окружающий мир, и воспринимать и анализировать магию, и взаимодействовать с ней, и перемещаться, и впитывать магию из окружающего пространства. При этом оказалось что я могу впитывать ее несмотря на то, что мой внутренний резерв был заполнен до предела. Тем самым медленно но неуклонно расширяя его. При этом я ощущал, что одновременно растет и моя магическая сила. Мне удалось даже ощутить еще более медленные, но явные изменения, которые со временем должны привести к росту числа объединяемых заклинаний. Что привело меня в неописуемый восторг.
Впрочем, контролировать эмоции в новом облике было неизмеримо проще, чем в человеческом. Они сохранили всю свою яркость, насыщенность и богатство, став неизмеримо сильнее (что для мага порой не менее важно чем ледяное спокойствие), но теперь испытывать их я мог лишь по собственному желанию, в остальное время оставаясь абсолютно спокойным. Все же «Освобождение» создавалось, а затем совершенствовалось как идеальный инструмент мага, и к подобному стремились изначально. Хотя, судя по описанию различных его вариантов в разных источниках, добиться необходимого результата удалось далеко не сразу.
Когда я отвлекся от изучения результатов впитывания магической энергии и своих эмоций, вызванных достигнутым результатом, то обнаружил себя висящим в воздухе под потолком лаборатории, точно на оси двух угасших ритуальных кругов. Восприятие окружающего мира не отличалось от человеческого, но все чувства были в разы острее и совершеннее. Причем степень восприятия чего-либо зависела от моего желания.
Самого себя я, естественно, не видел, воспринимая лишь с помощью модулей-конструктов для изучения чужой магии. Как очень сложное и мощное, но единственное заклинание. Причем модули-конструкты, соединенные с заклинанием-носителем мне обнаружить не удалось. Что меня очень порадовало, ведь раскрывать кому-либо наличие этих модулей (без которых я фактически беспомощен) мне не хотелось совершенно. Еще больше радовало то, сколь мощным, в моем же собственном восприятии, было заклинание-носитель. Одно из свойств Объединения (особенно в той ритуальной форме, которую использовал я) — устойчивость и стабильность, способность стабилизировать магию, подвергнутую объединению — прямо зависящая от силы заклинания.
Смотреть, как и двигаться, я мог в любом направлении. Точно так же, по моему желанию, менялась направленность других составляющих восприятия. Причем зрение из направленного так же могло становится сферическим, что в новом состоянии воспринималось вполне естественно, хотя человеку такое недоступно. Скорость движения, основанного на психокинетике, зависела лишь от моей магической силы и вложенного в это действие количества маны. Так что, при доступном мне уровне того и другого, реальная скорость перемещения ограничивалась, прежде всего, скоростью восприятия. Но и она в новом облике зависела от тех же двух основных величин. В этом я смог убедиться без труда, попытавшись разогнать восприятие усилием воли.
Вскоре я пришел к выводу, что не могу представить себе более комфортного состояния, но мне очень хотелось поскорее проверить возможности голема-носителя в создание которого я вложил столько времени, сил и средств. Поэтому я не стал долго экспериментировать с новыми возможностями и, убедившись что они есть, сразу направился к специальному артефакту, стоящему на одном из лабораторных столов у стены.
Предназначен он был для управляемой дестабилизации помещенной внутрь магии. Причем управлять артефактом, как и питать его магической энергией, можно было изнутри — создавая его я изначально исходил из того, что, когда он мне понадобиться, накопители башни будут разряжены, а у меня самого маны напротив будет более чем достаточно. Прежде чем слиться с ядром голема-носителя, который будет моей материальной оболочкой и защитой от дестабилизации и разрушения, мне очень хотелось проверить на что в этом смысле способен мой нематериальный носитель.
Эксперимент, как я и ожидал, оказался весьма неприятным, но я достаточно быстро выяснил то, что хотел. Влетев внутрь артефакта и активировав его (одновременно питая маной) с помощью одного из модулей-конструктов для взаимодействия с чужой магией, я наращивал дестабилизирующее воздействие до тех пор, пока ощущения стали действительно неприятными: на грани того, что я испытал в конце ритуала «Освобождения». При этом мои магические усилия тратились лишь на сопротивление дестабилизации, потому, что само воздействие создавалось моим артефактом. Таким образом я достаточно точно выяснил, как устойчивость заклинания-носителя зависит от уровня моей магической силы и от количества маны, которое я тратил на противодействие дестабилизации. Как выяснил и то, что при моем уровне магической силы и маны этот нематериальный носитель был далеко не столь уязвим, как утверждалось во всех известных мне описаниях результатов «Освобождения». Возможно потому, что никто до меня не додумался влить в ритуал такую прорву магической энергии используя стационарные накопители. Как бы то ни было, но результат меня очень порадовал. Не говоря уж о том, что я теперь был настолько же сильнее как маг.
