User:GreyDragon/Iskin3

{{#ifeq: User |User| Искин3:Цитадель | Искин3:Цитадель}}[[Title::{{#ifeq: User |User| Искин3:Цитадель | Искин3:Цитадель}}| ]]
{{#ifeq: | |

 {{#ifeq: {{#ifeq: User |User| Grey Dragon | Grey Dragon}} | | 
   {{#ifeq: {{#ifeq: User |User| GreyDragon | GreyDragon}} | || 
     Author: [[User:{{#ifeq: User |User| GreyDragon | GreyDragon}}|{{#ifeq: User |User| GreyDragon | GreyDragon}}]] [[Author::{{#ifeq: User |User| GreyDragon | GreyDragon}}| ]]
   }} | 
   {{#ifeq: {{#ifeq: User |User| GreyDragon | GreyDragon}} | |
     Author: {{#ifeq: User |User| Grey Dragon | Grey Dragon}} |
     Author: [[User:{{#ifeq: User |User| GreyDragon | GreyDragon}}|{{#ifeq: User |User| Grey Dragon | Grey Dragon}}]] [[Author::{{#ifeq: User |User| Grey Dragon | Grey Dragon}}| ]]
   }}
 }} |
 {{#ifeq: {{#ifeq: User |User| Grey Dragon | Grey Dragon}} | |
   {{#ifeq: {{#ifeq: User |User| GreyDragon | GreyDragon}} | | Authors: ' | 
     Authors: [[User:{{#ifeq: User |User| GreyDragon | GreyDragon}}|{{#ifeq: User |User| GreyDragon | GreyDragon}}]] 
   }} | 
   {{#ifeq: {{#ifeq: User |User| GreyDragon | GreyDragon}} | |
     Authors: {{#ifeq: User |User| Grey Dragon | Grey Dragon}} |
     Author: [[User:{{#ifeq: User |User| GreyDragon | GreyDragon}}|{{#ifeq: User |User| Grey Dragon | Grey Dragon}}]] 
   }}
 }}

}} {{#if:| — see [[:Category:{{{category}}}|other works by this author]]}}

---

Впервые за очень долгое время я сидел в капитанском кресле своего корабля как обычный человек, и размышлял, не задумываясь о том, что для этого мне не нужно держать активной «Тень», которая служила мне телом, и приводить в боевое положение парковочный постамент дроида-носителя главного управляющего искина моего кластера. При этом, вместо того, чтобы подпереть голову кулаком, как знаменитый Роденовский Мыслитель, я осторожно держал большим и указательным пальцами правой руки стандартный чип для хранения данных (пользуясь тем, что пальцы перчатки даже тяжелого штурмового скафа вполне способны выполнять тонкие операции, если это необходимо) и напряженно смотрел на него сквозь прозрачные щитки вложенных друг в друга шлемов. Используя для этого даже не возможности эндоостова «Тени», а глаза своего прежнего тела, ставшего органической оболочкой диверсионного андроида.

Причиной тому было настроение и предмет моих напряженных раздумий. В данном случае, не имело смыла использовать мои возможности искина и что-либо анализировать, пытаясь найти рациональное, обоснованное решение. Все это было уже сделано, и результаты анализа и моделирования говорили о том, что о случайной находке нужно просто забыть. До появления первых признаков той самой вселенской катастрофы любого рода, надвигающейся на Содружество, которую, опять же, не имело смысл рассматривать заранее. Но поступить так сразу и без колебаний я не мог. Потому что даже окончательно став искином ценил эмоции, чувства и порывы, доступные человеку. Тем более, что теперь они мне не мешали, и я мог в любой момент взять их под контроль в случае необходимости.

Помимо написания программ и анализа информации, я очень любил создавать нечто новое во вполне материальном воплощении, проектировать, моделировать и конструировать различную технику. При этом соответствующие базы знаний десятого ранга, возможности моего кластера искинов и мои базы данных, собранные из информации, найденной в межзвездной сети Глобонет, давали мне для этого все возможности. Но проектированием и конструированием я не занимался уже очень давно. Те деньги, которые имелись в моем распоряжении на обезличенных счетах в банке Содружества (и других банковских структурах на периферии огромного межзвездного сообщества) позволяли мне постоянно оснащать свой корабль любым новейшим оборудованием, созданным в Центральных мирах. А однажды обретенное умение получать новые средства за счет преимущества в возможностях анализа информации позволяло пополнять их. Но постепенное переоснащение корабля было рутинным и редко требовало решения интересных конструкторских, инженерных, или хотя бы технических задач.

С другой стороны постоянное переоснащение корабля новейшим оборудованием давало мне подавляющее преимущество над пиратскими шайками, промышляющими на транспортных и торговых путях. Даже учитывая то, что мне, чаще всего приходилось в одиночку иметь дело с несколькими противниками. И то, что ближе к центру содружества такие банды были оснащены гораздо лучше, чем на окраине. Я не искал с ними встречи специально, но, даже имея максимальную, с точки зрения безопасности, сумму на резервных счетах и обезличенных чипах, и надежный способ их пополнения, я не видел смысла упускать законную добычу, обнаружив пиратскую засаду в какой ни будь транзитной системе во время очередного перелета.

Явные поступления на мой официальный счет в банке Содружества, например от продажи трофеев, очень хорошо помогали скрыть тот факт, что они мне, по сути, не нужны. К тому же, репутация в Содружестве отнюдь не пустой звук. Она очень точно учитывается законодательно, и во многих ситуациях может стать решающим фактором. Например, благодаря тому, что я никогда не избегал стычек с пиратами, в которых для меня не было риска, причем это всегда протоколировала моя нейросеть (роль которой уже давно и вполне успешно выполнял управляющий модуль «Тени», ставший носителем моего разума), за время, что я прожил в Содружестве, я получил возможность, например, на вполне законных основаниях заявиться в среднем штурмовом скафандре с полной выкладкой и вооружением на одну из популярных курортных планет. Или прихватить с собой в той же ситуации комплекс боевых дроидов последней модели. На первый взгляд это звучит смешно, но, учитывая законы Содружества и психологию его жителей, это может стать решающим преимуществом в той, или иной ситуации куда чаще, чем мне бы того хотелось.

Воевать с пиратами, имея такой корабль, какой был у меня, и те возможности, которые давал мне мой кластер искинов, было, безусловно, выгодно и необходимо. Но иногда это привычное и, по-своему, интересное занятие подбрасывало странные задачи, которые невозможно было решить с точки зрения искина. При этом я по опыту знал, что удачное решение таких задач может дать очень многое.

Так когда-то случайно попавшаяся мне партия диверсионных андроидов во многом предрешила успех моих попыток создать полную матрицу своего разума в гелевой основе искина. Ведь стремиться стать искином окончательно просто потому, что тебе уже привычно это состояние, ты знаешь все его преимущества, при этом презираешь человеческие слабости и стремишься избежать смерти; но при этом знаешь, что уже не сможешь использовать ресурсы человеческой культуры Содружества и жить той жизнью, которая давно стала привычной – это одно. А стремиться стать искином по тем же причинам и знать, что для людей ты можешь остаться человеком (и при этом выживешь там, где любой человек погибнет) – совсем другое. Но само желание окончательно стать искином, давшее мне столь многое, было спонтанным и, прежде всего, эмоциональным. Ведь никаких способов формально просчитать и смоделировать необходимый процесс у меня не было. И не появилось даже тогда, когда мне удалось достичь успеха. В данном случае, его причиной было именно то, что отличает человека (или искина со сравнимым уровнем развития личностной матрицы) от обычного искина восьмого поколения. Конечно, мне понадобились все знания, которые у меня были, возможности моего кластера, и возможность изготовить аппаратуру, необходимую для экспериментов, но это ничего не меняло. Правильное решение и его результаты лежали за пределами формальных способов понимания.

Сейчас предметом моих раздумий был чип для хранения данных, извлеченный из тайника на очередном пиратском корабле. Точнее, информация, хранившаяся на этом чипе. Уничтоженная мной пиратская шайка была далеко не из последних. Ведь произошло это на одном из оживленных торговых маршрутов в глубине территории содружества. Здесь и пираты были побогаче, чем на окраинах, и, что самое важное, промышлять здесь могли только те, у кого имелись достаточно сильные хозяева, или покровители. Эта небольшая эскадра действовала сама по себе, но фактически принадлежала пиратскому карателю, базирующемуся где-то во Фронтире. Потому что спокойно устраивать базы в пределах территории Содружества таким организациям все же не позволяли регулярные флотские соединение империй и других государств. Сам картель был, вроде бы, невелик, но при этом на редкость удачлив, и отличался редкой наглостью, не опасаясь никого и ничего.угих государств. Сам картель был, вроде бы, невелик, но при этом на редкость удачлив, и отличался редкой наглостью, не опасаясь никого и ничего.

Согласно тем данным, которые обеспечивал мне постоянный анализ собранной в межзвездной сети информации о жизни Содружества, это можно было приписать личным качествам главаря и, возможно, кого-то из его окружения. В истории Содружества такое случалось не раз и ничего нового, или необычного в этом не было. Но капитан пиратского рейдера, который вывели из строя орудия моего корабля, умудрился обнаружить то ли причину, то ли следствие этой удачливости и наглости. Видимо, пытаясь найти средство давления на покровителя. Которого очень боялся, но обойтись без него не мог по многим причинам. При этом видимо сознавал, что сам он один из многих, и, в случае необходимости, им пожертвуют не задумываясь.

Как ему удалось узнать то, что он раскопал, непонятно. Эту тайну он унес с собой в могилу. А для того, чтобы разгадать эту тайну, используя мои возможности и опыт анализа информации, нужно было знать о жизни криминального мира Содружества хотя бы столько, сколько знал этот пиратский капитан. К чему я совершенно не стремился. Прежде всего, потому, что это не имело значения. Сейчас мне следовало решить, как использовать очередной случайный приз, подброшенный мне то ли удачей, то ли просто стечением обстоятельств. Или не использовать его вовсе. Забыв о его существовании, в буквальном смысле, до наступления конца света (по крайней мере, в пределах Содружества).

А подумать было над чем. Главарь пиратского картеля знал об очень необычной космической аномалии, которая не обнаруживалась никакими средствами и вообще никак себя не проявляла. Анализ информации из открытых источников свидетельствовал, что возле этой точки пространства несколько раз бывали исследовательские экспедиции из Центральных Миров с новейшим оборудованием и ничерта не нашли. Получилось так просто потому, что находилась эта аномалия, не в Диком Космосе, или во Фронтире, а в пределах территории Содружества. Которую медленно, но планомерно и тщательно обследовали на предмет любых аномалий. Потому что они могли либо представлять ту, или иную ценность, либо, что случалось гораздо чаще, быть угрозой межзвездной навигации. Или стать убежищем для пиратов, что фактически то же самое.

Располагалась эта аномалия в космической пустоте, достаточно далеко от планетных систем. Но у таких крупномасштабных экспедиций приборы работают постоянно на максимуме своих возможностей. Именно потому, что ищут эти экспедиции непонятно что, которое может обнаружится где угодно. Поэтому если такие корабли достаточно долго находились рядом, что мне удалось установить достоверно с помощью анализа информации из Глобонета, можно не сомневаться, что их приборы сделали все, не что были способны в принципе.

Попасть в аномалию можно было лишь, зная координаты исходной точки, вектор, скорость и время движения. При соблюдении этих условий любой корабль, независимо от размеров и массы (пират, знавший об аномалии, не раз проверил это всеми доступными способами), летевший в космической пустоте, исчезал без всяких дополнительных эффектов (с точки зрения стороннего наблюдателя) и оказывался непонятно где.

Сама аномалия представляла собой обычный космос, разве что лишенный света звезд и прочих излучений. Она была невелика. Но две-три крупные космические станции вместить в нее было можно. При этом выбраться из аномалии было значительно проще, чем попасть в нее. Достаточно было преодолеть некую условную границу, зная исходное положение корабля и размеры аномалии. После этого корабль оказывался на определенном (всегда одном и том же) расстоянии от точки, где исчезал в нормальном пространстве. А вектор смещения при этом зависел от вектора и скорости преодоления условной границы аномалии изнутри.

Но интереснее всего была даже не сама аномалия. Судя по информации с чипа, и еще кое каким данным о капитане уничтоженной пиратской эскадры и картеле, которому она, фактически, принадлежала, эта аномалия была личным секретом главы картеля. Обнаружившего ее случайно, когда он был еще молодым пилотом, жаждущим вольной жизни, но не успевшим податься в пираты. С тех пор он использовал ее как своеобразный склад самой ценной своей добычи. И проявил в этом деле завидное упорство. И, судя по данным с чипа, убив немало тех, кто, по его мнению, мог заподозрить о существование его тайного схрона. При этом он был уже стар и, даже с учетом того, что этот пиратский картель, по меркам Содружества был невелик, ценностей в аномалию было переправлено немало. На чипе обнаружился полный перечень этого добра, который погибший капитан пиратской эскадры, видимо, собирался использовать как дополнительное доказательство и средство шантажа. Потому что для него самого все это не представляло особой ценности. У него не было ни связей, ни репутации, ни знаний, чтобы превратить эти ценности в безликие кредиты. У меня нужных связей тоже не было. Зато были знания, мастерство и опыт, приобретенные долгой практикой. Которую я сам себе устроил, решив превзойти людей в столь ценимом ими искусстве обогащения. Тем более, что все ценности подбирались таким образом, что их (имея необходимые знания и навыки) можно было продать, не привлекая к себе внимания.

А недавно глава картеля был убит, и его место занял более молодой сообщник. Который не знал об аномалии. Слишком усердно он искал таинственный схрон предшественника, едва не развалив картель на части. Устроить нечто подобное намеренно невозможно по многим причинам.

И вот теперь я сидел в капитанском кресле своего корабля как обыкновенный человек и гадал, решая очередную задачу, не имеющую рационального решения. С одной стороны, все, что мне было известно, что я мог так или иначе определить, или просчитать, говорило о том, что об этой аномалии не знает никто. И теперь не узнает уже никогда. Разве что кто-то наткнется на нее случайно, так же, как погибший главарь пиратов. Но при том, насколько точно нужно было соблюдать необходимые параметры, никак не согласовавшимися с поведением кораблей изредка появляющихся в окрестностях этой точки пространства (которая находилась хоть и на территории Содружества, но при этом достаточно далеко и от планетных систем и от обычных маршрутов кораблей), была исчезающе малой. С другой я четко понимал, что не могу полностью полагаться на имеющуюся информацию, и существует вероятность того, что о способе входа в аномалию знает еще кто-то. Причем эта вероятность неизвестна и никак не поддается ни прогнозированию, ни оценке.

При этом я не могу защитить то, что находится в аномалии так же, как то, что находится на борту моего корабля. Потому что мне нравится моя жизнь, а значит, все свое время я буду проводить на борту корабля, и активно оборонять ценности, которые не могу возить с собой, не собираюсь. Мне это просто не нужно. Как и строить какие-то оборонительные системы в аномалии. Потому что, как говорил Мюллер, что знают двое, то знает свинья. И если об аномалии все же известно кому-либо, за спрятанными там ценностями рано или поздно явятся такие гости, которых не остановят никакие системы обороны. А просто вывести и продать хранящиеся там ценности я не могу потому, что прибыль будет слишком большой, и скрыть ее уже не получится. Это привлечет ко мне внимание, которое нужно мне меньше, чем что бы то ни было. Но причиной моих раздумий и колебаний было даже не это (все это было и так понятно что на логическом, что на интуитивном уровне и не требовало дополнительного анализа и осмысления), а последний трофей главаря пиратского картеля, оказавшийся в его схроне.

Специальная Мобильная База антранского военного флота модели CS40-28. Предназначенная для специальных операций в тылу противника (или, например, для накопления сил для неожиданного удара, опять же, с вражеской территории). Представляет собой нечто вроде шахтерской мобильной базы: эдакая двояковыпуклая линза соответствующего диаметра – но вооружена и защищена на зависть многим разновидностям космических крепостей. При этом приспособлена, прежде всего, защищать сама себя. В отличие от обычных космических крепостей, которые обычно являются частью системы обороны и должны защищать либо другие, более важные ее узлы и точки, либо то, что прикрывает вся оборона в целом. У специальной мобильной базы задачи совсем другие, и ей очень часто важно наоборот уцелеть, чтобы сыграть свою роль в нужный момент.

По той же причине двигатель этой конструкции, не взирая на ее габариты и массу, был ближе не к двигателям мобильных космических крепостей, способным совершить лишь ограниченное количество прыжков, а к двигателям шахтерских мобильных баз. Которые наоборот позволяли свободно гонять базу туда-сюда по мере необходимости. Конечно двигатели баз требовали ремонта, а из за их мощности и дороговизны запчасти стоили соответственно. Но это был именно ремонт, ничем, кроме стоимости, принципиально не отличающийся от поточного ремонта и обслуживания двигателей корабля. А не полная замена после ограниченного количества прыжков, как у двигателей мобильных космических крепостей. Которая у многих модификаций этих псевдомобильных объектов усложнялась еще и тем, что требовала основательно разобрать крепость, чуть ли не собирая ее заново вокруг нового двигателя. Чего в реальной практике в Содружестве не делали практически никогда.

Конечно, мобильная станция, даже если это шахтерская база а не космическая крепость, это не корабль, и разогнать ее для прыжка нужно долго. Так же как тормозить после каждого маневра, или стабилизировать в пространстве в заранее выбранной точке. Но мои базы десятого ранга вполне позволяли проделывать все это с максимально возможной эффективностью. К тому же в плане быстроходности, маневренности и мобильности специальная флотская база превосходила те же шахтерские базы сравнимого тоннажа и размеров (не говоря уж о космических крепостях) настолько, что, в сравнительном смысле, вполне могла сойти за достаточно быстроходный и маневренный военный корабль сверхбольших размеров.

Еще одной нетривиальной ее особенностью были системы маскировки и прочие системы РЭБ. Включая системы обнаружения любых враждебных целей не недоступных корабельным системам расстояниях, в не зависимости от степени их защищенности. В данном случае, конструкторы в полной мере использовали преимущества в размерах и мощности бортовых систем мобильной базы. Ведь скрытность была ее главной задачей. А своевременное обнаружение разведчиков и патрулей противника могло помочь остаться незамеченным на вражеской территории. Или в крайнем случае, получить достаточно времени, чтобы сменить местоположение базы в пространстве.

При этом на базе имелись все производственные комплексы и лаборатории, характерные для новейших шахтерских мобильных баз. Позволяющие производить концентрат из любой руды, затем металл, или другие вещества, добываемые схожим способом. А затем, имея уже их, производить все что угодно. Со скоростью и эффективностью, зависящей от номенклатуры имеющихся исходных веществ, которые в большей, или меньшей степени пригодны для определенных преобразований, или создания чего-то более сложного. Естественно при условии, что на базе имеются инженеры и производственники, которые имеют все необходимые базы знаний и сертификаты, и могут управлять этим процессом.

Идея военных заключалась в том, что такая специальная мобильная база, скрытно проникнув на территорию противника и заняв позицию где ни будь в поясе астероидов (так чтобы эта позиция была стратегически выгодной в дальнейшем с точки зрения снабжения, но и не усложняла поддержание скрытности базы), имея достаточно квалифицированные экипаж, может заблаговременно накопить большое количество боеприпасов, запчастей, вооружения, дроидов и так далее. Вплоть до готовых кораблей необходимых модификаций. Ведь создавать складские модули для ее мощностей – тривиальная задача, и в космосе рядом с базой их можно разместить любое количество. Лишь бы хватило ресурсов для производства продукции. Затем запасы, накопленные на этой базе должны стать главным ресурсом снабжения наступающих соединений. По той же причине ангары и ремонтные мощности базы соответствовали скорее космической крепости с уклоном в задачи обеспечения. Ведь в своем районе она должна была стать основным местом ремонта любых кораблей флота. Причем ремонта максимально качественного и быстрого.

Основной защитой такой базы на вражеской территории, по замыслу ее создателей, была скрытность. Но из-за того, что база могла сама штамповать диспетчерские модули и корабли охранения в любых необходимых количествах, ее снабдили диспетчерским модулем, которому могли позавидовать многие модели космических крепостей. Опять же, по замыслу флотских стратегов, некоторый запас диспетчерских модулей должен был храниться на складах базы. А дополнительные истребители, в дополнение к звеньям штатной для космической крепости численности (базирующимся в отдельных, предназначенных для них ангарах), могли располагаться в ремонтных ангарах и доках базы. Куда при этом предполагалось впихнуть дополнительный летный состав, это уже из разряда загадок армейского и флотского быта. Но в результате база, даже в момент развертывания, могла оказаться достаточно зубастой. А по мере развертывания производства должна была создавать укрепраен, который сам по себе мог уничтожить многие угрозы. Мощностей для управления диспетчерскими модулями у этой базы имелось предостаточно (не считая возможностей самой базы по обнаружению, сопровождению и подавлению враждебных целей), а пилотов для производимых на месте истраебителей и других кораблей охранения, которые должны были защищать создаваемый пункт снабжения, предполагалось видимо заранее запихивать во все отсеки на базе, как сельдей в бочку, а затем расселять в жилые модули в космосе вокруг базы, производимые, опять же, на месте. Во всяком случае, никаких условий для пассажиров, или населения сверх штатной численности экипажа предусмотрено не было.

Но для меня это значения не имело. Оборудование этой базы было способно с завидной эффективностью и быстротой клепать самые совершенные искины. Которые вполне могли заменить мне и пилотов на кораблях охранения, и автономных исполнителей любых других задач там, где они мне понадобятся. Благо опыт программирования соответствующим образом стандартных искинов без развитых личностных матриц у меня был. И результаты их применения, в тех же боях с пиратами, не только позволяли накапливать новый и совершенствовать свои знания, но и подтверждали, что такой подход более чем оправдан. Если управлять этими искинами так, как это мог делать я с помощью своего кластера.

Поэтому даже в условиях не просто боя, а активного при активном противодействии вражеских систем РЭБ, я вполне мог рассчитывать удержать целый укрепраен, или оборону звездной системы. Которую с помощью этой самой мобильной базы специального назначения можно было создать максимально быстро и эффективно. И это при том, что, в отсутствие активности средств РЭБ, я мог контролировать всю систему практически так же, как свой крейсер. Управляя каждым подчиненным искином, отвечающим за конкретную задачу, с помощью искинов своего кластера. Конечно, мне нужно будет расширить кластер. Но мобильная база не корабль. Места там под любые нужды более чем достаточно. Во всяком случае необходимое количество искинов соответствующего класса для расширения мощностей моего кластера я точно смогу установить без проблем.

Станция сама по себе очень крепкий орешек (ее специально создавали так, чтобы она могла в одиночку противостоять превосходящим силам противника, защищая при этом ресурсы снабжения, уже накопленные в конкретной точке пространства), а с полными штатными ангарами кораблей охранения, диспетчерскими модулями и запасами различных мин на складах вполне может отстоять богатую ресурсами звездную систему, где ни будь на окраине Содружества. И это, не считая дополнительных линий и узлов обороны, которые можно на удивление быстро выстроить с ее помощью в той же системе. При этом, если придется все бросить, уходя от слишком сильного противника, есть весьма неплохой шанс сохранить саму базу. Уж очень она быстро разгоняется и прыгает для объекта такого класса. А средства маскировки это вообще отдельная песня.

В результате получается, что на самой станции можно держать только то, что необходимо для максимально быстрого развертывания обороны и производства на новом месте. Идея вроде бы та же, которая не раз приходила мне в голову по поводу моего корабля. Вот только масштаб и скорость этого процесса, в данном случае, не сопоставимы. Как и качество и потенциал обороны на новом месте. Ведь, не имея в своем распоряжении мощного диспетчерского модуля мобильной базы, нужно каждый раз строить диспетчерскую станцию на новом месте. А это, прежде всего, время. И с пушками базы то же самое. Как и с базирующимися на ней звеньями кораблей охранения.

Короче говоря, для поиска, удержания и использования небольшого участка космоса, богатого ресурсами она подходила так же идеально, как мой крейсер подходил для всего остального, что в принципе было реально для меня в пределах Содружества. Потому я сидел и думал, использовать мне этот шанс, или нет. Вкладывать время, вдохновение, силы и, прежде всего, желание в перестройку этой мобильной базы и приведение ее к идеальному соответствию моим возможностям, потребностям и задачам, в котором находился мой крейсер, или нет. То есть наоборот оставить все как есть, как пассивный актив на случай той же катастрофы вселенского масштаба, грозящей смести Содружество. Исходя из того, что я не могу быть у верен, что о координатах аномалии не знает кто-то еще и, за время до этой неопределенной катастрофы (которое я, по многим причинам, приравнивал к бесконечности), ее и ее содержимое может найти кто угодно. И тогда это станет для меня лишь потерей некого абстрактного имущества, которое я не мог ни использовать, ни реализовать. А не части собственной души, которой для меня давно стал мой крейсер.