Активация голема-носителя заняла куда больше времени, чем малоприятные эксперименты с артефактом-дестабилизатором, но была приятной и интересной. Беспрепятственно скользнув в ядро не активированного арканного двигателя голема, я долго изучал с помощью своего нового магического восприятия его устройство и устройство самого голема. Ведь теперь моим магическим восприятием было то, что прежде было самыми сложными и совершенными нематериальными инструментами, которые я мог создать для той же цели, и, прежде чем что-либо делать мне нужно было привыкнуть к этому.
Приноровившись к новому восприятию, я стал соединяться с магической конструкцией голема с помощью модулей-конструктов, предназначенных для взаимодействия с чужой магией. При этом для активации голема хватило лишь части из них. Большая часть осталась свободной, позволяя активировать конструкты различного назначения, хранящиеся в обоймах с кристалами в теле голема, или взаимодействия с любой другой магией.
Когда голем был полностью активирован, я ощутил его тело как живое. Теперь я ощущал его, видел его глазами, слышал так, как слышат големы этого типа, ощущал прикосновения своим телом из живого дерева и металла. При этом все эти ощущения накладывались на восприятие заклинания-носителя, позволяя сравнивать их. И то и другое было близко к человеческому, но в то же время сильно отличалось как от него, так и друг от друга. Все же голем был материален и его чувства, и ощущения создавались с помощью артефакторики, а не чистой магии.
Разобравшись в их различиях я отключил модули-конструкты, отвечающие за восприятия и сосредоточился на восприятии голема, стоявшего на специальной подставке у стены лаборатори. Попытка сделать шаг и сойти с подставки на пол привела к идеально выверенной последовательности движений. И дело было отнюдь не в том, что голем был человекообразным, а я еще совсем недавно был человеком. Обычные движения голема управлялись по тому же принципу, что и связанные с использованием встроенных в его тело инструментов. Я просто управлял големом действующем в автоматическом режиме.
Более того, точно так же были автоматизированы и движения во время боя в тяжелых доспехах с использованием в качестве оружия башенного ростового щита и полуторного меча. Я выкупил за немалые деньги воспоминания старого, ушедшего на покой наемника, привыкшего сражаться именно таким образом, записал их на кристалл, а затем разложил и объединил вновь так же, как собственные воспоминания о работе с различными инструментами и о жестах, необходимых для плетения заклинаний. Я мог управлять големом напрямую, но очень рассчитывал на то, что это мне не понадобится, ведь он создавался не для этого.
По той же причине мне не составило труда контролировать две пары рук разных типов. Хотя, попытавшись управлять напрямую всеми четырьмя одновременно, я с удивлением обнаружил, что не ощущаю тех затруднений, которые неизбежно грозили в такой ситуации человеческому разуму, пусть даже разуму мага. После перевоплощения мой разум существовал как бы сам по себе, не скованный рамками привычного для какого-то конкретного существа. Осознав это я обрадовался едва ли не больше, чем всему остальному, что дало мне «Освобождение».
Проверив работу всех систем и инструментов голема, что заняло немало времени, но было чрезвычайно интересно. А затем убедившись, что могу свободно пользоваться магическими конструктами из кристаллов во встроенных обоймах, а сам голем прекрасно выполняет свою основную функцию инструмента для работы с магией и накопления магической энергией. Я, прежде всего, перезарядил из собственного резерва стационарные накопители башни, а затем активировал долговременные магические структуры в лаборатории, магическую защиту башни и прочую вспомогательную магию.
После этого я занялся своим человеческим телом, которое так и лежало на каменном полу в центре лаборатории. Там, где его застало отделение моей сущности. При этом оно не было живым, но и не было мертвым. Создание живой оболочки для голема-носителя было задачей из области магии жизни и химерологии, и мертвая плоть для этого не годилась совершенно. К тому же, часть подготовительных процедур и ритуалов нельзя было проводить даже с живым телом после отделения сущности. Именно поэтому их мне пришлось испытать на себе.
Превращая свое прежнее тело в оболочку для голема-носителя (для чего его пришлось для начала избавить от мозга, скелета и внутренностей) я испытывал смешанные чувства. С одной стороны, презрение к человеческой форме существования, с другой — своеобразную признательность этому конкретному телу за то, что оно помогло мне обрести знания и силу мага и, в конце концов, перейти к более совершенной форме существования.
Для того, чтобы закрепить оболочку на големе-носителе, я использовал одного из големов, которых использовал для работы в лаборатории. Для этого его даже не нужно было адаптировать к роли носителя. Я просто деактивировал его, затем, находясь в големе-носителе, забрался на лабораторный стол, выскользнул из ядра арканного двигателя голема-носителя и слился с лабораторным големом, взяв под контроль его магическую конструкцию. При этом я вновь активировал голема и руководил его действиями, пользуясь тем, что он приспособлен для работы в лаборатории. Получилось не на много хуже, чем с управлением големом-носителем. Хотя навыки лабораторного голема были намного примитивнее извлеченных из моей собственной памяти. Поэтому я тщательно следил за действиями голема, и в некоторых случаях мне действительно приходилось брать его под прямое управление. При этом я убедился, что все мои навыки остались со мной, а освобожденность разума от стереотипов связанных с каким-то конкретным телом позволяет вполне успешно применять их в теле голема.
Закончив «облачение» голема-носителя в живую оболочку, я деактивировал лабораторного голема, а затем скользнул в ядро арканного двигателя голема-носителя, тем самым активируя его вновь. На сей раз взятие под контроль голема заняло доли мгновения, ведь я уже освоился в новой форме существования, к тому же проделывал уже знакомые действия, а память и возможности разума в новом состоянии моей сущности далеко превосходили человеческие.
Соскочив с лабораторного стола я первым делом подошел к ростовому зеркалу, стоящему у стены лаборатории. Из покрытого амальгаммой стекла на меня смотрел широкоплечий амбал, чем-то смахивающий на того наемника, у которого я выкупил его боевые навыки. Только ростом он был повыше обычного человека, а лицо было моим собственным с поправкой на черты лица голема, на которое оно было наложено. Волосы, в процессе подготовительных ритуалов стали пепельно-серыми. Н и, естественно никуда не делись четыре руки. Причем даже нижнюю пару рук с пятипалыми кистями нельзя было назвать человеческой. Да и форма ступней выдавала облаченного в плоть голема.
Но в целом выглядел он даже красивее (с человеческой точки зрения, чем я рассчитывал). Мрачно улыбнувшись своему отражению в зеркале, я снял со стоящей рядом вешалки просторную коричневую мантию мага с глубоким капюшоном-клобуком и двумя парами удобных широких рукавов. Ее, как и прочее снаряжение для голема-носителя я делал не менее тщательно, чем его самого и теперь мог не откладывать следующий этап эксперимента, который наметил задолго до проведения ритуала «Освобождения».
Накинув мантию и убедившись, что она получилась не менее удобной, чем та, которую я носил в человеческом облике, я подпоясался широким кожаным поясом со множеством кармашков и кошелей, где уже имелось все необходимое опытному странствующему магу-универсалу, надел на шею несколько столь же необходимых амулетов и, прихватив массивный ростовой посох (так же изготовленный в дополнение к возможностям моей новой формы существования и голема-носителя) и решительно вышел из лаборатории. Единственным из прежних-моих амулетов был мой перстень мага, настроенный на сущность владельца, который я надел на средний палец правой нижней руки голема. Подобные артефакты издавна использовались магами именно потому, что позволяли избежать лишних вопросов при смене облика, и сейчас это могло избавить меня от многих проблем. Капюшон мантии я привычно расправил на плечах своеобразным круговым воротником вокруг шеи. Ведь сейчас я не собирался скрывать свой новый облик, напротив меня как раз интересовала реакция людей на него.