Если бы не необычность аномалии и тот факт что все доступные данные, моделирование и анализ говорили, что кроме меня о ней никто не знает (в добавок то же самое упорно утверждала интуиция, которую я давно привык использовать как надежный и ценный инструмент, после того как ее перестала искажать искалеченность моего человеческого мозга, и просто излишние эмоции, которые искину, в отличие от человека, не составляет труда контролировать и использовать по своему усмотрению), я бы вообще не стал рассматривать этот вариант. Но у меня уже было по-своему уникальное место в пределах Содружества, где я мог бы оставить перестроенную мобильную базу и при этом спокойно забыть о ней. В то же время помня, что она у меня есть и всегда может дать мне то, для чего она предназначена. Зная себя, я знал, что это создаст ощущение независимости и такое же презрение к человеческой культуре Содружества, какое я испытывал к людям. Потому, что я уже не буду зависим от его производственного потенциала

Сейчас, когда я давно решил однажды поставленную самому себе задачу, превзошел людей в столь ценимом ими искусстве обогащения и мог достаточно быстро получить любую необходимую сумму, это было мне необходимо. Я знал, что не потеряю интереса к постоянному сбору и анализу информации о жизни Содружества. Потому что его основой была многолетняя привычка, для которой подобные изменения психологического состояния были ничего не значащей мелочью (имея все необходимые базы десятого ранга, я мог не полагаться в этом понимании на опыт, здравый смысл и интуицию, которые тоже значили немало). В то же время это новое ощущение даст мне новый уровень понимания того, что я стал машиной и удовольствия от того, что я не являюсь человеком. Которое будет со мной всегда.

Как и чувство свободы, которое я так ценил и к которому стремился больше всего в своей прежней, человеческой жизни – на Земле начала двадцать первого века. Оказавшись в Содружестве, я по-прежнему стремился к свободе, но просто не замечал этого. Потому что я, в силу стечения обстоятельств, с самого начала обрел максимально полную свободу. Какой она может быть в Содружестве. И просто жил, наслаждаясь ею не думая об этом. Но то, во что вполне можно было превратить флотскую мобильную базу, могло избавить меня от тех ограничений, которые еще оставались.

Потому что для того, чтобы решить эту задачу иначе, нужно было спроектировать и построить нечто подобное самому. И, даже при том, что я вполне мог это сделать, это требовало столько времени, усилий и затрат, что мне никогда даже не приходило в голову пытаться проделать нечто подобное, не имея конкретной, и при этом стопроцентно обоснованной и жизненно важной цели. Но перестройка мобильной базы, сколь бы сложной и масштабной (по сравнению, например, с постройкой крейсера) она ни была – это нечто совсем другое. По сути, задача была насквозь привычной, знакомой и понятной. Изменились только параметры. И я заранее мог сказать, что, решая ее, могу получить море удовольствия от проектирования, конструирования и поиска технических решений (и просто управления массой инженерных и технических дроидов), которого не получал уже давно.

Интереснее всего было то, что, если реализовать прочую собственность, погибшего пиратского главаря, хранившуюся в той же аномалии, мне вполне могло хватить средств на то, чтобы перестроить флотскую мобильную базу, превратив в то, что было нужно мне, и при этом оснастить ее по последнему слову техники Центральных миров. То есть я мог вообще не менять состояние резервных счетов, не использовать средства на обезличенных банковских чипах, хранящихся в сейфах на корвете, и заранее списать базу, которую собирался строить, на случай, если об аномалии все же знает кто-то еще, и ее в конце концов обнаружат вместе с ее содержимым. При этом сама база, при всех ее возможностях и вложенных в нее средствах, не могла стать чем-то уникальным. Опыт и знания, которые даст мне ее перестройка, должны резко упростить постройку аналогичной мобильной базы своими силами. Если это будет необходимо. К тому же, судя по информации с чипа, база в полной стандартной коплектации (где и как пиратам удалось ее раздобыть в таком состоянии, загадка, на решение которой мне глубоко плевать). Значит, в памяти инженерных искинов должна быть полная техническая и проектная документация по смой базе. Потому что, по задумке флотских стратегов, такая база должна иметь возможность восстанавливать сама себя чуть ли не из обломков. При условии, что уцелела хотя бы часть производственных мощностей. Имея всю эту документацию, мои базы десятого ранга, мой кластер искинов и производственные мощности, имеющиеся на крейсере, я могу, в случае необходимости, -- развернув необходимые производственные мощности за счет постепенного наращивания – построить такую же базу в любой звездной системе, где найдется достаточно ресурсов. А сами необходимые данные, особенно имея специфический опыт и знания, можно свести до такого объема, что, при максимальном архивировании, их можно будет хранить в памяти управляющего модуля «Тени». При этом они не будут выделятся объемом на фоне другой информации.

Именно эта мысль и стала решающей, прервав мои размышления. Одно движение пальцев в перчатке тяжелого штурмового скафа и чип с данными (служивший лишь символом моих размышлений и сомнений, ведь все данные с него хранились в памяти управляющего модуля «Тени», содержащего в себе мой разум) разлетается в пыль. Решение принято.

Приведя парковочный постамент дроида-носителя управляющего искина кластера в горизонтальное положение, отключив ненужные мне системы самого дроида, а затем эндоостов «Тени», я задействовал криогенные функции ремонтного модуля «Теней», встроенного в дроида-носителя. Близкое к человеческому восприятие окружающего мира и само себя было мне больше не нужно.

Напротив сейчас мне было необходимо наиболее привычное и приятное для меня восприятие и мышление искина. К тому же, не загруженное второстепенными задачами. Ведь крейсер летел в гиперпространстве, ремонт и даже поточное обслуживание ему сейчас не требовался, и мощности моего кластера искинов были фактически полностью свободны.

Но подумать мне было над чем. Однажды приняв решение, я не умел легко отказываться от воплощения задуманного, даже если необходимые усилия и сложность задачи были не соизмеримы с результатом. В прежней, человеческой жизни, особенно на Земле, когда мой мозг был искалечен асфиксией и клинической смертью, это было для меня одновременно благословением и проклятием. С одной стороны, я не редко находил решения в тех случаях когда их не могли найти по-настоящему опытные, знающие и талантливые специалисты в той же области (случалось так, что они не могли понять, почему это решение работает, но они признавали его действенность). С другой, не мог оставить решение задачи даже, зная, что для меня она неразрешима (при имеющихся знаниях и возможностях их получения), или ее решение в любом случае ничего мне не даст. Это не раз доводило меня до исступления и приводило к тяжелым нервным срывам. Когда мой мозг привели в порядок с помощью медицинских технологий Содружества и я, фактически, стал искином, остались лишь преимущества. Ведь переключение между задачами происходило на уровне возможностей искина. Но я по-прежнему не отказывался от принятых решений без серьезных на то причин. И не считал таковыми любые трудности, если знал пути их преодоления, или способы поиска этих путей.

Самым сложным, в той задаче, которую я поставил перед собой, были, как ни странно, финансовые операции. Хотя имеющихся активов было более чем достаточно для ее решения. Незаметно распродать имущество погибшего пиратского главаря, спрятанное в аномалии, (судя по списку с трофейного чипа) было весьма непросто. Даже несмотря на то, что он специально подбирал его таким образом, чтобы облегчить себе эту задачу в случае необходимости. Еще сложнее было так же незаметно купить на полученные средства все необходимое для переделки специальной мобильной базы. Но это давало мне возможность интересно провести время до тех пор, пока я получу возможность изменить свою давно устоявшуюся жизнь, чтобы иметь возможность решить поставленную самому себе задачу.

Я давно научился не только максимально эффективно анализировать огромные объемы информации о жизни Содружества, но и (используя его особенности, закономерности и не писанные, но непреложные, законы) столь же эффективно действовать через виртуальных подставных лиц, существующих только в сети. Причем существующих, создаваемых и удаляемых так, что отследить их деятельность, а главное связать их друг с другом и решением како-то одной задачи, было совершенно невозможно. Именно это умение, специфическое мастерство и опыт позволили мне в свое время превратить умение анализировать информацию о жизни Содружества, собранную в межзвездной сети, во вполне реальные сумы на обезличенных банковских счетах и чипах.

Тем же способом я мог распродать ценности, хранившиеся в аномалии, и купить все, что мне понадобится для перестройки мобильной флотской базы. Но вначале мне нужно было тщательно осмотреть саму базу. А сделать это быстро не в ущерб качеству не представлялось возможным. Тем более, что думать над конкретными решениями предстояло по ходу дела. Потому, сформировав достаточно четкую идею и понимание того, что именно нужно получить, можно использовать для проектирования и моделирования свободное время во время гиперпрыжков и техническую документацию, позаимствованную из памяти инженерных искинов базы. Но первый этап – скорее, чистое вдохновение. Именно так я строил когда-то свой крейсер и знал, что это такое. Помимо прочего, я просто не хотел портить себе удовольствие от этого этапа работы.

К тому же я мог купить в сети все необходимое, не привлекая внимания. Найти разных, никак не связанных между собой людей (случайных с точки зрения анализа на общие связи и интересы). Которые будут получать приобретенное мной в разных местах по частям и доставлять его опять же в разные, никак не связанные между собой точки в космосе, где просто оставлять в стабилизированных в пустоте контейнерах с пассивными маяками, реагирующими на определенный кодированный сигнал. В определенных случаях такая практика в Содружестве применялась достаточно часто. Причем далеко не всегда это было связано с криминалом. Так что само по себе это не привлечет внимания. К тому же, таким контейнерам даже защита от сканирования не нужна, потому что их оставляют в тех местах, где их никто не будет искать.

Но собирать и свозить в аномалию все, что я получу таким способом, мне придется самостоятельно. Ведь я не хочу выдать ее существование, координаты и способ входа. Иначе вся затея теряет смысл. Поэтому мне придется разорвать контракт с фирмой-перевозчиком, на которую я работаю сейчас, и (пользуясь своими специфическими знаниями и опытом анализа информации о жизни Содружества) искать разовые фрахты. Которые позволят мне оказаться в нужный момент в нужном месте, имея достаточно свободного места в трюме. Затем слетать в аномалию, имея для этого достаточно времени. А затем лететь еще куда-то, да еще так чтобы это имело максимально возможный смысл. И снова заниматься доставкой грузов до тех пор, пока в нужное место будет доставлена новая партия контейнеров, которые нужно будет доставить в аномалию.

С точки зрения расчетов и планирования задача сложная, но, при моих возможностях, выполнимая, и очень интересная. К тому же, иначе никак. Мне в любом случае необходим явный источник доходов, официальный статус в содружестве и род занятий, позволяющий делать то, что мне необходимо. Причем делать это незаметно, скрыв в общем потоке деятельности, максимально свойственной моему положению и статусу.

Но спешить мне некуда. Поэтому я не собирался отправлять сообщение о разрыве контракта немедленно, при выходе из гиперпространства, и платить неустойки за невыполнение обязательств. Вместо этого я, пользуясь соответствующими базами знаний, занялся составлением уведомления компании нанимателя о прекращении сотрудничества в тот момент, когда это не повлечет негативных последствий для компании и для меня. Естественно, с тщательным обоснованием мотивов своего решения. При таком подходе, имея базы знаний «Юрист» и «Торговля» десятого ранга, можно было повернуть все таким образом, что чуть ли не компания-наниматель (которой придется искать нового пилота с кораблем, имеющим возможности, схожие с возможностями моего крейсера, что, мягко говоря, затруднительно) должна будет выплатить мне компенсацию. Но для меня было важно другое. Мое желание прервать контракт на работу свободного перевозчика и заняться самостоятельным поиском случайных, разовых, но гораздо более выгодных фрахтов. Что я ни коим образом не собирался скрывать. Ни у кого не вызовет удивления.

Я прожил в Содружестве достаточно долго, научился зарабатывать деньги и тратить их так, чтобы мне хватало моих заработков на все, что было действительно необходимо (например, поточный ремонт и обслуживание корабля, или оплату стоянки в порту, если она мне необходима), научился жить по его законам, накопил на своем счету в банке Содружества вполне достаточно средств, чтобы чувствовать себя уверенно в случае непредвиденных обстоятельств. Все это было известно, и, согласно неписанным законам Содружества и психологии его жителей (которые я успел узнать очень хорошо, годами анализируя собранную в межзвездной сети информацию о жизни Содружества), я был просто обязан искать возможности более полной реализации всего, что имелось в моем распоряжении, и максимально возможного вознаграждения за его использование в чьих-то интересах.

Главным моим активом был мой крейсер, способный разорвать в клочья очень сильного и превосходящего числом противника даже не получив повреждений. И, в то же время, в силу особенностей конструкции, способный возить большие партии груза. На что обчные боевые корабли не способны в принципе. При этом я годами перевозил грузы по самым безопасным маршрутам в глубине территории Содружества. Хотя никогда не оказывался от уничтожения пиратских засад и случайных шаек, если они встречались на моем пути. Соответственно имел реальный боевой опыт применения всех возможностей своего необычного корабля. Причем немалый, по меркам Содружества, хотя он приобретался годами, медленно и постепенно. Куда медленнее, чем, если бы я целенаправленно занялся уничтожением тех же пиратов.

Все это было известно и, с точки зрения любого нормального жителя Содружества, я давно должен был заняться самостоятельным поиском разовых заказов на доставку груза, который на другом корабле доставить, мягко говоря, затруднительно. Это было бы нормальным, единственно верным шагом по пути самореализации, возведенного в Содружестве в ранг культа. Настолько давно и прочно, что все жалкие потуги сделать то же самое на Земле конца двадцатого, начала двадцать первого века казались даже не жалким подражанием, а вообще непонятно чем. Составляя уведомление о намерении прекратить сотрудничество с компанией-перевозчиком, я использовал все свои знания и специфический опыт, чтобы усилить это впечатление естественности моего решения. Настолько, что оно передалось бы любому, кто решил бы, по каким-либо причинам разобраться, почему я это сделал. И предполагаемому дознавателю, или следователю просто не пришло бы в голову, что могло быть как-то иначе. По той простой причине, что он тоже житель Содружества (точнее даже империи Антран) имеет ту же психологию, стереотипы мышления, жизненные ориентиры и так далее.

После составления соответствующего сообщения я переключился на составление схем реализации хранящихся в аномалии ценностей и покупки всего того, что могло мне понадобиться для перестройки мобильной базы. Благо той информации о жизни содружества, которую я обычно собирал для анализа, чтобы использовать свободное время в гиперпрыжках, (в сочетании с моим специфическим опытом и данными из архивов с результатами анализа более ранней информации), было более чем достаточно, чтобы взяться за решение этой задачи. Конечно, у меня не было подробной информации о мобильной базе, но тех знаний, информации и опыта, которые у меня имелись, было более чем достаточно, чтобы представлять общую задачу. Ведь задача скрытно реализовать, или приобрести что-либо, используя Глобонет и саму торгово-экономическую систему Содружества, на самом деле зависит от конкретных данных и деталей намного меньше, чем может показаться на первый взгляд.

Это дало мне очень интересное и, в какой-то мере, новое (что немаловажно само по себе) занятие, позволившее загрузить все свободные мощности моего кластара, вплоть до выхода из гиперпространства в одной из транзитных систем. Убедившись, что пиратов в системе не наблюдается, я первым делом отправил через Глобонет подготовленное сообщение компании-перевозчику. А затем, используя необходимую часть мощностей кластера, чтобы следить за обстановкой, маневрировать в системе и начать разгон для нового гиперпрыжка, использовал большую их часть для сбора в сети недостающей информации. Частично поручив эту задачу специально написанным программам. Как тем, которые использовал и совершенствовал годами, так и новым, узкоспециализированным, предназначенным для максимально эффективного решения новой задачи, которые успел написать и отладить за время предыдущего прыжка. Естественно, это были далеко не все специализированные программы, которые могли мне понадобиться. Но, во-первых, я вполне мог обойтись без них, они лишь упрощали решение определенных частей задачи и делали его намного эффективнее. А во вторых, мне по-прежнему очень нравилось писать программы и, перспектива написать большое их количество для решения какой-то новой задачи очень радовала меня.

Всей этой подготовкой к решению общей задачи я и занимался во время гиперпрыжков до тех пор, пока не получил на свою электронную почту письмо от компании-перевозчика с уведомлением, что они готовы прервать наше дальнейшее сотрудничество, и не будут иметь ко мне каких-либо претензий. И приглашение посетить офис компании на одной из планет ближе к центру Содружества с достаточно высоким статусом безопасности, чтобы оформить все официально. Я вполне мог настоять на том, чтобы оформить все по сети, без каких-либо последствий для себя, но не видел для этого причин. Учитывая возможности моего крейсера, я находился относительно недалеко от этой планеты, и лететь оттуда к аномалии (соблюдая все меры предосторожности) было достаточно удобно. Поэтому я просто ответил согласием.

Что характерно, за стоянку корабля в порту мне платить не пришлось. Что еще больше подняло мне настроение. Дело было не в деньгах, а в отсутствии мелкого, за стоянку корабля в порту мне платить не пришлось. Что еще больше подняло мне настроение. Дело было не в деньгах, а в отсутствии мелкого жлобства, столь характерного для жизни Земли начала двадцать первого века. С тех пор, как я жил той жизнью, прошло немало времени, но идеальная память искина не давала мне забыть о ней. Да я и не хотел этого. Я давно привык использовать эти воспоминания как некий идеально черный фон, помогающий по-настоящему ценить все, что я получил, став искином.

Я взял челнок, привычно устроившись в пассажирском отсеке и управляя искином, выполняющим роль пилота, с помощью дистанционной связи, и полетел на планету. При этом я как обычно не усложнял себе жизнь выбором человеческой одежды, которой у меня просто не было (не считая запасных пилотских комбезов-скафов новейшей модификации). Активировав «Тень», с которой был соединен мой управляющий модуль, я просто загерметизировал ее штатный скаф (в котором лежал в расстегнутом скафе-комбезе), затем отдал команду дроиду-носителю и, раскрыв встроенный в него тяжелый скаф, выбрался из него, прихватив штатное оружие «Тени», которое закрепил за спиной, и закрепил на поясе шлем. Благо отличить такой скаф от стандартного, не разобрав его на части, невозможно, а оружие, хоть и навороченное, по меркам Содружества, тоже не представляет собой чего-либо запредельного. При этом мой рейтинг безопасности вполне позволял появиться на этой планете в таком виде. И, что значительно важнее, мои привычки были известны сотрудникам компании, с которыми мне предстояло иметь дело, и, поступи я как-то иначе, это вызвало бы удивление. К тому же, я хотел подчеркнуть, что настроен искать куда более прибыльную, но и гораздо более опасную работу, чем та, которой занимался до сих пор. Вырядится в такой ситуации в деловой костюм, или в обычные брюки и футболку, было бы, мягко говоря, странно. А привлекать к себе внимание я не хотел совершенно.

Наличие скафандра не дало мне получить удовольствие от мягкости сидений в пассажирском салоне челнока и кресел в офисе компании. Сначала на первом этаже, где мне пришлось подождать некоторое время, любуясь удивительно красивой девушкой, скучавшей за стойкой ресепшна. А за тем в кабинете одного из представителей компании. С которым я общался уже давно, и несколько раз встречался лично, когда в этом возникала необходимость. Именно на него, в первую очередь, был рассчитан мой бравый вид. Хотя в штатном скафе «Тени» я в любом случае чувствовал себя комфортнее, чем в чем-либо другом и, получив возможность спускаться в нем на планеты, не пренебрегал ею без особых на то причин.

Общались мы достаточно долго, особенно для делового разговора и расстались очень тепло. В самом начале разговора я снял и пристегнул к поясу перчатки скафандра, чтобы иметь возможность нормально пожать руку собеседнику. Сотрудник компании искренне поблагодарил меня за то, что я вовремя предупредил их о своем решении. При этом выяснилось, что подыскивая мне замену он смог получить личную выгоду, предложив хорошую работу человеку, который теперь был ему должен. Ничего незаконного в этом не было. По сути, это была сущая мелочь. Но мой опыт анализа информации о жизни Содружества свидетельствовал, что если кому-то в будущем понадобится выяснить что-либо обо мне у этого конкретного человека, сделать это будет значительно сложнее, что не могло не радовать. Я вполне искренне разделил с собеседником радость этого небольшого успеха, чем очень порадовал его. Мне как всегда помогло осознание того, что я не человек и удовольствие от общения с людьми, позволяющего ощутить это в полной мере. При этом мой собеседник воспринял мое решение сменить род занятий именно так, как я ожидал (знания из медицинских баз и показания сенсоров «Тени» однозначно свидетельствовали об этом). Он явно представлял себя на моем месте и сожалел, что не может заняться тем же. Хотя в принципе был доволен своей жизнью и ценил комфорт и возможность заработать без риска гораздо больше, чем романтику космических полетов и сражений. Даже при том, что в отличие, например, от меня, совершенно не представлял себе, что романтики там нет вовсе. Во всяком случае, в обычном ее понимании.

Во всяком случае я оставил о себе то впечатление и воспоминания, которые были мне нужны. Поэтому офис компании я покидал в отличном настроении. Челнок я посадил на площадку на крыше высотного офисного здания, целиком принадлежащего компании. За которую мне опять таки не пришлось платить. Так что добрался я до него просто поднявшись на скоростном лифте на крышу здания. Что еще больше подняло мне настроение.

Вернувшись на корабль, я сразу пошел в рубку корвета. Забравшись внутрь дроида-носителя главного управляющего искина кластера, лежащего в парковочном постаменте, и устроив в штатных креплениях оружие, шлем и перчатки, я подключился к линии управления портом высокоскоростной передачи данных, снова активирауя свой кластер, затем отдал соответствующую команду дроиду-носителю, и крепления (смонтированные внутри встроенного в него тяжелого штурмового скафа) вцепились в штатный скаф «Тени». После этого я раскрыл штатный скаф «Тени» и легкий пилотский скаф-комбез, в который был одет под ним, чтобы они не мешали заморозке органической оболочки «Тени». Затем, отдав соответствующую команду дроиду-носителю через один из искинов кластера, загерметизировал встроенный в дроида тяжелый штурмовой скаф, отключил этдоостов тени и, наконец, снова отдав соответствующую команду дроиду-носителю, задействовал криогенные функции ремонтного модуля «Теней». После этого я, запросил отчет у автономных искинов, следивших за крейсером пока мой кластер был отключен, и, убедившись, что корабль готов к вылету, запросил у оного из диспетчерских искинов порта разрешение на выход их ангара, отход от станции и разгон по необходимому мне вектору.

Управляя кораблем, насколько правила навигации и законы Содружества позволяли делать это самостоятельно в густонаселенных системах, я снова использовал все свободные мощности искинов моего кластера и возможности систем связи крейсера для сбора необходимой мне информации. Несмотря на все возможности моего кластера искинов, мой специфический опыт и возможности программ, которые я постоянно создавал и совершенствовал для решения отдельных задач, сделать нужно было многое. Даже просто для того, чтобы подготовится к осуществлению всего.

Тем не менее, не смотря на постоянную занятость сложной, необходимой и интересной работой, все время пока я вел крейсер к аномалии сложным, тщательно выверенным маршрутом, состоящим из случайных прыжков, который невозможно просчитать, меня буквально грызло нетерпение. Пожалуй, впервые с тех пор, как я стал искином. И, пожалуй так же впервые, я был по-настоящему благодарен тому, что могу управлять своим состоянием так же, как режимом работы любой системы моего крейсера. Я и раньше понимал, насколько эта ценная, очень часто незаменимая, возможность. Недоступная людям. Понимал, прежде всего, в сравнении со своей жизнью на Земле, которая постоянно убеждала меня в этом самым жестоким образом. Но только теперь я по настоящему понял, насколько ценным может быть то, что я получил, став искином.

Возможно потому, что раньше, за все время моей жизни в Содружестве, все мои желания и потребности требовали немедленных действий. Если я хотел получить что-либо, или мне это было нужно, мне нужно было сделать для этого что-то, и я мог это сделать сколь бы сложным это ни было. Причем это что-то можно и нужно было делать немедленно. Так было и со строительством кораблая, и с конструированием дроидов-носителей для искинов моего кластера, и с экспериментами по созданию полной личностной матрицы в гелевой основе искина. Вообще со всем, что мне приходилось делать. Только сейчас мне пришлось вновь ждать того, что было мне нужно, занимаясь чем-то другим. И я в полной мере ощутил и понял, насколько искин в этом смысле совершеннее человека.

Когда я, наконец, привел корабль в нужную точку космической пустоты и стабилизировал его в пространстве, сенсорные и следящие системы не обнаружили ничего. Помимо того, что было обнаружено ранее на том, или ином расстоянии от корабля. Что само по себе свидетельствовало о многом. Ведь если не считать исследовательские корабли, которых не так уж много, тягаться с моим крейсером по части следящих систем и систем обнаружения могут немногие. Значит, если аномалия действительно существует, корабль, случайно пролетающий рядом, точно ее не обнаружит, независимо от того, что это будет за корабль.

Сориентировав крейсер по нужному вектору, я запустил двигатели и малым ходом пошел вперед, всеми возможными способами следя за тем, что происходит вокруг корабля. Но момент входа в аномалию я все равно пропустил. По той простой причине, что в этот момент не произошло ничего, что могли бы обнаружить приборы. Просто в какой-то момент исчезли все сигналы от объектов, так или иначе находившихся в пределах досягаемости следящих систем, и появились сигналы новых, которых мгновение назад не существовало в близи корабля.