По дороге от своей башни до лучшего борделя столицы я убедился, что реагируют на меня более чем спокойно. Причем большинство людей явно принимали меня за человека, что не удивительно. Нижняя пара рук вместе с рукавами прижата к телу, кисть левой верхней сжата на древке посоха, левой верхней просто сжата в кулак. Поди разбери какой формы пальцы. Ступни в легких кожаных сандалиях скрыты подолом мантии. Интересовались мной разве что стражники, но из них многие знали меня в лицо (не раз приходилось помогать страже при раскрытии серьезных преступлений, связанных с магией), а остальным хватало моего перстня мага. И то, что он был надет на палец нижней руки, их совершенно не смущало. Ну сменил маг облик, или ипостась тем, или иным образом. Ничего необычного в этом нет. Главное, что сущность и разум те же. А как и что именно менял не имеет значения. На то есть сторожевые амулеты и артефакты, чующие запретную магию. Раз молчат, значит все в порядке. Ну опознали несколько бывалых рубак облаченного в плоть голема оборонительно-штурмового типа, так только покивали уважительно. Видать знает магик толк не только в заклинаниях, но и в ратном деле, коли не пренебрегает возможностями бойца. А что на свой мажеский лад так оно и понятно, некогда ему с оружием упражняться, коли он магией занят, с которой в мирной жизни толку куда больше выходит.
А вот в борделе случилось немного иначе. Но совсем не то, чего я опасался. Мой новый облик вызвал живейший интерес среди куртизанок. При этом кончилось тем, что платить за ночь любви мне не пришлось. Девушки в лучшем столичном борделе королевства были отнюдь не рабынями и, уяснив, что мне все равно с кем из них провести ночь стали спорить между собой за право доставить мне удовольствие. И плату в пользу заведения внесла та из них, которой удалось выиграть этот спор.
Я получил море удовольствия, особенно учитывая, что для меня все было впервые, но наутро все же пришел к мнению, что магия все же, куда интереснее, а узнать, или достичь чего-то нового куда приятнее постельных ласк. Во всяком случае для меня.
Тепло распрощавшись с девушкой и вернувшись в свою башню я, прежде всего надел на себя полный комплект снаряжения, который создавал для голема-носителя. Включающий дополнительные амулеты, перстень на каждый палец нижней пары рук и полный комплект латной брони. Благо заказы от аристократов не раз вынуждали меня изготавливать доспехи и оружие. Мантия, которую я изготовил для голема была рассчитана на доспех, ведь голем, в отличие от человека не испытывает усталости, и я не видел смысла поступаться боеспособностью в обычной жизни. Тем более, что работа в лаборатории иногда бывает небезопасна и зачарованный доспех, созданный для самого сурового боя с применением магии, вполне может спасти голема, который для меня очень ценен, а вместе с ним и меня самого.
Опять же, в отличие от человека, для голема в режиме автоматического управления доспех не должен был стать помехой в правильном исполнении жестовых магических конструкций, или работе в лаборатории. Как и полуторный меч в ножнах за спиной и щит в специальном креплении. Для плетения чар и работы в лаборатории была предназначена нижняя пара рук голема, так что он вовсе мог постоянно держать оружие в руках, но в обычной ситуации в этом просто не было смысла.
Еще одним дополнением к вооружению голема-носителя была пара артефактных метателей, способных стрелять всем: от камней, щепок и заостренных палок, до металлических пуль, дроби, болванок, ядер небольшого калибра, стрел, болтов, дротиков, метательных ножей, игл и так далее. Причем стрелять с очень высокой скоростью и точностью. Чему способствовала подача боеприпасов из подпространственных карманов и подвижность турелей, крепящихся к плечам голема. В неактивном состоянии метатели, если они вместе с турелями были присоединены к плечам голема, прятались за спиной. При этом их очень удачно прикрывал ростовой щит, если он находился в креплении за спиной голема.
Полностью вооружив голема, я взялся за обычную работу в лаборатории, выполнив несколько наиболее срочных заказов, и при этом убедился, что доспех и вооружение мне совершенно не мешают. А автоматическое выполнение големом необходимых рутинных действий позволяло работать с немыслимой для человека скоростью, при этом в разы повысив качество работы.
Это дало мне, при прежнем уровне доходов, много свободного времени. И первым делом я использовал его для того, чтобы потренироваться во владении мечом и щитом в одном из больших складских помещений башни, которое я еще до перевоплощения переоборудовал для этой цели. При этом я убедился, что в бою могу использовать режим автоматического управления не хуже, чем при работе в лаборатории. Что давало мне возможность сражаться на уровне того матерого наемника-ветерана, у которого я выкупил воспоминания, но требовалось искать новые способы вплести магию в рисунок боя. Ведь прежде я сражался только как маг, теперь же я был в добавок мечником-щитоносцем да еще и стрелком благодаря моим турельным метателям.