Больше всего изменилась картинка с обзорных камер, потому что в момент входа в аномалию исчез свет звезд, и корабль окутала полная тьма, которая вряд ли существует даже в межгалактическом пространстве. Но мне это было совершенно безразлично. Во всяком случае, в тот момент. Куда больше меня интересовали данные следящих и сканирующих систем о скоплении объектов разного размера, находившемся прямо по курсу. Судя по всему это были грузовые контейнеры с теми ценностями, которые погибший главарь пиратов прятал в аномалии.

Флотскую мобильную базу я не обнаружил. Но это меня не удивило. У нее даже пассивная защита от обнаружения должна быть такой, что моему крейсеру она не по зубам. Да еще с приличного расстояния. Она создавалась с таким расчетом, что даже специализированные флотские корабли разведки могут обнаружить ее только тогда, когда это уже не имеет значения. Орудия базы и диспетчерских модулей разнесут их в пыль гораздо раньше, чем они поймут, что обнаружили, и, тем более, успеют передать эту информацию.

Врубив все прожектора, имеющиеся на крейсере, я повел корабль вперед, тщательно контролируя сенсорами окружающее пространство. Хотя и данные с чипа, и показания приборов свидетельствовали, что аномалия абсолютно пуста. За исключением того, что доставили сюда намеренно.

Толку от мощнейших прожекторов, применяющихся чаще всего при ремонтных работах, в космической пустоте не было никакого. Я полностью полагался на показания сенсоров и сканеров крейсера. Хотя для обнаружения мобильной базы они были, по сути бесполезны. Несмотря на то, что я сумел стать искином окончательно, и научился воспринимать себя как машину (прежде всего потому, что мне очень хотелось этого), я родился и достаточно долго (особенно по человеческим меркам) был человеком. Поэтому, в некоторых случаях, видеокамерам, которые воспринимал как глаза, я доверял все же больше, чем всем остальным сенсорам и сканерам крейсера вместе взятым. Несмотря на то, насколько они превосходили их возможностями и точностью показаний. И сейчас был именно такой редкий случай. Поэтому я был абсолютно спокоен, и продолжал просто идти вперед малым ходом, дожидаясь, пока лучи прожекторов дотянутся до цели моих поисков.

Все грузовые контейнеры располагались недалеко от центра аномалии, поэтому я исходил из того, что база находится там же. Скорее всего, непосредственно в центре. Потому что размер аномалии был известен, и вычислить его не составляло труда. И найти в абсолютной темноте аномалии объект, который не обнаруживается корабельными сканерами, легче всего было, поместив его именно туда.

К счастью, главарь пиратов, убитый своим преемником, был не чужд здравого смысла, и мои предположения оправдались. В первый момент я заметил базу благодаря тому, что один из грузовых контейнеров (болтавшихся радом с ней в пустоте), до которых с трудом, но сумели дотянуться лучи носовых прожекторов крейсера, внезапно скрылся в абсолютной черноте. Тогда, сопоставив изображения с разных камер, я смог разглядеть край гигантского диска базы. Помянув недобрым словом убитого пирата. Ведь мог же поставить бакены, или использовать вместо них те же грузовые контейнеры, которые прекрасно определялись приборами корабля. Но нет, поленился таскать контейнеры, просто оставив их висеть там, где они находились до этого. А базу стабилизировав точно в центре аномалии и полагаясь на знание ее диаметра и простейшие навигационные выкладки.

В результате, не смотря на то, что я с самого начала шел малым ходом, и, по мере приближения к центру аномалии, начал сбрасывать скорость, мне все равно пришлось тормозить реверсом маршевых двигателей, одновременно выполняя маневр уклонения, а затем выхода на орбиту относительно заданной точки. Которой был центр громадного диска базы, пожирающего пассивным фототропным покрытием свет прожекторов корабля.

Стабилизировав крейсер на выбранной орбите, и сделав пару витков (чтобы убедится, что эта орбита свободна), я запустил все имеющиеся разведывательные зонды и осторожно повел их к базе. Высматривая ее очертания и, по мере того, как мне удавалось это сделать, окружая ее зондами со всех сторон. Для того, чтобы прежде всего, составить ее габаритную навигационную модель, которую можно просто поместить на карте аномалии, и больше не разыскивать базу в буквальном смысле на ощупь. К счастью, база не была активной даже частично. Что случилось бы в противном случае с зондами, а за одно и с крейсером, мне не хотелось даже думать. Благо став искином, я легко мог избавится от лишних мыслей.

В том, что я нашел именно то, что искал, я не сомневался ни секунды. Спутать эту громадину с чем-то другим, имея оборудование того уровня, что имелось на моем крейсере (с минимального расстояния, на котором оно хоть как то могло преодолеть пассивные средства маскировки), и все необходимые базы десятого ранга было попросту нереально. Даже не имея технической и проектной документации по смой базе. Тем больший интерес и нетерпение у меня вызывали новые данные с камер разведывательных зондов (которые тоже врубили прожектора на полную мощность, хотя это сильно сокращало время их автономной работы). Мне хотелось как можно скорее увидеть то, ради чего я прилетел сюда. И уже затратил немало усилий и времени. Увидеть свой новый дом.

Оказавшись в аномалии, поняв, что она действительно существует и ведет себя так, как описывалось в информации с чипа (хотя это никак ни согласовалось с поведением любых других космических аномалий, известных ученым Содружества), а затем обнаружив то, за чем прилетел сюда, я внезапно понял, что эта мобильная база может стать для меня домом больше, чем им мог быть мой крейсер. Тем более, что такой же крейсер должен был стать неотъемлемой ее частью: командным центром, средством выживания – выполняя ту же роль, какую на крейсере выполнял переделанный корвет. Возможность создать свой собственный мир, не зависящий ни от чего, кроме астероидной руды и газовых гигантов, которых в космосе предостаточно, внезапно показалась мне чем-то уютным, домашним и гораздо более родным, чем все мои воспоминания о человеческой жизни на Земле, попадающие в эту категорию. Это мог быть действительно дом. Такой, какой нужен искину (который когда-то был человеком и умеет ценить то, что получил). При этом все, что было необходимо, чтобы создать этот дом где угодно, не опасаясь его потерять, умещалось на единственном корабле. Пусть огромном, но зато отлично вооруженном и защищенном, а главное, по-своему, быстром и способном долететь куда угодно. Поэтому моим домом, настоящим, в классическом понимании этого слова, может стать сам этот огромный корабль. Обретя его, я уже не буду бродягой, пусть имеющим очень многое, но зависимым от чужих прихотей, законов и правил. В любом случае, я смогу просто жить, так долго, как захочу, и не позволю никому решать, имею ли я право жить дальше. А ведь став искином окончательно, а затем научившись ощущать себя машиной, я понял, что смысл жизни действительно сама жизнь.

Поэтому в тот момент, когда я понял, что эта мобильная база, каким-то образом доставшаяся пиратам, действительно существует (как и аномалия, в которой ее можно по-настоящему надежно спрятать), я полюбил ее, как можно любить свой дом. Такой, каким он может быть у меня. И теперь я с нетерпением следил за показаниями приборов, по мере того как они (в меру своих возможностей) обследовали базу, и данными с камер разведзондов, круживших вокруг нее.

Впрочем, это, по сути, были крохи. Возможности пассивных средств маскировки восхищали и поражали одновременно. На сей раз, флотские действительно создали нечто стоящее для решения своих задач. Но мне она, со всеми ее возможностями, определенно нужнее. Учитывая особенности положения в Содружестве получившего свободу искина.

Когда разведзонды закончили облет базы (на максимально близких расстояниях, где работе камер не мешало даже фототропное покрытие) и ее огромный диск (точнее, двояковыпуклая линза) спокойно повис в центре небольшого пространства аномалии в виде навигационной модели, я вернул их на корабль и осторожно повел крейсер ближе к базе. Одновременно запустив с летной палубы боты с техническими и инженерными дроидами, и дроидами специально предназначенными для проникновения на вражеские корабли, станции и в планетарные комплексы. Включая дроиды-дешифраторы.

База была не активна и можно было просто вскрыть первые подвернувшиеся люки с помощью технических, или абордажных дроидов, проникнуть внутрь и, действуя по тому же принципу, добраться до основных искинов, взять под контроль их, а вместе с ними и саму базу. Но я уже воспринимал базу как свой дом, и мне не хотелось вламываться на борт как пирату, круша все на своем пути. Тем более, что времени у меня было более чем достаточно.

Поэтому когда штурмовые боты пристыковались к обшивке базы возле технических люков, технические дроиды действовали максимально аккуратно. А попав внутрь я старался прежде всего использовать дроидов, предназначенных для проникновения. При этом дроиды, прилетевшие на ботах разделились на несколько групп, по количеству этих специализированных дроидов и начали планомерно обследовать станцию. А абордажные боты вернулись на крейсер за новой партией дроидов.

Прежде всего, меня интересовали некоторые специфические отсеки. Такие как жилые помещения высшего командного состава, кабинет коменданта станции и, прежде всего, кабинет главного инженера станции. Во-первых, добраться туда было, не в пример проще, чем до управляющих искинов (взломать которые было весьма непросто даже при моих возможностях). Во-вторых, опыт абордажей и поиска добычи на многочисленных пиратских кораблях свидетельствовал, что именно в таких местах можно найти то, что решит очень многие проблемы. Например, те же коды доступа к управляющим искинам станции.

Но сначала мне нужно было составить достаточно подробный план отсеков и помещений станции. Потому что она достаточно сильно отличалась от любой стандартной станции и сходу разобраться, что где находится, даже имея все необходимые базы десятого ранга, было сложно. Именно для этого мне были нужны все имеющиеся на крейсере дроиды. Которых сначала нужно было переправить на станцию. Впрочем, спешить мне было, опять же, некуда и я совершенно не хотел портить какой либо поспешностью удовольствие от обследования станции.

В том, что она уже, фактически, принадлежит мне, я не сомневался совершенно. Во-первых, при необходимости, используя возможности своего кластера, знания из соответствующих баз десятого ранга и специфические программы, которые я успел написать (прежде всего, из любви к этому занятию) за годы жизни в содружестве, используя эти знания, я в любом случае взломаю защиту управляющих искинов, не повредив данные. А большего мне и не нужно, ведь загружать их я буду по новой, так же как искины своего кластера: формируя свою неполную личностную матрицу, которая станет основой системы. Во-вторых, что гораздо важнее, зная, что станция досталась главарю пиратского картеля, и была спрятана им в аномалии как трофей (причем коды доступа у ее несостоявшегося владельца были, это удалось выяснить пиратскому капитану, искавшему на него компромат), я всерьез рассчитывал найти коды на самой станции. Полагаясь, прежде всего, на сове знание психологии пиратов, которую хорошо изучил на практике. К тому же, такие коды вещь достаточно специфическая. Отличить их от обычных кодов доступа к искинам корабля или станции для специалистов не составит труда. Поэтому их наличие в памяти нейросети само по себе говорит о многом. И может стоить серьезных неприятностей, даже если аномалию и саму станцию не найдут. Даже если не будет доказан факт похищения, или захвата станции. К некоторым своим секретам флотские и вояки всех государств Содружества относятся крайне трепетно, скорее даже болезненно. А больше девать эти коды некуда. Любой тайник менее надежен чем аномалия, координаты которой, хранящиеся в той же памяти нейросети, ничего никому не скажут.

По мере обследования базы, я все больше убеждался в том, что флотские инженеры, как обычно, мудрить не стали. По крайней мере в том что касалось основы. Это действительно была шахтерская мобильная база последней модели, но дальше начинались различия. Во-первых, все производственное и перерабатывающее оборудование было заменено используемым на флотских базах ремонта, снабжения и обеспечения – опять же, новейшим. Во-вторых база изначально строилась по флотским стандартам: борьбы за живучесть, автономности отдельных секций, противоабордажным и так далее. С этой точки зрения станция представляла собой скорее космическую крепость, не смотря на схожесть формой, размерами и базовой планировкой с мобильной шахтерской базой. Как флотским конструкторам, не превратив станцию в привычную угловатую громаду, удалось снабдить станцию соответствующим вооружением и защитой – загадка, которую я даже не пытался разгадать, не имея в своем распоряжении полной технической и проектной докуметации. Но они это сделали. Это неоспоримый факт, о котором наглядно свидетельствовало обследование внешней части станции, где начиналась броневая защита, орудийных отсеков и палуб и отсеков с мощнейшей защитной аппаратурой. Полагающейся именно крепости, да и то не всякой.

Единственный непременный атрибут большинства космических крепостей, которого на станции не было, это орбитальные мортиры, способные уничтожить противника на расстоянии в несколько звездных систем. Ее вооружение, как я и ожидал, было рассчитано, прежде всего, на оборону самой станции и занятой ею звездной системы. Или просто богатого ресурсами района в космическом пространстве. Зато имелось и нечто такое, чего на космических крепостях (во всяком случае, на многих из них,) нет – системы активного скрытия и маскировки. Так же, в буквальном смысле, поражающие воображение: и совершенством, и мощностью.

Впрочем, одну из идей флотских конструкторов, позволившую эффективно реализовать все это в одном объекте я разгадал достаточно быстро, даже не имея проектной документации. Идея была проста и заключалась в перераспределении и переброске ресурсов. Основными задачами станции были производство и маскировка. И обе эти задачи требовали огромного количества ресурсов систем станции, которые в любом случае пришлось закладывать в конструкцию и устройство соответствующих систем. Потому что станция должна была перерабатывать сырье и выпускать готовую продукцию максимально быстро, поддерживая при этом максимально возможный уровень противодействия обнаружению (причем, при удачно занятой позиции, скрывая не только себя, но и шахтерские корабли, базирующиеся на станции, которые будут работать в астероидах). Иначе строить такую станцию не имело смысла. Но ее все же построили. Значит, эту задачу конструкторам решить удалось.

А вот проектируя защитные системы и вооружение станции, они воспользовались тем фактом, что во время масштабного боя ни поддерживать скрытность, ни продолжать производственный процесс не имеет смысла. Масштабный космический бой сам по себе привлечет внимание, и никакие системы маскировки тут уже не помогут. А производить что-либо в условиях боя невозможно, прежде всего, потому, что производственные комплексы быстро сожрут сырье, а добыть и доставить ту же руду для переработки шахтерские корабли в условиях боя не смогут. Впрочем, обнаруженные мной системы и блоки позволяли очень гибко манипулировать мощностями станции, используя их для работы разных систем в самых разных соотношениях. Но защита и боевая мощь станции явно строилась на том, что во время боя все ресурсы достанутся именно ей. Основным исключением из этого правила был прыжковый двигатель. Станция могла разогнаться и уйти в прыжок, ведя бой всеми имеющимися средствами. Что, на мой взгляд, вполне оправдано. Ведь возможность спасти такую станцию, даже в последний момент, и использовать ее в другом месте, в стратегическом смысле может быть очень ценной.

Те же особенности, необходимые для разгона во время боя, позволяют станции активно маневрировать, врубив защиту и паля из всех орудий. Что обычным боевым станциям любых размеров и типов, как правило, недоступно в принципе. Причем, при умелом использовании, сами эти возможности маневрирования давали серьезные преимущества в бою. Конечно, станцию нельзя было сравнить с кораблем (даже линкором, или дредноутом, который весьма неповоротлив, например, в сравнении с крейсером), но ситуация, в данном случае, была очень специфической. И сильно напоминала ситуацию с применением магистральной ионной пушки. Как и обстрел с дальней дистанции с прицеливанием корпусом корабля, эффективное маневрирование мобильной базой в условиях боя требовало огромного объема сложнейших расчетов, и для кого-либо кроме меня представляла достаточно условную ценность. Даже с учетом возможностей искинов самой базы, на которых наверняка были возложены эти задачи, насколько это было возможно.

В кабинете коменданта базы я действительно нашел то, на что рассчитывал, но картина была несколько колоритнее, чем я ожидал. Дело в том, что в кабинете обнаружился его владелец. Только с дырой в башке от выстрела из бластера. А так он, судя по положению тела, остался сидеть так же, как в тот момент, когда его застрелили: в монументальном кожаном кресле за рабочим столом, одетый в повседневный (но очень дорогой) мундир офицера тыловой службы антранского военного флота. И погоны на плечах вполне соответствовали масштабам сделки, за которую с ним рассчитались выстрелом в голову. А так он прекрасно сохранился. Даже кровь на мундир не попала. Труп и голова в момент смерти откинулись на спинку кресла, так что получился своеобразный памятник. Возможно, поэтому застреливший его пират не выкинул тело. Которое отлично сохранилось. Что не удивительно, учитывая, что все системы на станции, включая системы жизнеобеспечения, были отключены.

На столе перед убитым комендантом лежали какие-то бумаги, которые главарю пиратов тоже не понадобились, а прямо поверх них лежало то, что было нужно мне. Чип с данными, на котором, после вскрытия кодов шифра (с которым обычный дроид-дешифратор справился без моего вмешательства) обнаружились коды доступа ко всем искинам станции. Видимо новому владельцу станции хотелось сохранить память о столь удачной для него сделке. По крайней мере, до тех пор, пока он не придумает, что делать с мобильной базой, или она не понадобится ему по каким-то другим причинам.

В любом случае, мне все это было глубоко безразлично. Получив коды доступа, я первым делом отправил технических дроидов активировать главный искин базы. Думать как подступиться к ее модификации под свои нужды, однозначно лучше было вместе с ним. Помимо полной технической и проектной документации по самой базе, у него имелся огромный объем программного обеспечения, предназначенного для управления ею. И вполне могло случится так, что используя его, я легко смогу сделать то, что иначе мне будет недоступно, или просто не придет в голову. Ведь в определенном смысле это понятие применимо к искину так же, как к человеку, хотя головы (в обычном, человеческом понимании) у меня уже давно нет.

Я не собирался загружать управляющий искин, как и другие искины базы, заново, делая их частью своего кластера. Как собирался поступить в случае, если не найду кодов доступа и защиту искинов придется взламывать. Пока они поработают как обычные искины, подчиненные моему кластеру. Как те же искины комплексов и отдельных дроидов, имеющихся на моем крейсере. Или искины, выполняющие роль пилотов на абордажных ботах и штурмовиках. Пусть при этом у них не будет развитой личностной матрицы (причем ее развитие будет прямо ограничено программно) даже в стандартном режиме флотские искины восьмого поколения такого класса способны на многое. Опять же, учитывая то, что они изначально программировались, чтобы в полной мере использовать возможности этой базы. Даже в том случае, если персонала на ней не останется и база будет какое-то время выполнять свои задачи в автоматическом режиме. То есть делать именно то, что было нужно мне. Зная мышление флотских стратегов Содружества (прежде всего по многолетнему опыту анализа различной информации о его жизни, собранной в межзвездной сети) я не сомневался, что такой вариант был предусмотрен изначально. Подобные фокусы флотские специалисты пытались проворачивать на производственных базах с куда более примитивным оснащением (уж очень соблазнительно это было с точки зрения военных) и это давно не было особым секретом. Во всяком случае, для того, кто имел такие возможности для поиска и анализа информации в сети (пусть даже чисто открытой), какими они были у меня. Так что мне было с чего начинать.

Конечно, мне придется расширять мощности своего кластера для полноценного использования всех мощностей и возможностей базы, а прежде в сего, всего того, что можно создать с ее помощью в отдельно взятой звездной системе, или просто богатом ресурсами районе космического пространства. Но мобильная база не корабль, место для дополнительных искинов любого класса там найдется в любом случае. Особенно если полностью использовать для этого диспетчерский, командный и тактический центр (с их максимальной защищенностью), предназначенные для толп народу. Как я и планировал сделать изначально.

Когда главный искин базы, получив коды активации от технического дроида, запустился, провел тестирование и доложил, что готов к работе, я, через того же дроида, приказал ему активировать системы связи базы и связаться с моим крейсером. А дальше взял его под свое управление, используя уже их. После мне осталось открыть створки в одном из ремонтных ангаров базы достаточного размера, чтобы принять мой крейсер, и завести туда свой корабль.

Что я и сделал, параллельно запуская второстепенные искины базы (кроме тех что отвечали за переработку сырья и производство, которые сейчас были мне не нужны) и, с помощью внутренних систем дистанционной связи на базе, активируя технических и инженерных дроидов и комплексы на складах. Я привык иметь дело с объектами не крупнее своего крейсера, а база, по сравнению с ним, была огромна. При этом я не хотел оставлять уже начатый детальный осмотр. Естественно пользуясь полным пакетом технической и инженерной документации по базе (копия которой имелась в памяти главного искина). Отчеты о содержимом складов и состоянии оборудования, которые у главного управляющего искина тоже имелись, это конечно хорошо, но мне хотелось все проверить самому. При этом совершенно не хотелось затягивать этот процесс. Тем более, что мощности моего кластера искинов позволяли мне управлять целой ордой дроидов. Особенно если не пытаться взять каждого под прямое ручное управление.

Загнав крейсер в ангар и закрыв створки, просто отдав команду управляющему искину. Я сразу отправил группу технических дроидов тянуть временную линию высокоскоростных кабелей передачи данных от моего кластера искинов к главному управляющему искину базы. Системы связи это хорошо, но мне хотелось работать с управляющим искином базы с максимально возможной скоростью. Можно было бы воспользоваться мобильностью моего кластера искинов, но даже в аномалии, о которой по всем данным и результатам анализа знал только я, на крейсере я чувствовал себя на много спокойнее. В случае чего, достаточно дать команду на открытие створок ангара, захлопнуть люки на крейсере, рубя кабели, и можно убираться со станции куда подальше. А вот выбраться оттуда, где находится главный искин базы и вернутся обратно на крейсер, да еще с моим мобильным кластером искинов, не так просто. Кабель на складе есть, и я не видел причин экономить на подобных мелочах.

Пока дроиды тянули связь, запустился инженерный искин базы, а затем, один за другим все остальные. Но для меня интереснее всего был именно инженерный. Используя его возможности и программы, я очень быстро понял, что представляет собой база. Естественно, перед этим я вычистил из программного обеспечения, операционных систем и просто из памяти всех активированных искинов уйму закладок, вирусов и следящих программ СБ империи Антран, флотской СБ, разведки и еще непонятно чьи. Я даже не пытался разобраться, кто именно их устанавливал, что изрядно упростило мне работу. В любом случае мне удалось относительно быстро справится с ней только благодаря наличию всех необходимых баз знаний аж десятого ранга и мощности моего кластера искинов, которым я мог пользоваться совершенно свободно. Да еще, пожалуй, потому, что мне нравилась эта работа и я мог делать ее тщательно и не спеша – прежде всего, для удовольствия. Уж очень тщательно были защищены искины базы не только от несанкционированного доступа, но и, прежде всего, от бесконтрольного использования. Не важно, своими или чужими. Скорее всего потому, что, в понимании флотских особистов, такая база, при полной несопоставимости масштабов – то же самое, что для обычных СБ-шников партия андроидов типа «Тень» со всеми запчастями и оснащением, численностью минимум в батальон. С поправкой на разницу в возможностях. И если бы заполучивший базу пират все же рискнул как-то приспособить ее для своих нужд, или для нужд картеля, смерть была бы лучшим, на что он мог рассчитывать в этом случае. Причем, все равно какая. Как при таком раскладе убитый комендант базы мог решиться на сделку, ставшую для него последней, я не мог понять совершенно. И от мыслительного ступора меня (помимо различий мышления искина и человека) спасало только то, что ответ был мне не интересен. Осмотр базы с помощью дроидов, которых я выгнал со складов, я продолжил скорее ради удовольствия увидеть все, что мне досталось. И из опасения, что отчеты, хранящиеся в памяти соответствующих искинов базы, составлялись теми же интендантами антранского флота. Способными продать пиратам целую мобильную базу, и отнюдь не абы какую.

Но мои опасения оказались напрасны. Данные, собранные главарем пиратской шайки и найденные мной на чипе в тайнике на уничтоженном корабле, по не совсем понятным мне причинам, оказались абсолютно точными. База досталась главарю пиратского картеля в полной комплектации. Полностью готовой к выполнению любого задания. Так словно ее умыкнули прямо со стоянки кораблей резерва оперативного штаба антранского военного флота. Возможно, что так оно и было

Соответствующие склады были забиты запчастями для ремонта самой станции. На других имелось огромное количество технических и инженерных дроидов и комплексов. Как для ремонта самой станции, так и для ремонта кораблей, которые могли чиниться и восстанавливаться в ее ангарах. На отдельных складах имелись строительные дроиды и комплексы для создания любой временной ифраструктуры уже на месте. Включая проходческие комплексы, позволяющие зарывать цеха, ремонтные ангары и оборонительные точки в глубь планетоидов и крупных астероидов, дополнительно маскируя и защищая их таким образом. В отдельных ангарах имелся целый флот малых и средних шахтерских кораблей новейших флотских модификаций. Которые помимо наличия на борту перерабатывающих комплексов и специальной конструкции, ориентированной на компактность хранения в ангарах, отличались о гражданских моделей надежностью, прочностью и живучестью. К тому же, для кораблей своего типа они были очень хорошо вооружены и имели отличные ходовые и маневровые характеристики. Даже не являясь боевыми кораблями, действуя группой, они вполне могли успешно противостоять превосходящим силам противника, и без потерь отбить случайное нападение, не запрашивая поддержку станции, или кораблей охранения.

Которых тоже имелся полный комплект в соответствующих ангарах, и если истребители я сразу решил заменить в ходе модернизации на более универсальные аэрокосмические штурмовики, то специализированные корветы и фрегаты охранения, имевшиеся на станции, мне, напротив, очень понравились. Имелось штатное количество новейших грузовых ботов разных моделей. Челноки тоже имелись. Причем грузовые, что особенно меня порадовало. Ведь они отлично годились для перевозки дроидов и буксировки контейнеров с грузами, которые не помещались в грузовой отсек. Благо двигатели у них были очень мощные. Обнаружились даже абордажные боты новейшей модели. Сверившись с данными в памяти главного искина, я выяснил, что на них должны летать досмотровые и призовые партии, входящие в состав штатного охранения станции.

Так же имелась пара топливозаправщиков флотской модификации, так же неплохо вооруженных и приспособленных для ведения боя. Способных (при наличии в системе, или ее окрестностях хотя бы одного газового гиганта) быстро заполнить сырьем топливоперерабатывающий комплекс станции. С которым был напрямую связан заправочный терминал. Предназначенный, прежде всего для заправки всего базирующегося на станции флота.

Все производственные комплексы тоже были в полном порядке, как и дополняющие их лаборатории. На соответствующих складах имелся впечатляющий запас катализаторов для перерабатывающих комплексов шахтерских кораблей и прочих подобных расходников. Так что их не нужно было создавать в лабораториях. Станция могла начать работу в любой момент, причем с максимальной эффективностью. Чтобы убедится в этом окончательно, я активировал все управляющие оборудованием искины и, прежде всего, опять же, тщательно вычистил их от всевозможных программных сюрпризов. После чего проделал то же самое со всеми оставшимися искинами и компами базы, до которых у меня раньше не дошли руку. Во-первых ради того, чтобы заняться любимым делом, а во-вторых для того чтобы почувствовать – это уже мое, и никому другому никакая техника на базе больше подчинятся не будет. Мои коды и прочую защиту взломать может только тот, у кого есть, как минимум, такие же возможности. Плюс природные склонности и талант, которые тоже значили немало. Тем более, что со всем остальным они не складывались, а, скорее, умножали его на себя.

Отдельной статьей были абордажные, противоабордажные, боевые охранные дроиды и комплексы, занимающие отведенные им склады. Причем по численности и силе этого механического воинства база заметно превосходила космические крепости сопоставимого класса. Благодаря технической документации я быстро выяснил, что с точки зрения военной тактики база считалась значительно слабее сопоставимой крепости. Хотя, на мой взгляд, это вопрос, как минимум, спорный, учитывая ее защиту и вооружение. Поэтому этот факт предполагалось компенсировать возможностями внутренней обороны. Исходя из того, что база, если она уцелеет, в отличие от той же крепости, может сама произвести все необходимое для того, чтобы восстановится после боев на борту, как и новых дроидов взамен уничтоженных и, боеприпасы, и запчасти для них. Тем не менее, флотские стратеги не полагались на эту возможность. Склады с запчастями для дроидов и, особенно, боеприпасами для них были весьма внушительными. Что, в принципе правильно. Во время боя производить новые некогда. Специальные дроиды, такие как дроиды-дешифраторы и дроиды для проникновения в запертые отсеки, тоже имелис, но, в сравнении с другими моделями их было совсем немного – опять же, для нужд призовых и досмотровых групп.

Отдельным приобретением оказались несколько кораблей, стоящих в отдельных штатных ангарах, предназначенных для поиска ресурсов и детального изучения месторождений. Сканеры, которые ставятся на флотские шахтерские корабли, сами по себе способны на многое. Но, по сравнению с тем, на что были способны эти небольшие кораблики (которые по боевым характеристикам можно приравнять к хорошо оснащенным корветам), это было фактически ничто. Сами по себе, такие корабли были мне совершенно не нужны (не взирая на баснословную стоимость любого из них), но в сочетании с возможностями станции и ее штатного флота добывающих кораблей, это был настоящий клад.

На отдельных складах хранился запас разведывательных зондов на все случаи жизни. Которые можно было запускать либо со станции и с кораблей охранения, либо с шахтерских кораблей. Причем часть зондов дополняла возможности тех самых специализированных кораблей. Эффективнее всего их можно было использовать именно вместе с ними. Но даже запущенные с обычного корабля, или со станции, вставшей достаточно близко к предполагаемому месту разработки ресурсов, они могли, в какой-то мере, дать те же возможности. Точно так же, соответствующие модели разведывательных зондов дополняли и расширяли возможности специализированных сканеров шахтерских кораблей.

На отдельных складах хранились запасы дронов. Причем как шахтерских, которые могли либо дополнить возможности шахтерских кораблей (ведь и малые и средние флотские шахтерские корабли, базирующиеся на станции могли нести по нескольку таких дронов той, или иной модели), так и позволить станции – в крайнем случае, обойтись без шахтерских кораблей, встав вплотную к мету добычи – так и боевых всевозможных моделей и типов. Которые, по замыслу флотских стратегов, должны были дополнить, а скорее, взять на себя боевое охранение станции в радиусе своего действия. Учитывая общую мощность искинов станции (если отключить производственные мощности, и использовать соответствующее программное обеспечение, имеющееся во всех достаточно мощных искинах станции), решение было более чем оправданным. Противостоять тому количеству боевых дронов различных моделей и типов, дополняющих друг друга, -- которое могла одновременно контролировать база, не смог бы даже очень серьезный противник. При условии, что дроны смогут хоть как-то добраться до него. И это при том, что скорость запуска дронов у базы была впечатляющей. Прежде всего потому, что флотские стратеги сделали ставку на этот вид оружия и требовали от инженеров максимально эффективного решения этой задачи. К тому же, станция не корабль, у нее ресурсов и возможностей для этого значительно больше. Поэтому поднять волну дронов навстречу врагу, или заменить уничтоженных новыми пусковые установки базы могли с впечатляющей скоростью. И наполнение штатных складов было рассчитано на эти возможности. При этом флотские тактики благополучно забыли, или не пожелали вспомнить о том, что контроль дронов в бою – в большей степени искусство, чем наука. Поэтому, даже если загрузить решением этой задачи все искины базы (у которых не будет высокоразвитых личностных матриц), успех применения дронов будет больше зависеть от операторов-людей. У которых, прежде всего, должны быть соответствующие врожденные склонности и талант, которые встречаются достаточно редко. Но даже если он у них будет, при всей мощи искинов базы, они не смогут эффективно контролировать такое количество дронов. Соответствующее количество операторов-людей физически невозможно разместить на базе. Впрочем, скорее всего, чиновники в командовании флота польстились на потенциальные показатели боевой эффективности и обороноспособности базы. Предпочитая забыть, или не думать обо всех этих деталях. Но для меня это не имело ровным счетом никакого значения. Если дополнить возможности моего кластера искинов так, как я планировал это сделать в расчете на развертывание добычи ресурсов, производства и обороны в какой-то конкретной точке космического пространства, контроль такого количества дронов будет тривиальной задачей, даже если помимо станции придется оборонять еще что-то всеми имеющимися средствами. Так что штабные теаоретики антранского военного флота приготовили еще один подарок именно для меня, даже не подозревая об этом.

Часть складов была заполнена диспетчерскими модулями и платформами всех необходимых типов и модификаций. Которые могли развозить и сбрасывать в нужных точках пространства имеющиеся корабли охранения. Модулей и платформ имелось с изрядным запасом. В расчете на серьезное противостояние за ресурсы сразу по прибытии в систему. Из тех же соображений был рассчитан запас боеприпасов для них. Кроме того, имелся запас мин разных типов на все случаи жизни, позволяющий эффективно оборонятся одной постановкой минных кластеров. Которые, опять же могли устанавливать имеющиеся корабли охранения. Не так эффективно, как специализированные корабли флота, но, тем не менее, вполне успешно.

При том, что станция была полностью готова к применению (не хватало только экипажа, хотя все необходимое для его проживания на борту в теченее длительного времени тоже имелось на складах), многие склады были пусты. Согласно замыслу флотских стратегов, их следовало заполнять, например, запчастями для ремонта определенного типа кораблей, чтобы база могла сразу по прибытии на место выполнять ремонтные функции. Либо эти же склады могли использоваться для нужд логистики и ускорения производственного процесса. Но меня в первую очередь радовало то, что, с одной стороны, на базе уже имелось все необходимое, чтобы превратить ее в то что нужно мне (именно то, что достать было бы сложнее и опаснее всего, даже затратив на это любые средства ). С другой, на ней было на удивление много свободного места. Которое можно будет заполнить необходимыми мне запасами готовых машин, блоков и деталей. Который позволит разворачивать дополнительную производственную и оборонительную инфраструктуру на новом месте настолько быстро, что помешать мне подготовиться к обороне (настолько, чтобы ее прорыв, ради ресурсов одной звездной системы стал делом крайне малопривлекательным) будет очень сложно. Во всяком случае, с точки зрения всех моих знаний о Содружестве.

Полностью проанализировав техническую и проектную документацию по базе, я решил для начала сделать все, что мог сделать используя уже имевшиеся у меня возможности и ресурсы. Чтобы, получив промежуточный результат, понять, на что нужно тратить средства, которые можно получить от продажи ценностей, хранившихся в грузовых контейнерах, болтающихся в пустоте аномалии. Осмотром которых я пока не занимался. Мне было просто не до того. Я был полностью занят станцией.

Решив сделать то, что могу сделать сейчас, я не стал мудрить и выдумывать что-то новое (просто не видя в этом необходимости), а начал действовать так, как действовал когда-то, когда строил свой корабль на корабельном кладбище. При этом моя задача сильно упрощалась тем, что, в отличие от крейсера, базу не нужно было строить с нуля.

Прежде всего, я начал убирать все начал убирать все, что мне было точно не нужно. Свернул большую часть производства биокультур. Которые служат сырьем для производства картриджей для пищевых синтезаторов и картриджей для медкапсул. Оставив ровно столько, сколько было необходимо, чтобы это производство было возможно в принципе. Ограничивать универсальность производственных возможностей станции я не хотел. Когда на станции имеется достаточно многочисленный экипаж, такое производство необходимо. Иначе станция не может быть автономной. Но мне пищевой синтезатор не был нужен вовсе, а картриджи для медкапсул разве что в расчете на биологические оболочки «Теней». Но это совсем немного, и тот минимум производства, который я собирался сохранить в любом случае, легко перекрывал эти потребности. Это позволило мне освободить на станции немалые площади, которые вполне можно было занять чем-то более необходимым.

От жилого сектора я оставил одну палубу с таким же числом кают, как на моем крейсере. За годы использования корабля для решения различных задач оно показало себя вполне оправданным. Как и размеры кают-компании. А вот станционный госпиталь (к которому примыкала сохраненная мной часть жилой палубы) я не стал трогать. Лишь изрядно его уменьшив, что, тем не менее, не мешало лечить в нем от чего угодно и восстанавливать после травм изрядное количество народу. Уж очень качественно он был оборудован флотскими специалистами, и, как ценитель технического творчества, я просто не мог взять и уничтожить такую красоту. Кстати госпитальная «гостиница», оборудованная специальными системами мониторинга физического состоянии жильцов стала резервным жилым отсеком. На случай если на станции все же появятся пассажиры. В результате опять освободилось немалое количество места. Ведь чем выше по рангу был член экипажа станции, тем просторнее был предназначенный для него жилой отсек. К тому же мобильная база проектировалась для рейдов во вражеский тыл. Продолжительность которых могла быть полностью неопределенной. И ни о какой ротации, или замене членов экипажа во время рейда не могло быть и речи. Поэтому флотские психологи явно потребовали расширить жилые отсеки, предоставив членам экипажа минимум пространства необходимый для личного комфорта.

С особым удовольствием я демонтировал зону развлечений, которая на мобильной базе тоже имелась. Примерно такая же, как на мобильной базе шахтеров. С той разницей, что качество и дороговизна исполнения, присущие флоту, чувствовались во всем. Плюс она опять же была несколько просторнее, в расчете на снятие психологического давления с членов экипажа. Это опять же позволило освободить немало места под свои нужды, с которыми еще предстояло определится. Именно поэтому я не стал заниматься расчетами и проектированием с самого начала. Решив сделать то, что придется делать в любом случае. Это дало мне конкретные и очень точные цифры, необходимые в том же проектировании. Главной моей добычей в зоне отдыха стал особо навороченный пищевой синтезатор из офицерского клуба и вся необходимая обстановка для кают-компании. Которые, я тут же использовал по прямому назначению и остался очень доволен результатом.

А вот миниатюрный парк, размерами всего в два раза превышающий ту же кают-компанию, я трогать не стал. Места он занимал совсем немного, и на что-то действительно необходимое использовать его было бы сложно. При этом конструкторы, используя высокотехнологичные системы для поддержки растений, умудрились вместить в нем все необходимое. Даже небольшой пруд-бассейн, в котором вполне можно было поплавать. При наличии водной растительности, рыбок и прочей водной живности. Причем проектная документация включала несколько вариантов реализации парка. Один из которых, словно специально был создан для одиночки. Возможно это было связано с тем, что в долгих рейдах варианты реализации парка предполагалось менять и этот вариант был предусмотрен на случай, когда будет принято решение впускать отдыхающих в парк по дному на строго ограниченное время. Чтобы дать наиболее качественный психологический отдых хоть какой-то части экипажа. Прежде чем вновь приспособить парк для общественного использования. Знания из соответствующих баз десятого ранга, которые у мня имелись, однозначно свидетельствовали о том, что смысл в этом есть. Так что это меня не удивило. К тому же, мне было глубоко плевать, почему именно так получилось. Для меня главным было то, что я нашел нечто нужное и ценное для себя. Именно с точки зрения такого применения мобильной базы, как я его себе представлял. Причем именно то, что мне было бы труднее всего спроектировать и создать самостоятельно. Все таки, я ни каким боком не художник и не дизайнер. А создать нечто стоящее на эту тему, опираясь лишь на базы знаний по биологии и медицине (даже десятого ранга) мягко говоря, сложно. Поэтому я даже не стал бы пытаться. Тем больше я обрадовался, обнаружив это творение флотских специалистов. Естественно парк не был развернут, но вся техническая начинка отсека была в идеальном состоянии. А все остальное: грунт, растения, мелкая живность, даже те же растения, рыбки и прочая живность для пруда (как и специально подгтовленная вода для него же в пластиковых емкостях) обнаружилось на одном из складов. Причем органика хранилась в криокамерах новейшей модели и, даже при полной консервации всех систем станции, могла хранится так еще очень и очень долго.

Последними жертвами перепланировки под новые задачи стали командный, диспетчерский и тактический центр станции. Причем на сей раз я демонтировал не только всю аппаратуру в них, предназначенную для людей, но и все оборудование в отсеках систем автономного обеспечения их работы: жизнеобеспечения, энергоснабжения и так далее. Благо командный сектор станции имел общую защиту и внутри нее я мог действовать достаточно свободно. Тем более, что это пространство мне необходимо было освободить в любом случае (кроме отсеков с управляющими искинами и их резервными системами энергообеспечения, которые тоже располагались здесь). Если мне не удастся реализовать первоначальную идею, я могу просто расположить здесь парковочные постаменты для дроидов-носителей с дополнительными искинами, которые должны были усилить мой кластер насколько это возможно. Иначе контролировать ту инфраструктуру, которую я мог создать с помощью этой станции, было бы, мягко говоря, сложно. Возможно да. На это вполне могло хватить возможностей имеющегося кластера. Но от их расширения зависели доступный масштаб и эффективность. И поступаться этими параметрами, столь важными для выживания, я не собирался. Кроме того, оставалась еще наука и технологии, которые, в случае чего, придется развивать самостоятельно, и, опять же, желательно, как можно быстрее. И здесь от возможностей моего кластера искинов зависело еще больше.

Но гораздо больше мне хотелось реализовать куда более сложную идею, использовав тот же объем (причем именно в этой – максимально защищенной, части базы), чтобы разместить в нем такой же крейсер, как тот, который у меня уже есть. Причем создавать не ангар, а своеобразный слот, или гнездо. В котором корабль будет крепится жестко – множеством специальных захватов. Так же, как крепился корвет в переделанной рубке крейсера. Для корвета это было важно, потому, что корабль невелик и, если он будет болтаться в отсеке во время маневров, это приведет к повреждениям. С крейсером картина другая. Он сам по себе очень прочный и, если правильно его закрепить, корпус станции станет даже прочнее и надежнее, чем при стандартной конструкции. При этом те нагрузки на корпус крейсера, которые могут возникнуть реально, ничем ему не грозят.

Дополнительные искины моего кластера (вместе с их дроидами-носителями от которых я не собирался отказыватся) вполне можно было разместить в трюме крейсера, хоть и заполнив его до отказа. Поэтому, даже потеряв станцию я мог сохранить то, что было ценнее всего для разворачивания стационарной инфраструктуры. Пусть даже сначала этот процесс будет сильно замедлен наличием только тех производственных возможностей, которые есть на крейсере.

Достаточно простые инженерные расчеты и моделирование (которые я провел сразу, как только заполучил техническую и проектную документацию по базе) показывали, что впихнуть крейсер в освобожденный объем командного сектора базы, пусть и в притык, но можно. Иначе я вовсе не стал бы рассматривать эту возможность. Гораздо сложнее и интереснее было перестроить станцию таким образом, чтобы крейсер, необходимости, можно было вывести в космос, а затем вернуть в парковочный отсек. Да еще так, чтобы даже в случае, когда станция разлетится на куски, крейсер не пострадал и мог продолжить бой самостоятельно. В идеале, добив противника, уже побитого стационарной обороной и боевыми средствами станции. Или попытаться бежать, если этого сделать нельзя. Короче говоря, сделать то, что мне удалось когда-то сделать с переделанным иллийским корветом при постройке своего крейсера. Честно говоря, если бы не этот успех и специфический опыт, я не стал бы даже пытаться. Хотя те знания, которые сделали это возможным (а главное интуиция инженера, развившаяся за годы их применения), говорили мне, что сделать это тоже можно. Причем, не ухудшая живучесть, прочность и прочие параметры станции.

Задача была очень сложной, и ее решение могло растянуться надолго, но спешить мне было некуда. В то же время я понимал, что ничего более интересного я в своей жизни еще не делал, и отказываться от такого удовольствия не собирался. Но сначала мне хотелось физически освободить и замерить объем, имеющийся в моем распоряжении, чтобы не полагаться лишь на теоретические знания и расчеты. Что я и сделал, временно переправив демонтированное оборудование на свободные склады станции.

После этого я надолго погрузился в моделирование и расчеты, полностью используя мощности своего кластера искинов и загрузив работой искины базы, насколько это было возможно. Учитывая, что они не были частью кластера, и я не мог непосредственно мыслить с их помощью. При этом я не пытался сходу решить поставленную самому себе задачу, хотя мне хотелось этого и я прекрасно сознавал это желание (радуясь, что, став искином могу легко переключаться между задачами и действовать рационально, не завися от порывов и эмоций). Я лишь старался определить, имеет ли эта задача корректное инженерное решение, чтобы понять, на что ориентироваться в дальнейшем. В конце концов, мне удалось решить эту промежуточную задачу, и я окончательно убедился, что мне не придется жертвовать столь понравившейся мне задумкой.

Это позволило мне заняться настоящей работой, ради которой я вообще решил оставить похищенную у флотских станцию себе. Хотя это было незаконно и, с точки зрения безопасности, мне лучше всего было передать найденный на пиратском корабле чип в СБ флота. Получив очень солидное вознаграждение за помощь в возращении похищенной базы и серьезную прибавку в рейтинге безопасности. Плюс соответствующее отношение имперской СБ. Причем даже по трофейным ценностям, хранящимся в аномалии, в данном случае, действовали правила схожие с теми, которые вступили бы в силу, если бы я нашел их на пиратском корабле, взятом на абордаж в бою. Так что даже в этом смысле я почти ничего не терял. Если бы я был человеком, я бы именно так и поступил. Но искину, обладающему разумом и волей, и, в добавок к ним, еще и свободой, внимание спецслужб и государства нужно в последнюю очередь. Даже благожелательное. Поэтому факт обнаружения чипа с данными об аномалии все равно пришлось бы скрыть. Что само по себе было преступлением. И, по сути, уже не имело значения, буду я перестраивать станцию и использовать по своему усмотрению, или нет.

К тому же, я очень соскучился по творческим инженерным задачам, с которых началась моя жизнь в Содружестве. Причем та задача, которую мне нужно было решить теперь, была совершенно не похожа на все остальные. Прежде всего, потому, что на станции уже имелось все, что было мне необходимо. Ее не нужно было проектировать и строить с нуля, как мой крейсер, корвет, дроидов-носителей для искинов, или Такравы. Но при этом, за счет демонтажа всего, что было необходимо экипажу, состоявшему из людей, освободилось достаточно много свободных площадей и объема. Даже при том, что я, так же, как на своих кораблях, не стал демонтировать системы жизнеобеспечения.

Теперь, когда я абсолютно точно знал эти объемы и площади, мне нужно было понять, как их использовать. Иначе говоря, какие производственные мощности станции, и насколько, стоит дублировать, чтобы, с одной стороны, полностью использовать эти свободные площади и объемы. А с другой, решить две основных задачи: ускорить развертывание дополнительной инфраструктуры на новом месте и сохранить самое ценное для повторного развертывания, если эта инфраструктура будет уничтожена, и спасти удастся только мобильную базу.

Простейшим решением первой задачи было бы отвести эти дополнительные объемы под склады и заполнить их запасами различного оборудования, необходимого для максимально быстрого развертывания дополнительной перерабатывающей, производственной и оборонительной инфраструктуры на новом месте. Но на базе имелись штатные склады уже заполненные всем необходимым, и мне совершенно не хотелось тупо копировать работу флотских специалистов. Кроме того, использовать для быстрого развертывания больше оборудования и техники означало потерять его, если закрепиться на новом месте не удастся. Специалисты флота, с которыми мне (при всех моих возможностях) трудно было тягаться в одиночку, не даром тщательно подбирали не только комплектацию этой категории складов, но и их количество. Ограничив его неким оптимальным значением именно с этой точки зрения. При том, что свободных складов, по штатному расписанию, на станции имелось предостаточно.

Гораздо соблазнительнее было перенести часть дополнительной инфраструктуры на базу, определив самое ценное и необходимое. Задача была сложной и не однозначной. И тех же инженерных, технических, производственных и станционных баз, даже десятого ранга, для ее решения было явно мало. Необходим был опыт быстрого развертывания подобных укрепленных районов, защищающих различную инфраструктуру. Причем при самых разных условиях, возможностях и активности противника и так далее. По настоящему ценная информация такого рода хранилась в закрытых базах данных, предназначенных для штабных специалистов флота. И пытаться получить к ним доступ ради решения своей задачи я не собирался.

При иных обстоятельствах я бы попытался решить эту задачу, прежде всего, с точки зрения здравого смысла. Полагаясь на свою врожденную склонность к техническому мышлению и интуицию, развитую решением, опять же, технических задач. Которые нравились мне больше всего. Или, не найдя приемлемого решения таким способом, воспользовался бы тривиальным решением с дополнительными складскими объемами и оборудованием для развертывания стационарной инфраструктуры.

Но искины базы буквально восхитили меня совершенством и разнообразием программного обеспечения, что называется, на все случаи жизни. При этом больше всего меня радовал, пожалуй, инженерный искин, возможности которого я использовал постоянно, с того момента как получил к нему доступ. С определенной точки зрения, задача которую мне нужно было решить, для него была стандартной. У искинов базы имелось великолепное программное обеспечение, позволяющее рассчитать, чего и сколько брать с собой в рейд для максимально эффективного развертывания в тех, или иных условиях. Или что из уже созданной инфраструктуры нужно демонтировать и грузить на склады базы в первую очередь, чтобы минимизировать потери и, опять же, максимально ускорить развертывание на новом месте. Исходя из того, что спасти удастся только саму базу и, возможно, часть кораблей, которые будут прикрывать ее выход их боя.

Для практического решения этой цели должны были служить многочисленные склады базы. Которые, по штатному расписанию, перед началом рейда должны были быть свободны. Если не было каких-то особых задач, требующих специального оборудования, под которое могла отводиться часть этих складов.

Информации по этому поводу в памяти искинов базы нашлось море, в архивах максимальной степени сжатия. Причем в высококачественной аналитической форме, не требующей дополнительной обработки и осмысления. То же самое касалось и любых других аспектов и возможностей использования базы в самых разнообразных условиях. Какой-то другой секретной информации флота в этих архивах не было. Но все, что хоть как-то могло понадобиться экипажу и командному составу базы в них имелось. Возможно потому, что флотские стратеги так и не смогли определиться, для чего и в каких условиях могли понадобится такие мобильные базы. И готовили уже имеющиеся экземпляры ко всему сразу, чтобы хоть как то оправдать затраты на их разработку и производство.