На какого-то время эта задача захватила меня, но решить ее мне удалось достаточно быстро. Ведь опыт боевого мага одиночки у меня был достаточно приличный. К тому же я активно использовал тот же способ, каким создавал автоматическое управление големом в других областях применения.
Та легкость (относительно сложности задачи) с которой мне удалось это сделать, натолкнула меня на одну интересную мысль. Пользуясь тем, что мои доходы резко возросли, благодаря доступной мне теперь скорости и качеству работы, и тому, что я, при необходимости мог работать круглые сутки (фактически, мои доходы больше ограничивались тем, что я не хотел настраивать против себя коллег-конкурентов, отбирая слишком много заказов), я, за немалые деньги, выкупил часть воспоминаний одного из дворян, известного своими любовными похождениями. На их основе я создал цепочки автоматического управления действиями голема во время постельных развлечений.
Испытание этого своеобразного изобретения вынудило меня переспать со всеми лучшими столичными куртизанками. Благо ментальной магией я мог отличить профессиональное притворство от настоящей страсти и удовольствия, испытанного партнершей. В результате я пришел к выводу, что созданный инструмент вполне позволяет мне зарабатывать и этим ремеслом на высшем возможном уровне, но это было мне точно так же не интересно, как, скажем, карьера боевого мага-наемника.
Меня по прежнему не интересовало ничего кроме магии. Но все, что было так или иначе связано с моим перевоплощением привлекало меня куда больше, чем просто охота за новыми знаниями о магии, или исследовательская работа в лаборатории. Мне очень хотелось усовершенствовать своего голема-носителя, но заниматься этим можно бесконечно, а сделать что-то принципиально новое я не видел никакой возможности.
В какой-то момент я понял, что в этом смысле меня ограничивает прежде всего человекообразный облик голема. Да он был мне необходим, ведь жил я среди людей. Но ничто не мешало мне создать нового голема. Одновременно сделав его совершеннее (с помощью тех возможностей, которые дали мне перевоплощение и имеющийся голем-носитель) и придав ему иной, более совершенный облик. Отвечающий все той же задаче: максимальной силе и возможностям во владении любой магией.
Меня всегда привлекал облик дракона, но жить мне, опять же, приходилось среди людей, поэтому такой вариант перевоплощения для увеличения магической силы и возможностей я никогда не рассматривал. Зато ничто не мешало мне построить голема-дракона, чем я и занялся, тратя на это все свое время, свободное от зарабатывания денег для воплощения своей задумки. При этом как-то само собой сложилось так, что днем я работал над выполнением заказов, а ночью над созданием нового голема, ведь в новом воплощении ни сон, ни отдых были мне не нужны.
Своего дракона-конструкта я решил сделать небольшим. Таким, чтобы встав на задние лапы он был ростом с моего голема-носителя, не считая длинной гибкой шеи и хвоста. Мне хотелось иметь возможность использовать его в помещениях башни, ведь в него я собирался без остатка вложить не только все знания, мастерство и опыт, полученный при создании первого голема-носителя, но и возросшие магические возможности. Так, что пользоваться у себя в башне я собирался именно им, используя человекоподобного голема лишь для общения с людьми.
Работал я над новым големом-носителем примерно столько же, сколько над первым. Получилось так потому, что, с одной стороны, работал я намного быстрее, но с другой спешить мне было некуда и я прилагал все усилия для того, чтобы второй голем-носитель был настолько совершеннее первого, насколько это возможно.
При этом конструкция и устройство нового голема были те же. Изменилась лишь форма и совершенство исполнения. Но для магических возможностей и то, и другое имело огромное значение.
Еще одной причиной, по которой я выбрал для нового голема-носителя форму дракона, было то, что у меня имелся кристалл с памятью дракона, невесть каким путем доставшийся кому-то из моих предков и обнаруженный мной в сокровищнице башни, когда я решил полностью разобраться с тем, что досталось мне по наследству. Причем это был серый дракон, стихией которого была чистая магия. Изучать кристалл в поисках новых знаний о магии я не рискнул, ведь драконы мыслят не так, как люди и память устроена иначе, но создать на основе воспоминаний дракона систему автоматического управления для нового голема-носителя я мог без всякого риска. Тем более, что после перевоплощения мое мышление уже не было сковано человеческими стереотипами и чувства и мысли дракона воспринимались как нечто естественное. Более того, рождающее ощущение правильности. Может быть потому, что я всегда внутренне стремился к такому облику.