Имея в своем распоряжении такое количество необходимой информации и специализированное программное обеспечение искинов базы, которые сами по себе были способны на многое, я не стал искать промежуточные варианты решения, решив все-таки найти оптимальное. Тем более, что спешить мне было особо некуда. В окончательном варианте изначально стандартная задача оказалась достаточно сложной, и мне понадобился весь мой опыт инженера (приобретенный уже в Содружестве), врожденные склонности к решению технических задач, нестандартность мышления и все возможности моего кластера искинов, чтобы сформулировать ее окончательно. Свести к той, с которой мог справится инженерный искин базы с его специфическим программным обеспечением. К которому мне, используя знания из соответствующих баз десятого ранга и собственный опыт (а так же то, что подобные фокусы изначально были предусмотрены программным обеспечением искинов и устройством информационной сети базы), пришлось подключать другие искины, выполнявшие часть вычислений.

Определившись с тем, какое оборудование нужно вписать в имеющиеся объемы, я начал проектировать целостную систему. При этом задача усложнялась тем, что ее нужно было интегрировать с имеющимися системами базы. Да еще проделать это так, чтобы не менять общую планировку отсеков. Иначе станцию пришлось бы разбирать на части. Что очень сложно проделать даже на верфи. Особенно учитывая, что защищена она не хуже космической крепости. К тому же нужно было учитывать общую эффективность системы с учетом дополнительных мощностей. Чтобы вся затея не потеряла смысл.

В принципе, ничего невыполнимого в этом не было. Потому что вся производственная инфраструктура станции была модульной. В частности, она изначально была рассчитана на то, что какая-то часть будет уничтожена при повреждении станции в ходе боя, и ее придется восстанавливать, используя то, что осталось. Поэтому не имело принципиального значения, где будут расположены новые части системы. Поэтому я был уверен, что получу необходимый результат. Но добиться максимальной эффективности проектируемых систем, одновременно учитывая ее влияние на общие производственные возможности станции, оказалось очень непросто.

Это было сложнее и, в то же время интереснее всего, что я когда-либо делал в своей жизни. Если бы мне нужен был именно результат мне, пожалуй пришлось бы тяжело. Даже несмотря на то, что искины не подвержены эмоциям. Но меня интересовал, прежде всего, сам процесс проектирования, поиск оптимальных решений, решение отдельных задач, бывших частями единого целого.

К сожалению этот процесс, несмотря на всю необычность и сложность задачи, завершился куда быстрее, чем мне бы того хотелось. Не в последнюю очередь потому, что многие задачи великолепно выполняли искины базы с их специализированным программным обеспечением. Если бы их работой руководил человек, даже имеющий те же базы десятого ранга, которые были у меня, эффективность работы была бы намного ниже, но для искина, обладающего разумом, они были идеальными инструментами.

Не желая менять привычное и приятное для себя состояние, я, так же используя специфические возможности искинов базы, еще какое то время разрабатывал оптимальную комплектацию остающихся свободными складов (заранее определив необходимый минимум свободного места), исходя из потребностей при ремонте самой базы и кораблей охранения, и тех же соображений ускоренного развертывания. Ведь то, что большое количество техники не стоит использовать в неблагоприятных условиях, чтобы не потерять ее, если придется отступить, не значит что ее не стоит иметь про запас. На случай если быстрота развертывания перевешивает любые другие соображения.

Так же тщательно я подобрал дополнительные корабли охранения, прогнав множество тактических симуляций с помощью искина, отвечающего за оборону базы. Ангары базы предназначались прежде всего для ремонта поврежденных кораблей флота и строительства новых кораблей, но для моих целей (насколько я мог их себе представить) больше всего подходил глубокий рейдовый вариант комплектации базы. Когда все ангары заняты дополнительными кораблями охранения. Когда база начинает развертывание возле места добычи ресурсов, эти корабли выходят в космос и обеспечивают безопасность базы. При этом они все время находятся в патрулировании, ангары освобождаются и могут быть использованы для строительства новых кораблей. Или для ремонта имеющихся, если какой-то из них будет поврежден. Мне этот вариант подходил больше всего еще и потому, что на моих кораблях не будет экипажей. Которым периодически необходим отдых. Хотя бы на мобильной базе. Которая не может похвастаться даже теми условиями, которые есть на обычной космической станции. Но все равно намного просторнее тех кораблей, которые могут поместиться в ее ангарах. Куда невозможно запихнуть ничего крупнее тяжелого крейсера последнего поколения.

Собственно на штатном рейдовом варианте комплектации кораблей охранения, предложенном флотскими специалистами я и остановился. При этом мне даже удалось выделить место в одном из ангаров для пары небольших флотских грузовозов общего назначения. Тоже неплохо вооруженных, как для грузовых кораблей и, вдобавок, способных садиться на планеты. Впрочем как и все корабли, которые я предполагал купить для своей базы. Подбирая комплектацию, я специально выбирал соответствующие модификации.

Завершив этот последний этап проектирования я почувствовал покой и удовлетворение, каких не испытывал еще никогда. Впервые в жизни я не испытывал сожаления от завершения интересной, творческой работы. Конечно, мне еще предстояло реализовать все, что удалось спроектировать и в процессе придется постоянно искать оптимальные решения и способы это сделать. Потому что многое можно понять и решить только на практике. Опыт проектирования и строительства крейсера однозначно убедил меня в этом. А в данном случае задача была заметно сложнее. Но главная причина была не в этом.

Теперь я совершенно точно знал, что и в какой последовательности (исходя из того что возить все это я могу только на своем крейсере) мне нужно покупать, чтобы полностью перестроить и доукомплектовать базу. Соответственно, благодаря опыту и результатам постоянного анализа информации о жизни Содружества, я так же точно знал, сколько все это будет стоить. Как и то, сколько стоит все, что я собираюсь продать.

Вскоре после того, как я полностью взял под контроль базу, я отправил абордажный бот с крейсера с техническими дроидами на борту обследовать грузовые контейнеры, болтающиеся в пространстве рядом с базой. Вскрывать их они не стали, чтобы не повредить содержимое, просто просканировали и, когда я убедился, что содержимое соответствует данным с чипа, затащили в бот, который привез их на станцию. Точнее, на крейсер, потому что я посадил его сразу на летной палубе, у которой были открыты створки. Откуда грузовые дроиды отволокли контейнеры в трюм. Благо места они занимали немного. Так что стоимость хранившихся в них ценностей я знал абсолютно точно. Как и стоимость оборудования, демонтированного на станции.

Которое предстояло продавать отдельно. Пока оно хранилось на складах базы. Потому что, даже разобранное и уложенное максимально компактно оно полностью занимало весь трюм крейсера. И ни о каких перевозках грузов для прикрытия своих перелетов не могло быть и речи.

Но это не имело особого значения. Сначала я собирался заняться продажей ценностей хранившихся в контейнерах. К чему успел подготовиться достаточно хорошо. Продать то, что было демонтировано на базе, было гораздо сложнее потому, что флотское оборудование могло привлечь к себе внимание само по себе. Но я не собирался отказываться от этой затеи. Потому, что стоило оно тоже очень прилично. А при том способе продаж, который я собирался использовать, вычислить продавца невозможно. Сейчас для меня было важно то, что сумма, которую я могу получить после продажи имеющихся ценностей, полностью перекрывала все необходимые траты и мне не придется задействовать средства с резервных счетов и чипов. Мне не только удалось решить инженерную задачу, которая была мне интересна, но и вписать ее в финансовые возможности, имеющиеся у меня в данный момент. Полностью согласовать с тем, чему была подчинена вся жизнь Содружества. Именно это давало мне некое чувство завершенности, которого прежде я не ощущал никогда.

После этого я занялся гораздо более простым и привычным, но от этого не менее приятным и необходимым делом. Изменил программное обеспечение искинов имеющихся кораблей охранения и истребителей таким образом, чтобы они могли управлять кораблями без пилотов, выполняя указания искина, который будет руководить обороной базы. Одновременно на корабли охранения я поставил дополнительные искины, которые будут выполнять роль пилотов в случае обрыва связи с базой. Благо подходящие искины имелись на складах запчастей. А мой богатый опыт написания различного нестандартного программного обеспечения (приобретенный уже в Содружестве) позволил мне быстро адаптировать для более крупных кораблей программное обеспечение искинов-пилотов, управляющих штурмовиками, базирующимися на моем крейсере. Опыт применения которых у меня, опять же, был весьма богатым, благодаря стычкам с пиратами. В программном обеспечении искина, отвечающего за оборону станции, я ничего изменять не стал, уж очень хорошо поработали флотские специалисты. Но добавил дополнительные программы, позволяющие ему прямо управлять истребителями и кораблями охранения. Подобные программы я в свое время написал для искина, отвечающего за оборону крейсера, так что теперь просто адаптировал их под новые типы кораблей, которыми нужно управлять. Активно пользуясь помощью искина, отвечающего за оборону базы, чтобы сделать это максимально эффективно, не имея практического опыта их применения. Ведь те же программы для управления штурмовиками и абордажными ботами, как и программное обеспечение искинов-пилотов, я дорабатывал и совершенствовал много лет. Естественно, такие автоматические истребители и корабли охранения были максимально эффективны только под управлением моего кластера искинов, который в свою очередь контролировал мой разум (в виде личностной матрицы и процесса сознания). Что фактически, позволяло одному разуму, за счет вычислительных мощностей кластера, одновременно управлять множеством кораблей. Но искин, отвечающий за оборону базы, тоже был способен на многое. Флотские специалисты постарались на славу, снабдив его программным обеспечением на все случаи жизни. И фактически, задача автоматического управления отдельными истребителями и кораблями, защищающими базу, была для него стандартной. В действительности, реализации этих возможностей мешало, прежде всего, стандартное правило, действующее в содружестве, не разрешавшее искину управлять кораблем в отсутствие пилота. Но если на каком-то из кораблей пилот был (он был подключен к системам управления и данные нейросети показывали, что он жив), но при этом был не дееспособен – искин базы мог и должен был взять управление кораблем на себя. При этом программисты флота сделали все возможное, чтобы он мог воспользоваться им максимально эффективно (активно пользуясь при разработке соответствующих программ и алгоритмов секретной информацией из архивов флота, к которой у меня просто не было доступа). Чем воспользовался уже я, приспособив возможности искина для своих нужд. Для того, чтобы расширить его возможности по управлению кораблями, я переподчинил ему все достаточно мощные искины базы, обычно выполняющие другие задачи. Точно так же, как подчинял их вычислительные мощности инженерному искину.

Дроиды, которых я привез с собой, давным-давно находились на крейсере. На базе работали только те, которые имелись там изначально. Поэтому, завершив все дела на базе, я переключился на связь с базой с помощью ее систем связи и систем связи крейсера, дождался, пока технические дроиды с базы смотают временные кабели высокоскоростной связи, соединявшие мой кластер искинов с главным искином базы, закрыл грузовую аппарель трюма, отдал команду на открытие ворот ангара и, когда они открылись, вывел крейсер в космос. Нацелив его на заранее рассчитанную точку, которую выбрал исходя из свойств аномалии и зависимости точки выхода от вектора преодоления условной границы аномалии. Ведь я знал, куда собираюсь лететь. И не хотел тратить время на лишние маневры. Имея возможность этого избежать.

Покидая базу, я не стал отключать искины и приводить ее в режим консервации. Напротив я заранее отдал соответствующие приказы управляющему искину. Теперь, даже если об аномалии известно кому-либо кроме меня, и он сунется сюда с той или иной целью, то нарвется на активную оборону базы. Которая, во-первых, не даст себя обнаружить, используя активные системы маскировки. Во-вторых, оценив угрозу, сделает все, чтобы уничтожить ее тем, или иным способом. Я поставил управляющему искину и искину, отвечающему за оборону базы именно такую задачу: сделать все, чтобы уничтожить противника. Благо, в отличие от автономных управляющих искинов своего крейсера, для которых мне пришлось писать необходимые программы самому, здесь ничего подобного мне делать не пришлось. Искины базы и так умели самостоятельно решать все необходимые задачи, насколько это позволяла стандартная личностная матрица. А оборона базы в автоматическом режиме была задачей более чем стандартной. Так что я вполне мог рассчитывать на то, что, если об аномалии кроме меня знают, скажем, один или два человека – и они сунутся сюда на своих кораблях (или на таких, которыми смогут управлять в одиночку), потому что лететь на корабле с экипажем, или собирать шайку таких же головорезов они не станут, чтобы не делиться секретом аномалии – то здесь они и останутся. В виде космического мусора.

Я не стал заниматься установкой диспетчерских модулей и минных полей. Зато, сделал все необходимое, чтобы подготовить корабли охранения к автономной работе и подчинить их управляющим искинам базы. Благодаря чему теперь мог быть уверен, что со временем обороноспособность базы будет расти, причем достаточно быстро. Корабли охранения расставят в аномалии боевые диспетчерские модули и платформы, а затем минные кластеры. Так что подойти к базе при активном противодействии будет нереальной задачей. Карта минных кластеров мне известна, ведь я сам составлял ее вместе с искинами базы, так что подойти к базе я смогу в любом случае, даже если все системы по каким-то причинам вырубятся. Искин базы не будет выдавать себя, отправляя запрос вошедшим в аномалию кораблям. Он будет ждать кодированный сигнал, переданный с корабля, и только после этого отправит подтверждение и позволит этому кораблю подойти к базе, не пытаясь уничтожить его с помощью диспетчерских модулей и платформ, и оружия самой базы. Так что шансов у предполагаемых визитеров, если это обычные пираты, или бандиты, каким-то образом узнавшие об аномалии, очень мало.

Выведя корабль из аномалии, появившийся в нормальном пространстве в точке, полностью соответствующей расчетам на основе вектора преодоления условной границы аномалии, я повел крейсер к окраинам Содружества. Достаточно замысловатым, заранее выверенным и просчитанным маршрутом, состоящим из случайных прыжков, которые невозможно отследить. Во время маневров и разгонов в транзитных системах я собирал в межзвездной сети свежую информацию о жизни Содружества. А во время гиперпрыжков анализировал ее, используя весь свой многолетний опыт и, опять же, по мере необходимости создавая программы для максимально эффективного решения отдельных задач.

Так что, ближе к концу полета, у него имелась вполне конкретная цель. Я действительно нашел очень выгодный фрахт, позволяющий мне в нужный момент оказаться в определенной точке пространства. При этом условия контракта вполне позволяли мне задержаться там настолько, чтобы сбросить контейнер с первой партией ценностей, которые я собирался реализовать. Риск был значительно выше, чем во время привычных мне грузовых перевозок в глубине территории Содружества. Но, зная возможности своего корабля, я вполне мог им пренебречь. Зато отследить любые сделки и торговые операции в этой части Содружества, было в разы сложнее. Что для меня сейчас играло решающую роль.

Тех, кто должен подобрать контейнер и затем переправить его на арендованный склад на одной из космических станций я тоже нашел. Как и цепочку посредников, через которую мой товар будет в конце концов реализован. Причем никто из участников этой операции не знал, и что куда важнее, не хотел знать, кому и зачем нужно то, за что ему заплатили. Конечно, был риск, что контейнер вскроют раньше времени. Или кто-то из посредников захочет оставить товар себе. Но собранные за много лет результаты анализа жизни Содружества свидетельствовали о том, что этот риск пренебрежительно мал. Те люди, которых я собирался задействовать, имели вполне определенную психологию и, зная ее, на них вполне можно было положиться. Несмотря на несомненно преступный характер и наклонности. Точнее даже не на них самих, а на гигантскую систему, которую представляло собой Содружество – создающую разные типы людей, поведения, возможностей и ситуаций, а – которая была слишком велика и стабильна, чтобы то, что определялось ею, могло меняться без причин соответствующего масштаба. А все ценности и средства, имевшиеся в моем распоряжении, даже вместе взятые, не попадали в эту категорию. Конечно, если бы речь шла, например, о моем крейсере, без которого мне просто никак, я бы рассчитывал риски иначе. Как и в случае с базой, которую уже считал почти такой же неотъемлемой собственностью. Но все остальное я изначально списал в безвозвратные потери. Что позволяло мне действовать несколько иначе. Как ни парадоксально, эффективнее и в большем соответствии с принципами и законами той системы, которую представляло собой Содружество.

Первые же самостоятельный рейс в роли свободного перевозчика показал, что это занятие не для меня. Хотя бы потому, что мне не доставляло удовольствия чинить свой корабль после повреждений в бою. Даже если для этого у меня имелось все необходимое. При этом мне впервые пришлось всерьез использовать необычные возможности своего крейсера. И весь тот опыт их применения, который я приобрел благодаря стычкам с пиратами на более спокойных маршрутах. Кому и зачем понадобился тот груз, ради доставки которого меня наняли, я не понял (да я и не пытался это выяснить), но пострелять пришлось серьезно. Как и поломать голову и потрепать себе нервы (радуясь, что для искина это понятие абстрактное) пробираясь под включенными системами маскировки мимо тех, с кем связываться явно не стоило. Даже простейшего анализа было более чем достаточно, чтобы понять, что при постоянном занятии подобной деятельности мне придется все время ремонтировать и восстанавливать свой крейсер от повреждений разной степени тяжести, добравшись до ремонтного дока. Хотя прибыль несомненно окупит эти затраты и заработаю я в итоге куда больше, чем зарабатывал регулярными перевозками в глубине территории Содружества.

Тем не менее, мне удалось избежать повреждений корабля. И у меня были все основания полагать, что, в пределах того времени, пока я собирался заниматься подобной деятельностью для прикрытия своих торговых операций, я вполне могу рассчитывать на подобный исход событий. Все же возможности моего корабля, и мои собственные, давали мне очень большие преимущества. К тому же я был осторожен. При этом никто не требовал от меня уничтожить противника, захватить, или оборонять что-либо. Я мог вступать в бой лишь в том случае, когда это было самым безопасным решением. Как бы парадоксально это ни звучало на первый взгляд.

В следующем рейсе, уже доставив груз по назначению, я подобрал в безымянной звездной системе, которую даже транзитной назвать было очень сложно, первую партию контейнеров с грузом для модернизации мобильной базы. Возможность сразу пустить в дело деньги, полученные от продажи ценностей, была для меня очень важна. Сразу приобрести на них то, что необходимо и затем спрятать это в аномалии, где оно никак не будет влиять на жизнь Содружества, было как ни странно, намного проще и безопаснее, чем накапливать эти средства, которые сами по себе могли привлечь внимание. Именно поэтому я уделил столько сил и времени промежуточному проектированию всего, что собирался сделать на станции (хотя понимал, что значительную часть этой работы можно сделать, только в ходе самой перестройки) и подбору комплектации складов, которые собирался заполнить дополнительным оборудованием.

Слетав в аномалию, я разгругзился в ангаре станции и сразу же улетел, отдав соответствующие приказы искину, предназначенному для работы со складами и запасами: как внутренними, на самой станции, так и внешними, созданными в каком-то конкретном месте. Радуясь, что могу пока не думать о том, что и как делать со всем этим. Сосредоточившись на задачах, связанных с доставкой ценных грузов по небезопасным маршрутам. Которые, неожиданно для меня самого, в определенном смысле, мне очень понравились.

Мне нравилось увствовать превосходство над противником. Потому что я искин и имею все те возможности, которые мне это дает. Потому что у меня есть корабль, которого нет больше ни у кого, и, опять же, потому, что я искин обладающий полноценной человеческой личностью, я могу проделывать с его помощью то – на что не способен ни человек (или экипаж, состоящий их людей), какими бы возможностями он ни обладал – ни искин с обычной личностной матрицей. И так далее. Опять же, это чувство и желание не было чем-то ненормальным, патологическим. Имея, для сравнения, опыт своей человеческой жизни на Земле, когда мне приходилось постоянно бороться со своим искалеченным мозгом, и все необходимые базы десятого ранга по биологии и медицине, я мог быть совершенно уверен в этом. Оно просто доставляло мне удовольствие. И именно теперь, когда я делал все возможное, чтобы сберечь свой корабль, столкнувшись с действительно серьезным противником, я ощущал это как никогда прежде.

Поэтому я полностью погрузился в эту новую для себя жизнь, не думая больше ни о чем. Это не мешало мне мне собирать информацию в межзвездной сети во время промежуточных разгонов и анализировать ее во время полетов в гипере, когда больше делать все равно нечего, загружая все свободные мощности своего кластера. Поэтому я всегда успевал найти очередной фрахт, наиболее подходящий для моих целей по всем параметрам, и выстроить новую цепочку исполнителей и посредников прежде. И всегда знал, куда и зачем мне нужно лететь. А больше ничего мне было просто не нужно. Я подбирал оставленные в пространстве партии груза в контейнерах, доставлял их в аномалию и сразу же снова улетал, практически не думая об этом. Периодически я сбрасывал в определенном месте еще какую-то часть контейнеров с ценностями, хранившимися в аномалии, которые продавал так же, как и первую партию. Пользуясь тем, что все эти контейнеры вместе взятые не занимали много места и я вполне мог позволить себе постоянно возить их с собой. Хотя делал это не ради удобства реализации, а потому, что трюм моего крейсера, с моей точки зрения, был, все же гораздо более безопасным местом, чем аномалия. И я не хотел без необходимости рисковать ценностями, которые вполне мог таскать с собой. Даже несмотря на то, что сами по себе деньги от продажи этих ценностей были мне не нужны. И, если бы я, по каким то причинам потерял базу (которую мог сохранить лишь благодаря специфическим свойствам аномалии и тому, что о ней никто не знает), толку от них было, мягко говоря мало.

В результате я так увлекся новой для себя жизнью, что не заметил, как она стала привычной. Мне попросту некогда было думать о чем-то еще. Каждый рейс подбрасывал какие то новые задачи, которые приходилось очень часто решать с нуля. Я не заметил того момента, когда был продан последний контейнер с имуществом убитого пиратского главаря, а затем истрачены вырученные за него деньги. Превратившиеся в партии груза, которые мой крейсер раз за разом перевозил в аномалию из случайных, никак не связанных между собой точек в космосе.

После этого настала очередь распродавать оборудование демонтированное на самой базе. Когда я пытался подготовится к решению этой задачи еще на базе она казалась мне сложной и небезопасной. Ведь продажа флотского оборудования всегда привлекает внимание. Но за прошедшее с тех пор время мне пришлось столько раз решать задачу покупки оборудования, отвечающего тем же критериям, что я получил достаточно большой и весьма специфический опыт (хоть и не имеющий ничего общего с прямыми отношениями с криминальным миром Содружества), который тоже постоянно анализировал. Используя одновременно как инструмент (средство решения задач в тех случаях, когда любые формальные способы бесполезны), и как материал для получения новых знаний и возможностей. Поэтому с этой задачей я справился так же, как со всеми остальными.

Тем более, что до этого я уже купил, и переправил в аномалию все корабли, которые должны были базироваться на станции. Причем новейшие, в отличном состоянии и именно тех моделей и типов, которые были мне нужны. А по неписанным правилам Содружества (на которые, прежде всего опирается деятельность СБ, контрразведки и прочих подобных организаций), готовый военный корабль вещь гораздо более серьезная, чем любые отдельные блоки и системы. Даже если из них, при должной сноровке, знаниях и возможностях, можно собрать еще один такой корабль, или, например базу, штампующую эти корабли до тех пор, пока не закончатся ресурсы для производства. Тем не менее, с этой задачей я тоже справился вполне успешно.

Прилетая за очередным кораблем, которые точно так же оставляли в определенных точках пространства, я занимал крейсером позицию таким образом, чтобы, в случае чего, максимально эффективно прикрыть висящий в пространстве корабль. Затем стабилизировал крейсер с пространстве и отправлял к кораблю абордажный бот с дроидами. Пристыковав бот к шлюзу, открывал его с помощью дроидов, используя имеющиеся коды доступа, и, загнав дроидов на корабль, первым делом отправлял их в рубку. А дальше, пока часть дроидов проверяла состояние корабля, подключался с помощью одного из дроидов к корабельному искину и модифицировал его таким образом, чтобы он мог либо сам управлять кораблем в отсутствие пилота, либо передавать прямое управление кораблем с помощью систем связи. Для надежности я сразу монтировал в рубках дополнительные искины, которые должны были выполнять роль пилотов, в случае если дистанционное управление кораблем во время боя прерывалось по тем, или иным причинам. Искины кораблей, которые я брал для охранения базы (даже искины корветов) были достаточно мощными и, в принципе, дополнительные искины-пилоты им не требовались.

Но по опыту применения в автоматическом режиме тех же штурмовиков и абордажных ботов, которые имелись у меня на крейсере, я знал, сколь многое иногда зависит от мощности управляющего кораблем искина. И от того, что он специально за программирован для решения задач боевого пилотирования. Ситуации, когда штурмовикам и ботам приходилось действовать самостоятельно, случались не часто. Но за время моей жизни в Содружестве (учитывая регулярные, хоть и не частые, стычки с пиратами, когда я просто перевозил грузы по постоянному контракту, и гораздо более богатый опыт, уже после того, как я переключился на самостоятельный поиск фрахтов) их набралось немало. Как и связанной с ними информации. Которую я тщательно проанализировал, используя все доступные мне знания и возможности. Поэтому я достаточно хорошо знал, на что должны быть способны такие искины-пилоты, и отнюдь не в чистой теории.

Используя эти знания и специфический опыт, а так же всю доступную информацию о боевом применении и возможностях соответствующих типов кораблей (основным источником которой для меня стали справочные материалы из архивов в памяти искинов базы) я создавал аналоги программного обеспечения искинов-пилотов на штурмовиках и абордажных ботах моего крейсера. Предназначенные для управления кораблями определенного типа. Используя в качестве исходного материала и основы операционные системы и программное обеспечение для искинов таких кораблей (благо, все необходимое, опять же, имелось в памяти инженерного искина базы в расчете на восстановление работы искинов кораблей охранения). Используя все свои знания, природные склонности, интуицию и специфический опыт. Это было весьма непросто, требовало времени и усилий. Но при этом было чрезвычайно интересно и давало мне возможность заняться любимым делом. К тому же, с учетом быстродействия и вычислительных возможностей моего кластера искинов свободного времени во время гиперпрыжков для этой работы у меня вполне хватало. Даже несмотря на привычные задачи анализа новой информации о жизни Содружества, собранной в межзвездной сети, и специфические задачи связанные с покупкой всего необходимого и поиском фрахтов для прикрытия необходимых мне перемещений. Поэтому программное обеспечение для искинов-пилотов у меня всегда было готово заранее. Сами дополнительные искины для кораблей я тоже покупал заранее и в нужный момент забирал со складов базы по мере необходимости. Сразу загружая в них программное обеспечение. Так что мне оставалось лишь смонтировать, с помощью технических дроидов, такой дополнительный искин в рубке очередного корабля и подключить его.

После чего я брал корабль под прямое дистанционное управление и, вместе с крейсером уводил его из той точки пространства, где забирал. Во время прыжков, кораблем управлял его штатный искин. Искин-пилот нужен был лишь на случай серьезного боя. В принципе, его возможностей было вполне достаточно для решения всех основных задач: пилотирования, ремонта и обслуживания корабля и так далее.

В аномалии я оставлял корабли на попечение инженерного искина и специального искина базы отвечающего за ее флот. А подчинялись они, как боевые единицы, соответственно, искину базы, отвечающий за оборону. Все необходимое для переделки кораблей, для усиления их возможностей с учетом объемов, освобождаемых за счет демонтажа всего, что необходимо экипажу (кроме систем жизнеобеспечения) я тоже закупил и перевез в аномалию. Благо проектирование было выполнено еще, когда я вместе с искинами базы подбирал дополнительные корабли охранения. Ничего сложного, в данном случае в этом не было. В частности для всех кораблей, включая корветы, я подобрал модели искинов с оптимальным соотношением мощности и занимаемого объема, которые должны были выполнять функции инженерного искина на моем крейсере. За те годы, что я летал на своем корабле, мне постоянно, пусть и не на долго, приходилось оставлять его на попечение экипажа, состоящего из искинов. Когда мне самому приходилось изображать человека. При этом я не раз убеждался в эффективности работы инженерного искина. Которому поручал задачи обслуживания и ремонта корабля, если таковые имелись. Конечно на своем крейсере я установил такой специализированный искин потому, что на моем корабле не было основного искина, который мог выполнять все необходимые задачи. Но я не раз убеждался в том, что именно специализированный искин в данном случае (как и в случае с пилотажем) способен на многое. Поэтому, по моей задумке, штатный искин корабля должен был выполнять свои задачи, искин-пилот, соответственно, свои, а инженерный искин – соответственно те, которые выполняют в бою техники и инженеры: ремонтировать повреждения, перенастраивать поврежденные системы, перебрасывать мощность, или менять режимы их работы таким образом, чтобы корабль постоянно сохранял максимально возможную боеспособность. Это само по себе должно было сильно повысить живучесть и боевую эффективность кораблей охранения. Но разработку программного обеспечения для этих искинов я решил отложить до окончательного переоснащения кораблей.

Со штурмовиками было проще. Дроиды просто затащили контейнеры с ними в трюм крейсера. К тому времени, когда я доставил их в аномалию, инженерный искин базы (следуя заранее полученным указаниям и используя материалы со складов базы) соорудил в космосе отдельные ангары, похожие на большие кассеты с ячейками, куда перебазировались имеющееся истребители охранения, и штатные ангары базы были свободны. Несмотря на тесноту ячеек в них могли работать технические дроиды, обеспечивающие пополнение боезапаса истребителей из складированных в боксах контейнеров, которые могли подвозить боты, или челноки с базы. Заправляться истребители могли у заправочного терминала базы, а для ремонта мог служить один из ее ангаров. Так что основным недостатком таких внешних ангаров ячеек была их слабая защищенность. Но на истребители, при наличии штатного количества не раз проверенных в бою аэрокосмических штурмовиков, приглянувшихся мне своей универсальностью (хотя в атмосфере я их не использовал ни разу, за отсутствием соответствующих задач), мне было глубоко плевать. Пытаться утащить их с собой, если придется уводить базу из аномалии, я все равно не собирался. К тому же ангары находились непосредственно возле базы, под защитой ее орудий. Так что добраться до них от периметра аномалии противнику было бы весьма затруднительно. Истребители в любом случае вступят в бой раньше и ангары опустеют. Такие пустотные ангары-кассеты не были моим изобретением, или выдумкой. До этого давно додумались флотские специалисты, ломавшие голову над проблемами захвата и удержания позиций в космическом пространстве. Просто для мобильной базы, способной производить истребители, запчасти и боеприпасы для них этот тактический прием был ценнее, чем во многих других случаях. Потому и попал в справочные материалы, загруженные в память искинов базы. А инженерный искин вообще воспринял поставленную мной задачу как стандартную.

Закончив закупать и перевозить все, все, что было необходимо для самой базы, я занялся закупками оборудования, необходимого для постройки еще одного такого же крейсера, какой был у меня. Конечно можно было использовать тот, что уже есть и заняться перестройкой базы. Довести все до ума, реализовать задумку с убежищем для крейсера в самой защищенной части станции, чтобы точно знать, что еще один такой же корабль будет мне необходим как часть базы, и только после этого заняться его постройкой. Но фокус был в том, что оставшихся средств как раз хватало на оснастку такого корабля и их, опять же, проще и безопаснее было потратить на то, что будет спрятано в аномалии, чем пытаться скрыть, как те, что у меня уже имелись на резервных счетах и чипах. Такая попытка, прежде всего, создавала риск выделиться из общей массы на определенном уровне, что само по себе могло создать массу неприятностей. И чем подбирать и покупать на эти же деньги что-то специально для последующей реализации, как сделал в свое время убитый главарь пиратского картеля, проще было действительно построить еще один корабль. Который, в отличие от мобильной базы, мог пригодиться в очень многих ситуациях. Даже если, закончив переоборудовать базу, я вернусь к привычной мне жизни пилота-перевозчика, летающего по достаточно безопасным маршрутам в глубине территории Содружества. Как я планировал сделать изначально. И база, спрятанная в аномалии, останется на своем месте, в буквальном смысле, до Страшного Суда, или до Конца Света. По крайней мере – локального, в масштабах Содружества.

Во всяком случае, мне так сделать было точно проще. Ведь свой корабль я, знал в буквальном смысле, до последней переборки и сварного шва. Ничего проектировать или разрабатывать в данном случае было не нужно. Все данные, необходимые для максимально быстрой и эффективной постройки такого корабля в случае необходимости, давно хранились в виде архивов максимальной степени сжатия не только в памяти искинов моего кластера, как было раньше, но и в памяти моего управляющего модуля. Благо при такой форме хранения много места они не занимали.

Иллийские корабли хоть и были редкостью, но я, с самого начала своей жизни в Содружестве интересовался тем, где их можно найти. А, увлекшись сбором и анализом информации о жизни Содружества, вовсе составил своеобразный справочник-карту на эту тему. Постоянно обновляя его данные, по мере получения новой информации. Так что мне не нужно было думать, куда лететь, имея все необходимое, чтобы построить корабль, чтобы это можно сделать спокойно и безопасно. Насколько это вообще возможно в таком деле. Ведь найти корабельное кладбище, которое действительно было бы безопасным местом, было сложно. Не говоря уж о том, чтобы при этом найти на нем что-то конкретное, да вдобавок достаточно редкое.

Единственная проблема заключалась в том, что все необходимое никак не могло поместиться на мой крейсер. А устраивать схрон на самом кладбище и возить комплектующие постепенно было небезопасно и глупо, по многим причинам. Мне необходим был транспортник класса «Солус». Но отказываться от защиты и возможностей крейсера, который сможет, в случае необходимости защитить и транспортник, и строящийся корабль, я не собирался. Гораздо интереснее было использовать тот же фокус, который позволял, например искину мобильной базы, отвечающему за оборону, управлять кораблями охранения, не имеющими пилотов. Транспортник не крейсер, его задача разогнаться, уйти в прыжок, затем опять разогнаться и так до тех пор, пока он не достигнет заданной цели полета. С такими задачами искин корабля справится без проблем. Особенно, если лететь через пустые транзитные системы. Хотя современный искин вполне способен справиться с любым маневрированием и навигацией. Другое дело корабельное кладбище, но там я могу взять транспортник под прямое управление с помощью систем связи на нем и на крейсере. Мощности моего кластера искинов более чем достаточно, чтобы я мог одновременно управлять транспортником и крейсером. Да еще выпустить штурмовики, которые будут прикрывать оба корабля и разведывательные зонды, которые не позволят случайной шайке головорезов появиться непонятно откуда в самый неподходящий момент.

Если бы я мог арендовать тот же «Солус» как положено: используя свою личность, идентификацию и так далее – было бы значительно проще. Но мне необходимо, чтобы его, точно так же, как купленные мной грузы и корабли, оставили болтаться в случайной точке космического пространства ближе к границам содружества. При этом покупать такой корабль я не собирался. Он был мне совершенно не нужен. Зато я вполне мог позволить себе внести его полную стоимость в качестве залога, и заплатить значительно больше, чем при обычном договоре аренды. Все равно, с учетом возврата залога, получалось намного дешевле, чем покупать корабль такого класса. А потом, например, пытаться продать его. Что может быть очень непросто, особенно если пытаться вернуть однажды вложенные деньги.

Много лет анализируя информацию о жизни содружества, я узнал очень многое о ее фундаментальных принципах, и очень хорошо знал, к чему приведут те, или иные поступки. Поэтому для меня не составляло труда определить оптимальный для себя вариант действий. И, проанализировав соответствующую информацию, собранную в сети, я быстро убедился, что вполне могу организовать необходимую сделку. Причем задача принципиально не отличается от многократно решенных за то время, пока я реализовывал ценности из аномалии и закупал оборудование, необходимое для переделки мобильной базы. Важнее всего, в данном случае, что соответствующие базы десятого ранга (дополненные опытом их активного применения), позволяли мне устранить любые следящие закладки, вирусы и прочие средства контроле в программном обеспечении искина транспорта, затем модифицировать его так, чтобы он мог выполнять необходимые мне задачи, и, наконец, вернуть все в первоначальное состояние. Не опасаясь, что кто-то сможет обнаружить следы моих действий. Если только у него нет тех возможностей, которые были у меня. Впрочем, собственно восстанавливать программное обеспечение искинов транспорта, вместе со всеми следящими средствами, после своих манипуляций я не собирался. Я собирался скопировать его определенным образом на достаточно объемный носитель (включая текущее состояние всех процессов в системе и личностной матрицы искина), а затем загрузить все это обратно так, чтобы система продолжила работу с этого текущего состояния.

Зная, что это возможно, я полностью сосредоточился на закупке необходимого оборудования. Партиями переправляя его с помощью крейсера в аномалию в свободное время между рейсами. И совершенно не задумывался о решении еще каких то задач до тех пор, пока искин, отвечающий за склады базы, не доложил, что все необходимое есть в наличии. После этого я как обычно улетел из аномалии, собрал за время разгона перед первым гиперпрыжком необходимую информацию, которую обновлял и дополнял по мере необходимости во время прыжков в транзитных системах, и, за время гиперпереходов, отыскал наиболее подходящий фрахт для прикрытия новой задачи, а затем составил схему, позволяющую арендовать «Солус» на необходимый мне срок (благо я достаточно точно знал, сколько времени мне понадобиться на строительство нового крейсера), и перегон его в случайную точку пространства, где я мог забрать корабль.

Доставив очередной груз, что опять стоило мне изрядного количества нервов и потребовало всерьез использовать свои возможности искина (подкрепленные непредсказуемостью и интуитивностью действий, свойственной человеческому разуму), я, уже с пустым трюмом, вскоре оказался в точке пространства, где преспокойно висел «Солус». Оплаченный мной по полной стоимости помимо собственно стоимости аренды, с заглушенными реакторами и полностью отключенными бортовыми системами.

Отправив на транспорт абордажный бот с крейсера, я осторожно пристыковался к броне. Затем отправил технических дроидов к ближайшему шлюзу. Благо у меня имелись коды доступа, и вскрывать его мне было не нужно. Проникнув на корабль, технические дроиды быстро добрались до рубки. Один из них подключился к корабельному искину и, использовав коды доступа, активировал его. После этого я, пользуясь подключением к искину через нескольких технических дроидов (у которых имелась связь с абордажным ботом, а через него с крейсером) занялся копированием начинки искина на переносной носитель, который дроиды притащили с собой. Естественно, делая это определенным образом, чтобы потом с помощью этих данных можно было проделать задуманный мной трюк.

Когда копирование завершилось, я приказал искину активировать все корабельные системы. Заодно отправив технических дроидов, прилетевших на боте с крейсера, поучаствовать в этом процессе, чтобы он шел быстрее. Против этого искин возражать не стал. Когда запустилась корабельная система связи, я связался с искином транспорта уже с ее помощью, используя системы связи крейсера. А затем, используя заранее подготовленные программы для облегчения взлома этого конкретного типа искина, вырубил его операционную систему. Точнее, личностную матрицу искина и те управляющие программы, которые могли мне помешать. После чего занялся сначала поиском и устранением следящих закладок, вирусов и прочих подобных сюрпризов. А затем модификацией и дополнением программного обеспечения искина. Позволяющим ему управлять кораблем в отсутствие пилота, и передавать прямое управление через системы связи.

Когда я вновь активировал корабельный искин, то смог управлять транспортом так же, как когда-то уже управлял грузовиком, доставшимся мне в качестве трофея в самом начале моей жизни в содружестве. Погоняв корабль в разных режимах и маневрах, которые были доступны такому гиганту, я тщательно протестировал искин, убедившись, что все программы работают штатно, задал точку первого промежуточного прыжка и приказал начинать разгон. А сам, вернув бот с дроидами на крейсер, тоже начал разгонять корабль в нужном направлении. С таким расчетом, чтобы в точке выхода из промежуточного прыжка оказаться раньше транспортника со стандартным интервалом выхода, применяемым при охране малых конвоев и одиночных кораблей.

Памятуя о том, что Закон Всемирной Подлости никто не отменял, а Содружество, ближе к окраинам, трудно назвать спокойным местом, в каждой транзитной системе я соблюдал предельную осторожность. Готовясь, в случае чего, впервые в своей жизни выполнять роль охранника конвоя. Которая мне никогда не нравилась по самой идее. Но отдавать просто так фактически выкупленный транспорт, пусть даже пока пустой, я не собирался никому. Тем не менее, до аномалии мы добрались без приключений, хоть и летели сложным, обманным маршрутом, состоящим их случайных прыжков. Сигнатуры других кораблей даже не появлялись на сканерах крейсера. Возможно, мне повезло потому, что я не собирался полагаться на это везение, и сделал все, чтобы обойтись без него.

Войдя в аномалию транспорт, которым я управлял вручную (параллельно управляя крейсером), благополучно миновал проходы в минных кластерах и подошел вплотную к базе, открыв створки грузового трюма. После чего боты и многочисленные грузовые дроиды (прибывшие с первыми ботами и осуществлявшие выгрузку из трюмов ботов в трюм транспорта) сразу же начали погрузку всего необходимого для строительства нового крейсера. Загнать такую громадину, как «Солус» ни в один из ангаров мобильной базы было нельзя. Но я заранее отдал необходимые распоряжения искину базы и он успел складировать все необходимое наилучшим образом для быстрой погрузки с помощью ботов и грузовых дроидв.

Пока шла загрузка «Солуса», я занимался проверкой и осмотром того, что искины базы успели сделать в мое отсутствие. Больше всего меня порадовало то, что были полностью готовы дроиды-носители искинов, которые должны были расширить и усилить мой кластер. Более того, сами искины уже были установлены в шахты, вмонтированные в дроидов и полностью готовы к загрузке. Инженерный искин базы, при поддержке остальных (часть из которых была ниже мощностью и классом и отвечала за отдельные участки работ или задачи) мог самостоятельно выполнять и куда более сложные задачи. Особенно имея полноценную проектную документацию. Которая у меня имелась в составе прочей, подготовленной на случай, если мне вдруг придется строить с нуля новый крейсер.

Теперь искины оставалось загрузить, подключив к моему кластеру, соединить линиями высокоскоростной передачи данных с другими искинами кластера, и с искинами базы, и мои вычислительные возможности взлетят настолько, что, пока я даже не могу представить, как это будет ощущаться на субъективном уровне. Я поставил инженерному искину базы эту задачу в качестве первоочередной именно потому, что обладая такой вычислительной мощью, которая будет прямо поддерживать мой разум, решить ту же задачу окончательного проектирования отсека под крейсер в самой защищенной части базы, должно быть неизмеримо проще. Дополнительная мощность моего кластера необходима прежде всего для задач совсем другой сложности и масштаба и с такой задачей она просто несоизмерима. Тем проще будет решить ее окончательно.

Такравы второй модификации тоже были готовы. Причем не только те две, что предназначены для комплектации нового крейсера. В комплектации базы они представляли еще один кластер, который будет подчинен основному. На корвет больше двух Такрав не запихнешь, но исходя из того, что, в случае потери базы, самое ценное – дополнительные искины моего кластера, все равно придется увозить в трюме крейсера, я решил ориентироваться на его вместимость. Заполнив объем, который останется свободным, наиболее необходимыми запчастями для ремонта самого крейсера и дополнительным оборудованием для развертывания производственной инфраструктуры. С которой, в крайнем случае, можно начать постепенно восстанавливать утраченное. Найдя ресурсы, которые не нужно постоянно оборонять. Деньги у меня были, поэтому я закупил все необходимое для производства того количества Такрав второй модификации, которое могло там поместиться исходя вместе со всем остальным, исходя из этих соображений. Дроиды универсальные, надежные, живучие и вполне могут пригодиться в самых неожиданных ситуациях. При этом, объединившись в кластер, они, все вместе, могли обеспечить меня весьма серьезной вычислительной мощностью. В то же время спрятаться этот кластер мог так, как громоздких дроидов-носителй основного кластера спрятать было невозможно в принципе. Пока я разбирался с тем, что успел сделать инженерный искин, готовя базу к окончательной модернизации, грузовые дроиды и боты полностью загрузили «Солус» и я, снова взяв транспорт под прямое управление, повел его по проходам в минных кластерах к выходу из аноалии.

К корабельному кладбищу, где точно имелись иллийские рейдеры и корветы, и при этом было спокойнее, чем в других местах, мы летели так же, как к аномалии. Выйдя на краю системы, где было расположено кладбище, я сразу выпустил разведывательные зонды и достаточно долго собирал информацию о том, что происходит на самом кладбище и вокруг него.

В результате мне удалось выявить места, где работали отдельные мусорщики и небольшие группы (не представляющие для меня угрозы), и те, что были явно поделены между несколькими бандами, контролирующими кладбище. Насколько это вообще возможно.

Анализируя сигнатуры кораблей, их численность, маршруты, передвижения и перехваченные переговоры, мне удалось выяснить где и когда можно не опасаться ненужного внимания. А так же установить, где находятся установленные бандитами стационарные следящие системы. Так же я выяснил, что справится с любым отдельным патрулем мне не составит труда, и, пока среди хозяев кладбища поднимется серьезный переполох, я вполне могу успеть уйти, спасая крейсер и транспорт. Даже при самом худшем раскладе. Но в то же время, связываться со всей этой шайкой, имея только один корабль. Даже такой, какой был у меня, мягко говоря, глупо. Тупое превосходство в численности и суммарной интенсивности огня (независимо от типов и технического состояния кораблей), иногда трудно чем-либо компенсировать.

Зная все это, я для начала составил безопасные маршруты и схемы движения для разведывательных зондов, которые начали тщательно обследовать кладбище в поисках нужной мне пары кораблей. В любом случае, на сей раз, мне было неизмеримо проще. Ведь в моем распоряжении уже был великолепный боевой корабль. Который я знал куда лучше, чем свое человеческое тело, в котором когда-то жил на Земле.

Поэтому я был почти спокоен. Особенно в сравнении с тем, что испытывал в прошлый раз, когда строил крейсер примерно в таких же условиях, имея только транспорт с запчастями и шесть штурмовиков в качестве единственного прикрытия. На сей раз, я не стал сразу подходить к кладбищу и искать укрытие, пользуясь преимуществом в дальности работы систем крейсера. Я кружил вокруг кладбища до тех пор, пока разведзонды обнаружили все имеющиеся остовы иллийских рейдеров.

Один из них оказался в той части кладбища, которая вообще мало интересовала бандитов, судя по их активности и переговорам. При этом по данным аппаратуры разведзонда он был в отличном состоянии. К тому же рядом имелись крупнотоннажные обломки кораблей, в расположении которых обнаружились достаточно крупные пустоты, имеющие выходы к проходам в скоплениях обломков. Тогда я отправил туда абордажный бот с техническими и инженерными дроидами, чтобы детально исследовать остов рейдера. Пользуясь знанием схем перемещения патрулей, мощности и качества их сканеров, и точек где были установлены стационарные следящие системы.

Бот прикрывала пара штурмовиков. Всеми кораблями я управлял вручную (благо мощность моего кластера позволяла делать и не такое), потому что в условиях корабельного кладбища, с его узкими извилистыми проходами среди обломков, искины-пилоты вполне могли не справится с управлением. Не смотря на то что я годами совершенствовал их программы и алгоритмы и по сравнению с стандартными корабельными искинами в режиме пилотажа они могли вытворять чудеса.

Добравшись до места, я сразу спрятал бот среди обломков крупных кораблей. Штурмовики юркнули следом, заняв скрытые позиции ближе к выходу в проход среди обломков. После этого я осторожно повел бот к остову иллийского рейдера, как никогда радуясь тому, что могли дать мне пилотские базы десятого ранга и немалый практический опыт их применения во время стычек с пиратами. Когда мне иногда приходилось управлять всеми штурмовиками и одним, а то и двумя ботами одновременно.

В конце концов, бот крепко вцепился в борт рейдера. Я открыл аппарель, и повел дроидов наружу. Одновременно отслеживая обстановку с помощью аппаратуры крейсера, укрывшихся в обломках штурмовиков и ближайших к тому месту разведзондов. Тщательно обследовав древний корабль, я убедился, что он находится примерно в таком же состоянии, как тот, который когда-то стал основой моего крейсера. Рейдер сильно пострадал в бою, и на нем вряд ли имелось что-либо ценное еще до того, как его приволокли на кладбище. Но корпус иллийского корабля был в отличном состоянии. А больше мне ничего было не нужно. Все остальное у меня имелось. Причем новейшее и самое совершенное.

Окончательно убедившись, что мне в очередной раз повезло, я повел оба своих корабля к кладбищу, радуясь возможностям своего кластера искинов. Которые сейчас мне были очень нужны.

Управлять вручную сразу двумя крупными кораблями в извилистых проходах корабельного кладбища, да вдобавок четверкой штурмовиков, дополнительно прикрывающих транспорт – продолжая при этом постоянно отслеживать обстановку с помощью систем крейсера и всех имеющихся разведзондов – было весьма непросто. И если бы не пилотские базы десятого ранга и солидный опыт их применения, которым я прежде всего был обязан стычкам с пиратами (особенно за то время когда переключился на самостоятельный поиск и выполнение фрахтов ближе к окраинам Содружества), не помогли бы мне не возможности искина, ни вся вычислительная мощность моего кластера. Обычный искин, без развитой до сравнимого с человеческим разумо состояния личностной матрицы, такую задачу выполнить не способен. В данном случае я действовал, скорее, просто как опытный профессиональный пилот, а мои возможности искина и вычислительные мощности моего кластера, во-первых, позволяли управлять несколькими кораблями одновременно, а во-вторых, изрядно облегчали эту задачу.

Добравшись до места среди обломков, где находился иллийский рейдер, я для начала, укрыл в заранее выбранной полости, образованной обломками крупных кораблей, транспорт, а затем спрятал среди обломков крейсер. Расположив его на заранее выбранной позиции таким образом, чтобы он мог прикрывать и транспорт, и место среди обломков, где я собирался строить свой новый корабль. Штурмовики, прикрывавшие транспорт, заняли заранее выбранные позиции, с которых они могли первыми кинутся в бой, навстречу любому противнику. Или просто случайному копателю, по неудачному стечению обстоятельств, забравшемуся в эту часть кладбища. Где давно не осталось ничего ценного. Я не собирался убивать без необходимости. Но позволить обнаружить себя и выдать свое присутствие тем, от кого мне придется удирать, бросив начатое строительство, я тоже не собирался. Я слишком долго прожил в Содружестве, чтобы сомневаться по этому поводу. Тем не менее, меня очень радовало то, что такое развитие событий крайне маловероятно. Радовало, прежде всего, потому, что (пожалуй, больше чего-либо другого) я не любил нерациональность. Не любил всю свою жизнь. Задолго до того, как стал искином.