Это дало мне возможность создать кристалл автоматического управления големом непосредственно из кристалла с памятью дракона. Исследуя его в поисках необходимых воспоминаний: управления движениями тела, природных боевых навыков и так далее — я в какой-то момент осознал, что это может дать мне интуитивное понимание любой магии (сколь бы сложной и далекой от всего уже известного она ни была), что было естественно для серого дракона.
Риск естественно был, но я не собирался использовать чужую память в чистом виде. Я тщательно разложил ее на составляющие, а затем собрал вновь уже как систему цепочек автоматического управления големом. К которой добавил все, что выделил для той же цели из собственной памяти.
Это было необходимо, ведь дракон был, например, великолепным природным бойцом, знающим, как вплести любую магию в рисунок боя, но совершенно не владел навыками артефакторики, изготовления магических зелий и многими другими, которые мне были совершенно необходимы. Как и не имел привычки передвигаться на задних лапах, что было необходимо, например, для работы в лаборатории.
Активировал я нового голема с некоторым трепетом, ведь управляющий кристалл содержал во много раз больше информации, чем у человекоподобного голема-носителя (хоть и структурированной по тому же принципу). И я не мог знать, как возможности автоматического управления будут ощущаться в данном случае.
Когда я встал на четыре лапы и попытался сделать первый шаг, то убедился, что движения голема-дракона так же идеально выверены и точны, как у человекоподобного голема-носителя. Только они были естественными для драконьего тела: гибкими, плавными, текучими, и одновременно стремительными, если это было необходимо. Больше всего меня радовало то, что возможности моего дракона-голема соответствуют движениям, извлеченным из памяти живого дракона.
Когда я встал на задние лапы, активировались цепочки управления созданные уже на основе моих воспоминаний, но часть драконьих цепочек тоже продолжала действовать. Поэтому голем-дракон двигался не как человек. Более гибко и плавно. При этом он активно использовал крылья и хвост для поддержания равновесия, поэтому был гораздо более устойчив при любом движении, или при полной неподвижности.
Идеальная устойчивость не нарушилась даже тогда, когда я активировал артефактные метатели, и они заняли свое место на плечах дракона. Для второго голема носителя мне удалось сделать метатели, которые, при тех же боевых характеристиках, были меньше, чем метатели, которыми я вооружил человекообразного голема. Кроме того они были меньше и складывались очень компактно. Поэтому мне удалось упрятать их в сложенном состоянии в теле голема, не жертвуя для этого другими достоинствами и возможностями его конструкции. Единственным недостатком складной конструкции метателей было то, что им требовалось время для развертывания в боевое положение, но это была более чем приемлемая плата за возможность всегда иметь это оружие при себе. Особенно, учитывая, что мой дракон конструкт мог летать не хуже живого и с воздуха мог достать противника только магией, либо из тех же метателей. Именно поэтому для него они были гораздо важнее, чем для человекоподобного голема-носителя.
Попробовав работать в лаборатории в теле голема-дракона, я сразу убедился насколько оно превосходит человекоподобного голема-носителя и в физических и в магических возможностях. Но главной моей наградой за долгую работу по созданию нового голема и сверхсложной системы автоматического управления для него стало то, что, попытавшись в очередной раз понять смысл одного из древних фолиантов, в котором все еще не мог разобраться, я действительно ощутил интуитивное понимание и за несколько дней смог разобраться с непонятной книгой, найденной в заброшенном подземелье кого-то из магов древности.
Самой большой проблемой при создании голема-дракона стало для меня создание живой оболочки для него, от чего я не хотел отказываться по многим причинам. Во-первых, плоть дракона сама по себе давала огромные магические возможности. Во-вторых, мне хотелось ощутить себя драконом столь полно, насколько это вообще возможно. При этом возможность убить дракона ради создания такой оболочки я не рассматривал вовсе. И не потому, что это было мне не под силу (хотя рисковать тем же големом-носителем в бою с драконом мне не хотелось совершенно). Я слишком уважал этих могучих существ, обладающих не только мощью и природной магией, но и разумом, который превосходит человеческий.
Это не мешало мне покупать ингредиенты соответствующего происхождения, предлагаемые купцами и искателями приключений. Ведь если бы один, пусть даже достаточно сильный и известный, маг во всем мире отказался их покупать, для драконов ничего бы не изменилось. Но в случае с созданием голема-дракона мне не пришлось полагаться на предложения купцов и авантюристов.