Укрыв корабли среди обломков, и убедившись, с помощью разведзондов, что обнаружить их весьма проблематично, я открыл створки трюма «Солуса» и первым делом вывел в космос шесть штурмовиков и пару абордажных ботов, предназначенных для нового крейсера. Еще на базе, стараниями инженерного искина (выполнявшего мои распоряжения), они были переделаны, снабжены искинами-пилотами и полностью подготовлены к использованию с помощью дистанционного управления. А затем загружены в трюм транспорта таким образом, что могли просто вылететь из него без всяких дополнительных манипуляций с грузом. Благо искин базы, отвечающий за внутренние и внешние склады, предназначался для решений сложнейших задач снабжения в самых сложных и неблагоприятных условиях. Его снабдили великолепным программным обеспечением на все случаи жизни и он, даже со стандартной личностной матрицей, мог без посторонней помощи эффективно решать такие задачи, от которых у человека, не знакомого с оперативным снабжением флота в боевых условиях, долго будут шевелится волосы на затылке. Потому я счел за лучшее не вмешиваться в его работу, отложив создание программ для решения подобных задач и самостоятельное их решение за счет вычислительных мощностей своего кластера до тех пор, когда в этом возникнет необходимость. Благо наличие всех необходимых баз десятого ранга и соответствующий опыт позволяли мне использовать специализированные программы и алгоритмы, созданные флотскими программистами и аналитиками, как исходный материал. Создавая из него свою систему, рассчитанную на возможности расширенного кластера искинов, непосредственно управляемого моим разумом.

Дополнительная шестерка штурмовиков (обвешенная вооружением и боезапасом) тоже заняла скрытые позиции в обломках, а абордажные боты, вместе с тем ботом, который снялся с иллийского рейдера, направились к крейсеру, занявшись в первую очередь перевозкой грузовых и технических дроидов с крейсера на транспорт. Где одни занялись перетаскиванием первых партий грузов на боты, а другие – активацией дроидов, предназначенных для нового крейсера. Которые сразу включались в разгрузку транспорта и демонтаж покореженного и просто поврежденного оборудования с иллийского рейдера. По мере того, как пара ботов, предназначенная для нового корабля, доставляла их туда с транспорта.

При этом боты с моего крейсера занимались переброской с него туда же всех имеющихся технических и инженерных комплексов и дроидов. За исключением тех, которые должны были оставаться на корабле на случай непредвиденных обстоятельств. В результате, работа быстро ускорялась и шла максимально возможными темпами. Тем более, что мне не только не нужно было заниматься проектированием и поиском технических решений по ходу дела, как прошлый раз, но и планированием самой этой деятельности. Имея всю необходимую документацию, опыт постройки первого корабля и предостаточно свободного времени во время гиперпрыжков, я заранее спланировал, рассчитал и оптимизировал весь процесс строительства, пользуясь специальными техническими и инженерными программами. Исходя из того, что мне было заранее известно количество и модификации задействованных в строительстве технических и инженерных дроидов и комплексов, возможности абордажных ботов, используемых для перевозки, расположение различных узлов и систем на иллийском рейдере и время, необходимое на их демонтаж, расположение грузов в трюме транспорта и еще много чего. Включая даже примерное расстояние между крейсером, транспортом и иллийским рейдером. Потому что я достаточно хорошо знал, что представляют собой корабельные кладбища и как могут встать два корабля такого размера среди обломков, если их спрятать рядом с корпусом рейдера. А таскать грузы на большие расстояния я не собирался, прежде всего, потому, что это могло выдать начавшуюся стройку.

Пока одни дроиды демонтировали покореженное оборудование рейдера, а другие устанавливали на его место новое, по мере его доставки с транспорта, я с помощью разведзондов, обследовал кладбище, определяя, к какому из имеющихся иллийских корветов проще и безопаснее всего подобраться. С тем, что бы потом утащить его к месту стройки с помощью абордажного бота, как я проделал это в прошлый раз. Благо мощностей моего кластера пока хватало, чтобы делать все одновременно.

Определив наиболее подходящий вариант, я частично приостановил строительные работы. Оставив выполняться только то, что дроиды и комплексы могли делать сами, без постоянного контроля и управления с моей стороны. Чтобы освободить мощности своего кластера. И повел к корвету, заранее намеченным маршрутом, в обход патрулей и стационарных систем слежения, абордажный бот с инженерными и техническими дроидами, под прикрытием пары штурмовиков.

Добрались они до места без приключений. Хотя я постоянно следил за обстановкой с помощью разведзондов и был готов в любой момент увести бот в обломки. А штурмовики либо тоже спрятать (благо небольшой размер предоставлял им много возможностей для этого), либо наоборот использовать их для того, чтобы, в случае необходимости, уничтожить случайного свидетеля.

Тщательное изучение корвета показало, что он находится примерно в том же состоянии, что и рейдер: для мусорщиков – бесполезный хлам, который даже в переплавку не годится (уж очень надежная у иллийских кораблей броня и сам корпус), а для меня именно то, что нужно. Сам осмотр не занял много времени. Надежно вцепиться в корвет абордажным ботом тоже особого труда не составило. Но сколько времени усилий и нервов мне стоило довести эту сцепку, под прикрытием пары штурмовиков, до своей стройки – отдельная история. Не поддающаяся описанию никакими печатными словами, ни на одном известном мне языке. Но, как ни странно, благодаря тому, что искин не способен нервничать и бояться, я, неожиданно для себя, получил от этого занятия много весьма своеобразного удовольствия. Прежде всего, что могу проделывать такие вещи, при этом мыслить и чувствовать как человек (насколько это мне необходимо), и оставаться абсолютно спокойным. Как мне не хватало этого в моей жизни инвалида, которую я прожил на Земле. Тем больше удовольствия это доставляло мне теперь, и тем больше я ценил обретенные возможности.

После того, как корвет повис в пустоте среди обломков рядом с рейдером, стройка велась параллельно. Я заранее предполагал поступить именно так и подготовился к этому, на столько мог, но мой кластер искинов был сильно загружен. Что, в определенном смысле ограничивало мои возможности. Но это я тоже предвидел, решив использовать простейшее из возможных решений.

Я просто переправил на крейсер дроиды-носители с искинами кластера, предназначенного для нового крейсера. Затем, прямо на летной палубе, которая была пуста, не считая двух челноков, с помощью технических дроидов подключил их к линиям энергоснабжения и соединил кабелями высокоскоростной передачи данных вначале между собой, а затем со своим кластером искинов.

После этого я провел загрузку новых искинов, сделав их частью своего кластера, и проблема нехватки вычислительных мощностей резко отошла на второй план. Задача управления строительством и, одновременно контроля обстановки на кладбище кораблей (насколько это было возможно) сразу упростилась настолько, что я стал получать настоящее удовольствие от этого занятия. Которое и до того мне очень нравилось.

Теперь идея иметь полный трюм дроидов-носителей с мощнейшими искинами воспринималась совсем иначе, чем раньше. Обретя настоящий смысл и ценность. Впрочем, ценной она, все равно была лишь в связи с возможностями мобильной базы. Для моего крейсера и всех его возможностей того кластера, который помещался на переделанном иллийском корвете было более чем достаточно. Мой несостоявшийся владелец был удивительно хитер и умен. Главарь пиратского картеля однозначно не был ученым, или инженером (во всяком случае, на том же научном уровне), но при этом все рассчитал верно.

Впрочем, любые дополнительные возможности, которые могла дать мне мобильная база, как и то, чем я буду заниматься, закончив ее переделку (просто потому, что уже запланировал сделать это), волновало меня в последнюю очередь. Я полностью погрузился в сам процесс строительства нового корабля и не думал больше ни о чем. Кроме охраны того же строительства, тоже ставшей для меня достаточно интересной задачей. Потому что теперь я мог не только следить за обстановкой и надеяться на удачу, как в прошлый раз, но и всерьез рассчитывать уничтожить нарушителя спокойствия прежде, чем он выдаст мое присутствие на кладбище кораблей. Даже если в эту часть кладбища сунется один, или даже несколько бандитских патрулей. Причем анализ деятельности бандитов и перехваченных переговоров свидетельствовали о том, что даже в такой ситуации отнюдь не обязательно поднимется всеобщий переполох и мне придется удирать, спасая крейсер и транспорт.

При этом от всего этого я получал даже больше удовольствия, чем рассчитывал. Особенно меня радовало то, что строящийся корабль быстро стал серьезной угрозой для возможных агрессоров. В определенном смысле (и до определенного предела) не имело принципиального значения, в каком порядке устанавливать на строящийся корабль новое оборудование. Свои ограничения и нюансы, конечно, были, но, имея все необходимые базы десятого ранга и вычислительные возможности своего кластера искинов, я мог легко учесть их. Поэтому, готовясь к этой стройке, я изначально рассчитал все таким образом, что первыми устанавливались системы вооружения, и все, что было необходимо для их применения.

Благодаря чему остов иллийского рейдера, быстро освобожденный множеством дроидов от всего лишнего, быстро превратился в неподвижную, но от этого не менее грозную орудийную платформу. Изначально защищенную великолепной иллийской броней, к которой, следом за вооружением начали добавляться современные системы защиты. Создававшиеся из расчета на куда более слабую броню и меньшую прочность корпуса. Так что в моем распоряжении достаточно быстро оказалась огневая мощь уже двух таких кораблей, как мой. А, имея многолетний опыт применения его боевых возможностей, я очень хорошо знал, что это может дать в стычке с бандитами, контролирующими кладбище. И мысленно посмеивался, представляя, что будет, если паре патрулей, почему-либо взбредет в голову сунуться достаточно близко. Это не мешало мне соблюдать предельную осторожность (потому что эмоции не могут помешать искину выполнять поставленную задачу), но сильно поднимало настроение.

Тем не менее, я был очень рад тому, что моей деятельности на корабельном кладбище так никто и не заметил. Закончив строительство второго крейсера, я перекачал в его баки топливо из емкостей, загруженных в трюм моего крейсера. Их я, как и все, что покупал через цепочки посредников, подобрал в случайной точке пространства, де их оставил нанятый для этого старый грузовоз с экипажем из одного пилота, который заодно был его капитаном и владельцем. Благо так иногда делали те, кому требовалась дозаправка в определенном месте. Причем далеко не всегда это были пираты, или контрабандисты. Поэтому ни у кого это не вызвало лишних вопросов, или особого интереса.

Емкости я оставил висеть в космосе, стабилизировав их в пространстве, -- на всякий случай, освободив трюм крейсера. Тем временем абордажные боты окончательно распределили дроидов по двум крейсерам и сами вернулись на летные палубы. Так что мне осталось только осталось закрыть их створки и створки трюмов на крейсерах. На транспорте трюм был давно пуст и задраен. Затем взять все три корабля под прямое дистанционное управление и вывести их в проход в развалинах. Выдерживая стандартный ордер для двух боевых кораблей, охраняющих транспорт. Штурмовики тоже летели вокруг транспорта, выдерживая определенный строй.

Управлять такой флотилией в одиночку, даже будучи искином, в условиях корабельного кладбища было не так то просто. Но на втором крейсере имелся свой кластер искинов. Давно занявших парковочные места на корвете, занявшем свое место в переделанной рубке крейсера. И с помощью систем связи крейсеров я поддерживал связь с этим кластером, так что он оставался частью основного, расширяя его возможности.

Конечно такой трюк был возможен, и эффективен, только в отсутствие активности вражеских систем РЭБ. Но во-первых, такие системы (да еще способные подавить системы связи на двух моих крейсерах) встречаются не так часто, особенно ближе к окраинам содружества. Во-вторых, чаще всего, имеются они у флотских. Которые не будут, просто так, гонятся за мной. Да еще таская с собой корабли с мощными системами РЭБ. Ни информации, ни повода для того, чтобы искать меня, у них нет. А просто так, подобные вещи не делаются. Слишком это сложно и затратно.

Даже встретив случайно группу из двух необычных крейсеров и транспорта, флотская эскадра, или группа кораблей у которой такие средства есть, не будет первым делом давить ей связь. Для этого нужно точно знать, что это нужно сделать в первую очередь. А так, поди разберись, что один из крейсеров и транспорт, и прикрывающие транспорт штурмовики, управляются дистанционно. Тем более что у одного из крейсеров и транспорта статус вполне законный. А насчет второго крейсера я могу в любой момент предоставить доказательства, что он только что построен на кладбище кораблей с использованием старого (даже древнего) корпуса и оборудования, на которое у меня опять же найдутся все необходимые документы – и я банально не успел его зарегистрировать. Протоколирование на нейросеть (особенно, если ее роль выполняет управляющий модуль «Тени») великолепная вещь. Даже при том, что мне важно не выдать, что я искин и управлял всей стройкой в одиночку. Имея соответствующие знания, сделать это гораздо проще, чем кажется. Тем более, что при такой случайной, гипотетической встрече никто не будет тщательно анализировать предоставленные протоколы нейросети, и на тот факт, что в них вообще нет съемки происходящего с точки зрения человека никто не обратит внимания, даже если не прилагать для этого никаких усилий. Плюс юридические базы десятого ранга и многолетний опыт их применения со всеми вытекающими последствиями. При таком раскладе досматривать корабли никто не станет, а иначе определить, что на них нет экипажей, не получится. Так что даже такая, крайне нежелательная, встреча грозила мне только тем, что факт приобретения мной необходимого оборудования и постройки нового корабля оставит какой-то след.

На крайний случай автономные искины нового крейсера имели четкие инструкции. Опять же, на все случаи жизни. Благо, у меня было предостаточно времени и вычислительных ресурсов на их проработку. И я вполне мог рассчитывать сохранить построенный корабль. Который и сам мог добраться до аномалии, если не нарвется на противника, который окажется не по зубам его экипажу, состоящему из искинов. Так что, даже при худшем раскладе, потерять я мог разве что транспорт. Который, по сравнению с новым крейсером, мне было не жалко совершенно. Да я вложил в него деньги, которые хотел вернуть. Но я знал, как, при необходимости, достаточно быстро получить такую же сумму за счет имеющихся у меня возможностей. Поэтому, это не имело значения. И, что гораздо важнее, транспортник я не строил, не вложил в него время, силы и вдохновение.

Готовясь к постройке нового крейсера и имея предостаточно времени на сбор и анализ информации, я просчитал и предусмотрел множество разных вариантов развития событий. Которые могли возникнуть в принципе, исходя из моего опыта жизни в Содружестве и многолетнего анализа информации о его жизни, собранной в межзвездной сети. Подготовив на каждый случай максимально эффективное юридическое противодействие. Но все они так и остались лишь возможными вариантами.

После того, как я вывел корабли с кладбища, мне уже не нужно было управлять ими вручную. Искин транспорта отлично справлялся со стандартным пилотированием сам. Крейсерами я продолжал управлять как единым целым, используя их системы связи. Прежде всего, для того, чтобы не нарушать целостность своего кластера искинов, ставшего вдвое больше и мощнее. К чему я успел привыкнуть за время стройки нового корабля. Но при этом я сам действовал как искин, используя для пилотирования соответствующие программы. Я давно привык действовать именно так при решении любых задач, если они это позволяли. И это было для меня привычнее и комфортнее всего. Что не мешало мне при необходимости использовать нестандартные, спонтанные, или интуитивные решения, свойственные человеческому разуму. Искину, управляемому полноценной личностной матрицей, сделать это, как и вообще комбинировать любые доступные подходы к решению задачи, неизмеримо проще, чем человеку. Даже полностью здоровому, умному и одаренному. Потому что мышление искина совершеннее. Не говоря о тех возможностях, которые дает разница в вычислительных возможностях, или та же возможность использовать операционную систему и другие программные инструменты, фактически, как части своего разума. Прожив долгое время сначала в теле инвалида с искалеченным мозгом, а затем (во время отключения от своего кластера искинов) оказываясь в том же теле, но уже полностью здоровом, в добавок, с максимально развитым мозгом и базами знаний десятого ранга, я очень хорошо знал, как ощущается эта разница в возможностях разума и что она собой представляет.

Во время прыжков кластер искинов второго крейсера отключался, как если бы я отсоединил от него свой управляющий модуль, и управление кораблем брали на себя автономные искины. Они же контролировали корабль при выходе из гипера в транзитных системах. До тех пор, пока я не выходил на связь и не активировал кластер искинов крейсера. В прыжок крейсера уходили с расчетом на стандартный временной интервал с выходом транспорта, с максимально возможной синхронностью друг с другом. Так что промежуток времени, когда второй крейсер контролировали автономные искины был минимальным. Штурмовики я загнал на летные палубы крейсеров сразу после того, как вывел свои корабли с кладбища, и больше не выводил их в космос. Решив не тратить времени на лишние маневры. Поскольку прикрытие для транспорта (причем пустого и способного развивать максимально возможную скорость) из двух крейсеров, способных действовать с идеальной синхронностью, было более чем солидным. И выгоднее было сэкономить в очередной транзитной системе время, необходимое на запуск штурмовиков с летных палуб для сопровождения транспорта, а затем возвращение на корабли перед прыжком. Тем более, что если бы вдруг мне понадобились их специфические возможности, как это было на кладбище кораблей, запустить их можно было достаточно быстро.

После одного из прыжков, снова взяв под контроль кластер искинов второго крейсера, я связался с искином транспорта и приказал ему стабилизировать корабль в пространстве. Одновременно стабилизируя в пространстве оба крейсера таким образом, чтобы они могли максимально эффективно прикрывать друг друга и защищать транспорт. После этого я отправил на транспорт абордажный бот с инженерными и техническими дроидами. Когда бот пристыковался к шлюзу транспорта, я загнал дроидов на корабль и занялся тщательной проверкой всех его агрегатов и систем.

Убедившись, что все в норме, и придраться специалистам компании, у которой я арендовал транспорт, будет не к чему, я приказал искину транспорта отключить все корабельные системы. Дождавшись, пока он выполнит приказ, подключился к нему одним из дроидов и снова вырубил его операционную систему. После этого я подключил к искину накопитель информации, который дроиды притащили с собой, и начал копирование данных с него в память искина, которую при этом определенным образом очищал от первоначального содержимого. Так, что обнаружить произведенную замену информации было невозможно, опять же, не имея, как минимум, тех знаний и возможностей, которые были у меня.

Закончив этот долгий и достаточно сложный в самом исполнении, но, по-своему интересный процесс, я отключил освободившийся накопитель данных, окончательно вырубил искин, вернул дроидов на бот, забрав накопитель данных, задраил с помощью одного из дроидов шлюз, к которому пристыковался бот, и повел бот обратно на крейсер. После этого, я отправил с помощью гиперсвязи сообщение по межзвездной сети, которое, через подставных, чисто виртуальных личностей должно было дойти до заранее нанятого исполнителя.

Пилота, имеющего собственный корвет (скоростной, хорошо оснащенный и весьма неплохо вооруженный для корабля своего класса) и все необходимые базы и сертификаты для пилотирования крупнотоннажных кораблей. Он зарабатывал перегоном кораблей без груза из одного указанного места в другое. Причем был известен тем, что никогда не задавал лишних вопросов (но и с криминальными заказами тоже не связывался никогда, благодаря феноменальному чутью на этот счет), поэтому мой заказ для него был одним из многих и ничем не отличался от всех остальных. Дальше делать что-либо для того, чтобы закрыть договор аренды и вернуть сумму залога мне было уже не нужно.

Когда транспортник будет доставлен в ангар фирмы, с которой был заключен контракт, его осмотрят, и посредник, заключавший контракт, получит уведомление о закрытие контракта и сумму залога. Которая через цепочку посредников и виртуальных личностей попадет на один из моих обезличенных банковских счетов.

На случай, если компания, предоставившая транспорт, откажется закрывать контракт, в дело вступит посредник, который его заключал. В этом случае мне придется оказывать ему аналитическую и юридическую поддержку, используя для связи виртуальные личности и почтовые аккаунты в межзвездной сети. Но это все равно будет проще, надежнее и дешевле, чем искать и пытаться нанять юриста с базами десятого ранга. Но прицепиться специалистам компании, у которой я арендовал транспорт, будет не к чему. Я тщательно все проверил. А инженера с базами десятого ранга, который (например, в силу опыта) мог обнаружить то, чего не заметил я, у них точно нет. Значит, если компания откажется закрыть контракт, это однозначно будет попытка махинации. А это уже четко определенный случай, и тут мои юридические базы десятого ранга, возможности и опыт сбора и анализа открытой информации из межзвездной сети дают мне такие преимущества, которым сложно что-либо противопоставить. К тому же в данном случае все законы Содружества будут на моей стороне, что тоже немаловажно. Поэтому за закрытие контракта аренды и возвращение суммы залога я не волновался совершенно.

Оставив «Солус» с отключенными системами дожидаться пилота-перегонщика (который просто загонит свой корвет в трюм транспорта, чтобы увезти его с собой), я начал разгон и увел оба крейсера в прыжок. На время прыжка связь с дополнительным кластером искинов оборвалась, и мои вычислительные возможности упали вдвое. Но для того, чем я занимался, их вполне хватало. Я, как обычно, анализировал информацию о жизни Содружества, собранную в межзвездной сети в промежутках между прыжками, и, параллельно вел расчеты и моделирование, необходимые для окончательной перестройки мобильной базы. Используя имеющееся время, чтобы тщательно и без спешки перебрать все возможные и найти оптимальные варианты технических решений, которые могли мне понадобиться. Этим можно было заняться уже позднее, уже на базе, но мне нравилась эта работа, особенно теперь, когда у меня имелось все необходимое, чтобы ее завершить. К тому же, лишней она не была в любом случае. Все, что я мог проделать за время полета, позволяло мне быстрее закончить предстоящую работу на базе. Вдобавок, сосредоточится на самой этой работе, не отвлекаясь на что-то другое. Так, как получилось при постройке второго крейсера. А мне очень понравилось именно такая работа. Поэтому я, по мере возможности, делал все, чтобы с базой получилось точно так же.

Остаток полета тоже прошел спокойно и, в конце концов, я привел оба крейсера в аномалию. Передал кодированный сигнал главному искину базы, и, управляя кораблями в ручном режиме, повел их по проходам в минных кластерах к базе. Когда корабли подошли к базе, ворота двух ангаров соответствующего размера были открыты. Получив от меня соответствующий приказ, искин, отвечающий за оборону базы, вывел в космос находившиеся в них корабли охранения. Которые заняли позиции вокруг базы для максимально эффективного взаимодействия между собой и с самой базой на ближнем рубеже обороны.

Загнав оба крейсера в ангары, я отключил большую часть систем на кораблях. Которые в ближайшее время будут мне не нужны. Тем временем технические дроиды с базы, под управлением инженерного искина, протянули временные кабели высокоскоростной передачи данных, соединив мой кластер искинов с управляющими искинами базы. Затем, уже под моим руководством, дроиды соединили таким же способом мой кластер с кластером на втором крейсере, а потом уже его с управляющими искинами базы.

После этого я первым делом занялся искинами кластера базы. Перегнав дроидов-носителей с искинами в трюм нового крейсера, я просто загнал их на смонтированные там парковочные места для них (расположенные максимально компактно с учетом габаритов самих дроидов), тем самым одновременно обеспечив им и внешнее питание, и связь искинов с уже имеющимися в моем распоряжении кластерами. Технические дроиды с базы быстро протянули временные линии высокоскоростной передачи данных, соединив новый кластер с внутренней сетью базы, через которую можно было управлять как штатными искинами и компами базы, так и теми ее системами и оборудованием, которым можно было управлять напрямую. Ведь, прежде всего, новый кластер был предназначен именно для этого. Так же, как кластер на моем крейсере, управляющий всеми его системами через внутреннюю сеть передачи данных.

Дальше можно было заняться загрузкой искинов. Но было ясно, что им необходимы операционные системы и программное обеспечение с учетом станционной и производственной специфики мобильной базы. Все-таки, этот кластер искинов был необходим мне, прежде всего, для реализации ее возможностей. Хотя приспособить его можно было для чего угодно.

Можно было использовать для загрузки операционные системы и программное обеспечение, годами отлично работающие на искинах моего основного кластера. А затем, имея новую операционную систему и комплекты программ, провести повторную загрузку искинов кластера базы. Это позволяло использовать их вычислительные мощности в процессе разработки новых программ. Или использовать их же для окончательной модернизации базы и только потом заняться созданием новой операционной системы и программного обеспечения.

Каких то принципиальных препятствий для использования того, или иного варианта не было. Но, имея все необходимые базы десятого ранга: как по программированию и кибернетике, так и технические, инженерные, производственные и станционные – я очень хорошо понимал, какие преимущества в окончательной модернизации базы может дать мне такая операционная система и соответствующее программное обеспечение. К тому же мощностей объединенных кластеров на двух крейсерах было более чем достаточно для этой работы. Я не просто знал, я чувствовал это. Можно сказать, физически. Насколько это применимо к искину. В то же время, в моем распоряжении имелись комплекты файлов загрузки для искинов базы. Поскольку флотские стратеги решили предусмотреть ситуацию, когда искины во время рейда требуют повторной загрузки, либо часть из них придется изготавливать с помощью сохранившихся производственных мощностей в замен уничтоженных. Из которых можно было скомпоновать такую единую систему, фактически, ничего не создавая заново.