В сокровищнице башни, где я нашел кристалл с памятью дракона, обнаружилась часть шкуры и несколько пробирок с кровью. Которые я и использовал при создании голема-дракона, еще больше увеличив его возможности. Причем проверка с помощью специальных заклинаний и ритуалов показала, что они принадлежат тому же дракону, что и память в кристалле. Что давало дополнительные возможности.
Шкура сохранилась лишь частично, но на моего голема-дракона ее хватило с избытком, ведь живой дракон был во много раз больше. Используя все свои знания, мастерство и те возможности, которые дали мне перевоплощение и новый голем-носитель, мне в конце концов удалось пробудить феноменальную драконью регенерацию в плоти дракона (которой стала шкура, закрепленная определенным образом на драконе-големе) и крови, которую я использовал при создании дракона-конструкта. А затем, используя их сродство, запустить регенерацию той части драконьего тела, которая была мне нужна.
Фактически, с точки зрения магии, выглядело это так, как если бы у моего голема дракона уже была полноценная оболочка, но затем она была практически полностью уничтожена. В результате запустился естественный для этого типа конструктов процесс регенерации. При этом я заранее рассчитал оптимальную ее скорость по затратам магической энергии, и не покидал тело дракона-голема пока она не завершилась. Проведя это время за работой в лаборатории и разбором еще не изученных книг и свитков в библиотеке (которые я когда-то отыскал или купил, но без интуитивного понимания магии, свойственного серому дракону, так и не смог понять), ведь для дракона-голема плоть была лишь оболочкой, и прочие свои возможности он сохранял и без нее.
А когда этот процесс завершился, я понял, что у меня нет никакого желания покидать столь совершенное тело, пусть я и могу сделать это в любой момент, и это для меня очень важно. Тем более, что внешне мой дракон-конструкт был теперь неотличим от живого дракона и удивительно красив. Хотя спутать его с обычным серым драконом, изменившим размеры тела, было бы невозможно. Тот, кто разбирается в разновидностях драконов, мог бы уверенно сказать, что такого вида не существует
Потому что формой, размерами и пропорциями тела он повторял тело дракона-голема, которое я создавал, прежде всего, из соображений функциональности. Красота была следствием того, что мой конструкт получился достаточно совершенным. Во всяком случае, предположить, что это конструкт в живой оболочке было совершенно невозможно. Если не выдвигать из тела голема встроенные инструменты, или не активировать наплечные метатели на турелях.
Не будь в моем распоряжении памяти живого дракона, мой дракон-конструкт двигался бы совсем иначе, и скрыть его от внимательного и знающего наблюдателя (прежде всего от самого себя) было бы невозможно. А так в этом искусственном теле я действительно ощущал себя драконом. Даже более совершенным, чем, скажем, тот же серый дракон (которого я считал сильнейшим из всех известных мне видов из-за его сродства с любой магией). В этом я мог не сомневаться, ведь в моем распоряжении было целых три потока восприятия, которые при необходимости дополняли друг друга: восприятие с помощью магических конструктов, соединенных с заклинанием-носителем, восприятие дракона-голема и восприятие его органической оболочки — которое как раз и соответствовало восприятию серого дракона.
После того, как она сформировалась окончательно, я в полной мере смог оценить, насколько возросла благодаря ей моя магическая сила и возможности оперирования магией. От такого ни один нормальный маг добровольно не откажется даже на короткое время. Но со многими моими заказчиками да и коллегами из гильдии магов лучше было общаться в человекоподобном облике. Пусть даже это голем в живой оболочке из моего прежнего тела. Которое они хорошо знали, что в данном случае было немаловажно.
При этом в своей башне я стремился проводить все время в теле голема-дракона. Но предвидеть, когда придется общаться с кем-то из таких привередливых визитеров, зачастую было очень сложно. Поэтому вскоре мне надоело в самый неподходящий момент метаться из одного голема-носителя в другого, и я всерьез задумался над тем, как решить эту проблему. Причем так, чтобы решение годилось и для дальней дороги. Ведь если в дикой местности дракон-конструкт был идеальным носителем, то в любой обжитой местности, вплоть до самой мелкой деревни, или стойбища появляться стоило в человекоподобном виде. Потому что с людьми, худо-бедно, привыкли иметь дело все разумные расы мира, а вот с драконами общались очень немногие. Да и демонстрировать в дороге лишний раз дракона-конструкта, который был моим главным козырем на случай серьезных неприятностей, было по меньшей мере глупо.
Поэтому я решил пожертвовать парой кристалов для сменных магических конструктов (по одному в теле человекоподобного голема и голема-дракона) и установить на их место в обоймах кристалы с хитрым парным плетением подпространственного кармана. Действовало оно таким образом, что если активировалось одно из парных плетений, то объект, на который оно было нацелено оказывался в подпространственном кармане, а его место занимал тот, который находился там до этого (вместе с кристаллом со вторым парным плетением). Причем в данном случае подпространственные карманы располагались внутри кристаллов, что обеспечивало им дополнительную стабильность и защиту. Тем более, что кристалы находились в телах големов.
Создать такие артефакты без тех возможностей, которые дало мне перевоплощение было бы значительно сложнее. Еще сложнее было бы управлять ими должным образом. А вот в новом облике я мог управлять ими как и любым другим конструктом из кристаллов в тех же обоймах. Одно из парных плетений было нацелено на человекообразного голема и его снаряжение, второе — на голема-дракона. У которого из снаряжения был только посох, пояс и перстни на пальцах передних лап. Включая мой перстень мага. На который были нацелены оба парных плетения, так что он всегда оказывался на своем месте на руке, или лапе голема.
Приноровившись пользоваться парными артефактами, я научился менять носитель так, что даже мог удержать предметы, которые держал в руках, или в лапах перед сменой. Ведь парные артефакты действовали таким образом, что появляющийся из подпространства носитель принимал ту же позу, в которой был тот, который исчез.
Для посоха, который я сделал специально для голема-дракона, в дополнение к его возможностям, я сделал специальное крепление на поясе так, что он очень удобно ложился на спину между крыльев и совершенно не мешал ни в полете, ни при передвижении на четырех лапах. Передвигаться в драконьем облике я предпочитал именно так, потому что это было естественнее и намного удобнее. К сожалению я не мог менять мебель в библиотеке и в кабинете (сделав письменные столы ниже, чтобы за ними удобно было работать лежа на полу на брюхе, чего мне очень хотелось), потому что там мне нередко приходилось принимать посетителей. К счастью в старых фамильных креслах с их впечатляющей монументальностью мог спокойно устроиться даже оборонительно-штурмовой голем в полной броне, не говоря уж о големе-драконе, который был гораздо более гибок и подвижен. Так что я приноровился при необходимости менять ипостась не вставая с кресла.
Постепенно все кто знал меня в человеческом облике привыкли к облику голема с живой оболочкой и к тому, что я часто перекидываюсь драконом. Ничего запретного ни в том, ни в другом не было, а силу и возможности, которые я получил, я тщательно скрывал. Так, что коллеги и конкуренты из магической гильдии считали, что я прошел обычное «Освобождение». Ведь о том, сколько магической энергии я влил в ритуал не знал никто. Как и о том, что я использовал модульный принцип, преобразовав «Освобождением» только ритуальный вариант Объединения. А то что я стал часто оборачиваться драконом, так на это были способны многие сильные маги, тем, или иным способом. При этом о том, какой именно способ использую я, опять же, никто не знал. Поэтому меня считали равным себе, по принципу «завидовать нечему, а связываться себе дороже».
Постепенно время в моей жизни разделилось на несколько примерно равных частей. Работа в лаборатории ради выполнения заказов и получения прибыли, что позволяло мне так же использовать имеющиеся знания и возможности, и отточить мастерство. Путешествия в поисках новых знаний о магии. И ритуалы поглощения стихийной энергии за счет которых я постепенно увеличивал силу заклинания-носителя. Чего-либо еще я не искал и не хотел, потому, что это было мне не интересно…
Киев, 06.08.2024
- окончательная реализация идеи заклинания-носителя сущности мага — мой рассказ «Призрачный Изменчивый Ключ Разума» из цикла «Путь дракона».
- големы из живого дерева и металла — играбельная раса «Откованных войной» (Warforged) из игры «Dungeons and Dragons Online» (сайт игры ddo_com) я играю на сервере Ghalanda, имя моего персонажа в игре Sawchain, со мной можно связаться с помощью внутриигровой почты, так же в игре есть возможность голосового общени; так же подобные големы упоминаются в моих повестях «Монах» и «Хакер», написанных в жанре «Lit RPG».
- прототип артефактного метателя, способного стрелять чем угодно, Омниган – штатное оружие класса «Механик» в игре «Wizardry 8».