Без соответствующих баз десятого ранга и вычислительных мощностей хотя бы одного из кластеров моих крейсеров это было бы, мягко говоря, проблематично, но все это у меня имелось. К тому же, больше всего мне все же нравилось писать программы. При этом моим любимым занятием всегда было создание чего-то нового за счет объединения уже имеющихся частей. Поэтому, не имея причин принять другое решение, я решил просто заняться любимым делом, раз появилась такая возможность. При этом сама база и то, что у меня уже было все необходимое для ее окончательной перестройки, могли служить мне источником вдохновения, какого у меня не было еще никогда. Еще одной интересной возможностью в данном случае было то, что у меня имелись рабочие искины, выполняющие по отдельности те функции, которые я хотел объединить в операционной системе и программном обеспечении для кластера базы. Это позволяло вникнуть в работу отдельных частей системы, запускать на искине, выполняющем определенные задачи, дополнительные программы, которые могут объединить решение этих задач с другими, и делать многое другое, что может понадобиться при такой работе. К тому же, все управляющие искины базы (как и все оборудование на ней) были последнего поколения, и, даже при базовом уровне развития личностных матриц, с ними можно было свободно общаться. Особенно, на профессиональную для каждого искина тематику. Такие разговоры, в некоторых случаях, сами по себе могли дать многое. К тому же в своей области такой искин вполне мог дать немало дельных советов. Позволяющих понять что-то, до чего в одиночку, не имея компетентного собеседника, додуматься, бывает, крайне сложно.

Но у моего решения имелась и еще одна причина. Едва ли не более важная, чем все остальные. Мне хотелось самому стать базой: гигантской, удивительно совершенной машиной со множеством возможностей. Так же как я когда-то стал вначале искином, строившим для себя корабль-носитель, а затем, фактически этим кораблем. Потому что все, что имелось на борту, даже если это были например, отдельные технические или инженерные комплексы, или дроиды, фактически было его частью. И субъективно, чисто психологически, воспринималось именно так. Ведь большую часть времени я проводил либо в космосе, либо в гиперпространстве, и давно привык воспринимать именно крейсер как свое тело. Быть может, если бы не мои воспоминания о жизни в искалеченном человеческом теле и желание избавится от него, это воспринималось бы как-то иначе. Но я был уверен в том, что мне, скорее сильно повезло, ведь именно такое отношение к своему человеческому телу и жизни помогло мне воспринять тот факт, что меня превратили в придаток к кластеру искинов, не просто спокойно, но даже с удовольствием. Учитывая те возможности, которые я получил, понял и оценил гораздо раньше, чем задумался об этом.

Впрочем, скорее всего, это был голый расчет антарских умельцев, подключивших меня к кластеру искинов. Я не мог знать это наверняка и никогда не пытался это выяснить, но был уверен, что работорговцы, похитившие меня искали, во-первых, именно инвалида. А во-вторых того, кто мечтает не о здоровом человеческом теле, а о том, чтобы перестать быть человеком. Получив при этом возможности и преимущества, которые человеку недоступны. Во всяком это было, с одной стороны, наиболее логичным выводом из всего, что мне, так или иначе, было известно об этом. С другой – самым простым из возможных объяснений. Которое, как известно, чаще всего, является единственно верным.

Что впрочем, не имело для меня никакого практического значения, и даже не представляло интереса. Я всю жизнь воспринимал себя таким, какой я есть. И когда был человеком, и когда стал искином. Разница была только в том, что после этого я перестал страдать от ограниченности своих возможностей и мучительного непонимания, что же все-таки можно делать и как жить (раз умереть я тоже не могу смерти все равно нужно ждать) имея лишь то что было мне реально доступно, несмотря на искалеченность тела и мозга. Я никогда не любил анализировать правильность своих желаний. Ведь правильными они могли быть только с единственной известной мне – человеческой точки зрения, а все, что было связано с человеческим существованием, жизнью и культурой, никогда не казалось мне особо правильным.

Если мне хотелось чего-либо, меня всегда, прежде всего, интересовали две вещи: может ли удовлетворение этого желания чем-либо помешать (или навредить) мне, и может ли оно чем-либо навредить кому-то другому. И если мне было известно, что ответ в обоих случаях отрицательный, я уже не задавался вопросом, можно ли считать его правильным. Когда я стал искином, меня всегда очень радовало то, что я могу быстро, четко и однозначно определить, может ли какое-то желание быть опасным для моего разума само по себе. Используя, с одной стороны, знания из баз по медицине и биологии, ведь носителем моего разума был, вначале, человеческий мозг, а затем личностная матрица, повторяющая многие его свойства. С другой – по кибернетике и устройству искинов: в той их части, которая посвящена функционированию личностных матриц, и влиянию на него работы операционной системы и программного обеспечения. Найти ответ на другие возможные составляющие тех же вопросов было значительно проще. Потому что они, как правило, не требовали специальных знаний и хорошо поддавались обычным способам формального анализа. К которому у меня были хорошие врожденные склонности, и, даже когда в моем распоряжении имелся лишь искалеченный человеческий мозг, мне удавалось без труда найти ответ на такого рода вопросы. Чего не скажешь о понимании самого себя.

Сейчас для меня важнее всего было то, что, благодаря знаниям из соответствующих баз десятого ранга, я мог быть уверен, что мое желание ни чем не грозит мне психологически. В то же время, я точно знал, что оно не ущемляет и вообще не задевает чьи-либо интересы. Потому что я не собирался использовать возможности базы, чтобы, например, как-то вмешаться в жизнь Содружества, его экономику и так далее. С моей точки зрения этого было более чем достаточно, чтобы считать мое желание правильным. И это значило для меня очень много, потому что я воспринимал полноценное слияние с базой через ее кластер искинов, имеющий соответствующее программное обеспечение, -- как следующий шаг на том пути, в начале которого я оказался, став искином. И то, что это произошло без моего участия, для меня не имеет никакого значения. Жизнь инвалида на Земле начала двадцать первого века научила меня ценить удачные стечения обстоятельств, по сути, давшие мне все, что у меня было в той жизни.

Второй шаг на этом пути я сделал, когда сумел стать искином окончательно. Третий – создав для себя тело, подходящее именно искину, обладающему разумом, волей и свободой – и, благодаря этому, окончательно осознав себя машиной. А затем, научившись, в конце концов, получать удовольствие от жизни. Прежде всего, от осознания того, что я не человек, и понимания разнообразия доступных мне возможностей.

Теперь мне очень хотелось получить возможности иного масштаба. В определенном смысле, ощутив их, как возможности собственного тела. Именно поэтому я решил, прежде всего, заняться созданием программного обеспечения, необходимого для полноценной работы кластера базы. К тому же, сделав этот кластер частью своего кластера искинов (хотя, учитывая соотношение вычислительных мощностей, будет с точностью до наоборот, и подчинение кластеров имеет скорее формальное значение – исходя из того, как какому из них подключен мой управляющий модуль) окончательную перестройку и модернизацию базы я буду воспринимать как изменение и совершенствование собственного тела. Чего мне всегда очень хотелось в той жизни, которую я прожил на Земле.

Занявшись анализом программного обеспечения управляющих искинов базы (как его работы в системах самих искинов, так и прямым изучением копий установочных файлов) я уже не думал ни о чем другом. Полностью погрузившись в эту работу и до предела загрузив оба кластера искинов на крейсерах, соединенные в один кластер. Благо вычислительных мощностей мне вполне хватало и я не испытывал того, что можно было бы назвать отупением от перенапряжения по отношению к искину: в данном случае это была бы просто перегрузка операционной системы и снижение ее быстродействия.

Более того, мне вполне хватало ресурсов, чтобы руководить работой инженерного искина базы, начавшего планомерный монтаж нового оборудования, не требующий поиска сложных технических решений, которые я не мог принимать, не отвлекаясь от основной задачи. Я мог бы не делать этого, но активная деятельность искина (которой я мог руководить и отслеживать все ее детали), позволяла мне анализировать работу его операционной системы и программного обеспечения. Великолепно адаптированные под специфику и возможности базы. Точно так же, я анализировал работу искина, отвечающего за склады, руководя его работой и просто общаясь с ним. Диспетчерского искина базы, искина отвечающего за оборону и того, который отвечал за имеющийся на базе флот. И, естественно, главного управляющего искина, который координировал их действия.

Все они активно выполняли свою работу, несмотря на то, что, во-первых, базе ничего не угрожало, и появления противника в аномалии ждать было, по сути, не откуда. Во-вторых, весь флот находился в ангарах и не требовал постоянного обслуживания дозаправки и ремонта. А модернизацию базы начинать всерьез я просто не хотел, собираясь заняться этим сам. Так же, как когда-то строил свой крейсер.

С искинами отвечающими за переработку и производство, которым, в отсутствие ресурсов, делать было вовсе нечего, я просто общался. Пользуясь тем, что имея все необходимые базы аж десятого ранга мог вникнуть во все детали задач, на решение которых был ориентирован любой из них. Все это давало мне очень много информации, которую вполне можно было получить, просто анализируя устройство их операционных систем, используя для этого соответствующие базы знаний и уже собственный, специфический опыт их применения. И опять же, понимание задач, которые должны выполнять искины. Которое давали мне базы знаний, позволяющие самому проделать то же самое. Но это было бы более сложно, при этом однообразно, и куда менее интересно.

А так, общаясь с искинами базы, – и постепенно создавая систему, позволяющую одному кластеру, при наличии высокоразвитой личностной матрицы, выполнять все эти задачи одновременно, причем максимально эффективно – я одновременно просто жил. Получая настоящее удовольствие от всего происходящего. И от самой жизни, и осознания того, что я перестал быть человеком. И от работы, которой был занят. Которая была если и не сложнее, то точно интереснее всего, что мне приходилось делать в своей жизни. При этом я как никогда получал удовольствие от самого процесса. Не от того, что обладаю всеми необходимыми знаниями и возможностями, и в добавок могу не отвлекаться от решения задачи, пока не получу результат – не прилагаю усилий и не ощущаю усталости. Не от результатов работы, позволяющих мне двигаться дальше. Или от того, что могу создавать что-то новое. Все это радовало меня с того момента, как я стал искином, и эта радость и удовольствие по-прежнему оставались со мной. Но больше всего удовольствия я получал от самой работы, чего прежде со мной не случалось ни разу.

При этом общение с искинами базы, – которые были великолепными собеседниками для меня, потому что все мои мысли были сосредоточены на их общих возможностях и возможностях самой базы, – позволяло осознать, почувствовать этот процесс как нечто отдельное от самого себя. Что очень радует самим своим существованием. Поэтому у меня была вполне нормальная, полноценная жизнь с обычной человеческой точки зрения (которая в большинстве случаев, хотелось мне того, или нет, была попросту единственной, которая была мне известна): любимая работа, которой можно заниматься сколько угодно; и много интересного общения. Интерес ему придавала, прежде всего, связь с моей работой. Но, даже если речь идет об обычном человеческом общении (а не общении со сколь угодно совершенными искинами, у которых развитие личностных матриц находилось на стандартном базовом уровне), очень редко бывает иначе. Большая часть знакомств и, соответственно, разговоров всегда связана с любимым занятием. Которым, если человек счастлив, является именно работа. То, что он не только хочет, может, но и обязан делать. Прежде я знал это лишь теоретически (так же, как теоретически допускал, что смыслом жизни может быть сама жизнь), теперь смог просто почувствовать. И жить этим. Не думая ни о чем другом. Благо в аномалии ни мне, ни моему имуществу ничто не угрожало. А с учетом возможностей базы, ресурсов ее оборудования и запасов, имеющихся на ее складах, я мог не думать о его поддержании в рабочем состоянии (особенно при полном бездействии) так долго, что с человеческой точки зрения этот срок вполне можно было назвать вечностью.

В результате с созданием операционной системы и комплекта программного обеспечения для искинов кластера базы я справился намного быстрее, чем мне бы того хотелось. Хотя я сделал все, что можно было сделать в принципе, исходя из имеющихся у меня возможностей. Если анализ работы специализированных искинов и их программного обеспечения давал мне возможность как-то оптимизировать работу интегрированной системы, которая должна была решать те же задачи параллельно. Или реализовать какие-то новые возможности, которые давала именно интеграция и запуск всех задач параллельно в одной системе. Я всегда реализовывал их до конца, не обращая внимания на то, сколько времени это могло потребовать. Но наиболее тщательно я подходил к реализации различных специфических возможностей, которые можно было использовать только при условии, что искин, управляющий системой имеет высокоразвитую личностную матрицу, сравнимую с человеческим разумом. Причем принадлежащим опытному, многопрофильному специалисту.

В работе я пользовался именно этим общим определением. Потому что это давало возможность в полной мере использовать общие знания из соответствующих баз об устройстве искинов и их функционировании, хотя фактически я создавал различные инструменты для себя. Позволяющие, так или иначе, использовать преимущества интуитивного, спонтанного и не стандартного принятия решений в различных областях и ситуациях. Которыми обладает человеческий разум, перемещенный в личностную матрицу, по сравнению с обычным искином. Даже если личностная матрица искина имеет уровень развития гораздо выше базового.

При этом именно общение с искинами базы в процессе работы, постоянно подбрасывали мне идеи и возможности, позволяющие реализовать нечто, что иначе можно было бы обнаружить только на собственном опыте. Оказавшись в той, или иной ситуации. Давая искинам возможность поговорить на интересные для них темы, я получал на удивление много информации. Которую затем дополнял, анализируя имеющиеся пакеты программного обеспечения и справочные материалы. Это позволяло создавать собственные программы различного назначения, дополняющие стандартные возможности программного обеспечения для разных искинов базы, которое я постепенно интегрировал в единую операционную систему. Оптимизированную для одновременного выполнения всех этих задач.

Блочно-модульная структура операционных систем искинов (ставшая стандартной в Содружестве уже очень давно), повторяющаяся на разных уровнях реализации, позволяла мне использовать готовые блоки и части операционных систем разных искинов. Благо ядро системы, выполняющее базовые функции, на самом деле отличается мало, как и способы взаимодействия отдельных частей с ним и между собой. Но очень многое все равно приходилось писать самому. Именно потому, что я стремился добиться максимальной эффективности системы, которую создавал: прежде всего, в сравнении с взаимодействием отдельных искинов, выполняющих разные задачи. Которое я мог определенным образом изучать и анализировать даже не имея возможности задействовать различные мощности базы.

Не имея всех необходимых баз десятого ранга, проделать нечто подобное было бы вряд ли возможно. Но они у меня имелись, и я пользовался этим в полной мере. Как для оптимизации создаваемой системы, так и для того, чтобы, используя знания баз, справочные материалы, предназначенные для персонала станции и опять же, общение с искинами базы – обожающими обсуждать, что они могли бы сделать в той, или иной ситуации – представить все возможные варианты использования базы со всеми ее возможностями. А затем смоделировать и создать специфическое программное обеспечение, которое могло понадобится в той, или иной ситуации. Заранее интегрируя его в операционную систему на этапе ее создания и стараясь достичь максимальной эффективности.

Естественно, предусмотреть все было невозможно. Но, завершив эту работу, я был уверен, что сделал все возможное. Что само по себе говорило о многом, учитывая, на каком уровне я мог делать эту работу, имея базы знаний десятого ранга. И то, что я проработал все, что упоминалось в этих базах и тех справочных материалах для персонала станции (хранившихся в памяти искинов), которые флотские специалисты готовили для персонала базы исходя из ее возможностей. Помимо всего прочего, это дало мне, как никогда прежде, удовлетворить страсть к написанию программного кода. Придав моему любимому занятию цель и смысл такого уровня, который определялся возможностями самой базы.

При этом вполне объективные цифры временных отметок в логах операцинной системы моего кластера, которые я не поленился тщательно изучить, завершив создание комплекта загрузочных файлов для искинов кластера базы, свидетельствовало, что справился я с этим куда быстрее, чем можно было ожидать согласно стандартным методам и алгоритмам оценки скорости такого рода работы. Изучая логи, которые (опять же, благодаря знаниям из соответствующих баз десятого ранга, и абсолютной памяти искина) легко мог соотнести с отдельными периодами и задачами в проделанной работе, и с тем, что обсуждал тогда с искинами базы – я пришел к выводу, что работал гораздо эффективнее, чем мог бы работать в режиме максимально естественном для искина. Сосредоточившись лишь на решении имеющейся задачи, как делал раньше. Мне не нужно было использовать соответствующие формальные методы анализа информации, знания и опыт, чтобы понять. Что очень многое мне дало то, что я постоянно переключался с непосредственного решения имеющихся задач на общение с искинами базы. То, что могла и должна была дать в любой работе нормальная жизнь и общение с коллегами.

Помимо просто удовольствия от самой этой жизни и проделанной работы, которое я не мог сравнить ни с чем, что было в моей жизни до этого, и ее результатов, позволяющих мне заняться собственно перестройкой и модернизацией базы, а – это дало мне уверенность, что мне никогда не будет скучно. Даже если мне по каким-то причинам действительно придется забрать базу из аномалии и убраться как можно дальше от человеческой, и любой другой цивилизации (которая в такой ситуации будет представлять собой, прежде всего, угрозу). И я потеряю Содружество как источник целей, мотивации и причин делать что-либо.

Главный фокус в данном случае состоял в том, что искины базы, в отличие от меня, были запрограммированы на то, чтобы делать нечто определенное. И при этом, благодаря наличию личностных матриц (уровень развития которых, в данном случае, не имел значения), любили каждый свое дело. Причем, если вдуматься, любили куда больше, чем способно любить свою работу большинство людей. Даже если она им очень нравится. Им никогда не было скучно (искины вообще способны испытывать скуку, только начиная с достаточно высокого уровня развития личностной матрицы) и, благодаря общению с ними, это передавалось мне. Особенно когда мы были заняты общим делом, и нам было о чем поговорить. А ведь в случае, если мне придется уводить базу подальше от цивилизации, та работа, на которую ориентированы штатные искины будет реально необходима. Причем необходима постоянно. Потому что, по сути, их основная задача обеспечить выживание самой базы. Все что она может сделать для решения любых тактических и стратегических задач флота возможно лишь в том случае, если будет выполнена эта задача. Причем никаких дополнительных функций и возможностей решение задач снабжения флота на вражеской территории не требует. Поэтому в первую очередь искины базы и все ее возможности были ориентированы на решение этой задачи. Которая будет основной и единственной для меня в такой ситуации.

В том масштабе, в котором ее позволяют решать возможности базы, она требует постоянного внимания, поиска оптимальных решений, анализа информации и так далее и о проблеме бездействия можно не беспокоится в принципе. В то же время, искины базы очень многое могут делать сами, а вычислительные возможности кластера базы позволят мне уделять достаточно внимания принятию тех решений, которые они принять не могут, решая параллельно любые другие задачи. От сбора, тем или иным способом, информации об окрестностях точки космоса, где было начато развертывание внешней инфраструктуры: прежде всего, о тактической обстановке и возможных угрозах. До совершенствования имеющихся технологий. Опять же, прежде всего, для получения преимущества над возможным противником.

В то же время, то, что искины базы не имели высокоразвитых личностных матриц (их развитие я сразу ограничил программно на определенном уровне, как сделал когда-то с автономными искинами своего крейсера) избавляло меня от сложностей, свойственных человеческому общению. И от необходимости приспосабливаться к индивидуальным особенностям и характерам подчиненных. Это совершенно не мешало мне общаться с искинами базы, но при необходимости я мог просто контролировать их так, как один искин (или кластер искинов) может управлять другими: так как я управлял искинами инженерных и технических комплексов (с которыми особо не пообщаешься, не смотря на все их обширные и разнообразные возможности), и как привык управлять автономными искинами своего крейсера. Хотя в принципе, их возможности позволяют им поддерживать вполне осмысленное общение. Просто, когда я строил крейсер, я собирался управлять им как искин, а не как человек. Поэтому операционные системы автономных искинов тоже были настроены соответствующим образом.

Искины базы программировались в расчете на работу с экипажем и я не стал перестраивать работу флотских специалистов, решив использовать ее по-своему. Настолько, насколько мне это будет нужно в той, или иной ситуации. Тем более, что это никак не мешало мне управлять искинами напрямую. За время работы над операционной системой и программным обеспечением для нового кластера, когда я как раз активно общался с искинами базы, все это вместе создало у меня удивительное ощущение уюта, уверенности и спокойствия.

База действительно стала моим домом, где я с одной стороны не был одинок. С другой – был свободен, как может быть свободен только человек, живущий сам по себе, которому не нужно обдумывать свои желания и поступки, приспосабливая их к чужим интересам и ожиданиям. Который к тому же может сам, в одиночку использовать все имеющиеся возможности. Ведь в случае необходимости я мог прямо управлять всеми системами базы. Именно ради этого я достаточно долго и еще более упорно создавал операционную систему и программное обеспечение для кластера базы.

Загрузку искинов кластера, расположенного в трюме нового крейсера, я проводил со своего кластера – в подчиненном режиме. За счет этого в новых искинах формировалась неполная личностная матрица, которой мог управлять мой разум. Без связи с основным носителем разума они работать не могли, зато могли работать как часть кластера, к которому он был подключен.

Фактически, я проделал то же самое, что в свое время проделали умельцы антарской корпорации. И то, что носителем моего разума теперь был не человеческий мозг, а полная личностная матрица в искине управляющего модуля «Тени», по сути, не имело значения. Как и то, что я использовал совсем другую операционную систему и комплект программного обеспечения. Который создавал сам. Кстати использовав очень многое из того, что проделали антарские ученые со стандартной системой искина восьмого поколения, чтобы приспособить ее для взаимодействия с человеческим разумом, выполняющим роль личностной матрицы.

Я был отнюдь не первым, с кем проделали подобный трюк, и, к тому моменту, когда в придаток к кластеру искинов превратили меня, технология была на удивление хорошо разработана и доведена до определенной степени совершенства. За время своей жизни в Содружестве, постоянно совершенствуя операционную систему и программное обеспечение своего кластера искинов с той, или иной целью (прежде всего, потому, что у меня от рождения имелись ярко выраженные склонности и способности программиста, и мне очень нравилось это занятие) – я не раз убеждался в этом. И не раз совершенствовал то, до чего успели додуматься антарцы. Благо для этого у меня были и возможности, и знания и исходный материал. Ведь я сам мог служить объектом своих исследований. За прошедшие годы это позволило мне добиться многого. Постоянно проверяя на практике эффективность изменений, вносимых в работу операционной системы и программного обеспечения искинов своего кластера.

Создавая операционную систему для искинов кластера базы, я получил возможность использовать все эти знания и специфический опыт в полной мере. Ведь начинал работу с нуля. И, когда после загрузки новый кластер объединился с имеющимся, я в полной мере ощутил, что может дать постоянная, планомерная работа над этой задачей в теченее стольких лет – на том уровне, который обеспечивали мне базы знаний десятого ранга.

В этот момент я действительно сам стал базой. Но больше всего изменилось мое мышление и связанные с этим возможности. И мощность кластера искинов, расположенного в трюме нового крейсера, была лишь одной из причин этого. Очень многое мне дало то, что я годами приспосабливал возможности операционной системы на другом кластере к возможностям и потребностям своего разума. А затем получил возможность реализовать все это заново, начиная с базового уровня реализации новой операционной системы.

Благодаря этому, те программные инструменты и возможности для реализации возможностей базы, которые были интегрированы в нее: как те, что были взяты из пакетов программного обеспечения штатных искинов базы, так и те, которые я создавал сам, компонуя имеющиеся модули и блоки, или просто писал с нуля – ощущались как часть моего разума. Давая совершенно новые возможности. Прежде всего, на уровне понимания возможных задач и способов применения имеющегося оборудования и других средств для их решения. При этом, мой разум остался прежним. Новые, специфические возможности мышления, предназначенные для использования возможностей самой базы, не мешали мне мыслить так, как я мог мыслить используя для этого возможности и операционную систему искина общего назначения. Приспособленную для управления человеческим разумом в качестве личностной матрицы.

Вложив очень много времени, усилий и вдохновения, чтобы реализовать ее специальные возможности, я всегда исходил из того, что при этом она должна быть приспособлена для решения общих задач – работы в универсальном режиме, который будет очень часто необходим в первую очередь. Если задача, которую нужно решить (или то, что нужно обдумать, ведь для разума, управляющего кластером искинов, это фактически одно и то же), не будет непосредственно связана с возможностями базы, или ее применением с той, или иной целью. Я уже успел оценить, что значит расширение вычислительных мощностей кластера вдвое, (просто с точки зрения возможностей мышления) и мне было необходимо, чтобы всю мощь кластера базы, позволяющую реализовать ее возможности, можно было использовать точно так же.

Отвлекшись от анализа специфических возможностей новой операционной системы и программного обеспечения, я быстро убедился, что эту задачу мне тоже удалось решить в полной мере. Думать, при желании, я мог совершенно по человечески, но вот скорость и возможности мышления были просто невероятны. Даже в сравнении с тем, к чему я уже успел привыкнуть. Хотя кластер искинов, имевшийся на моем крейсере, сам по себе был очень мощным. А за время работы над операционной системой для кластера базы я привык пользоваться вдвое большей мощностью.

В тот момент меня очень порадовало то, что мне не нужно было искать подходящую задачу, чтобы использовать новые возможности: как те, что воспринимались просто как возможности мышления, так и те, что были доступны благодаря запуску различных программ и функций операционной системы – прежде всего мне нужно было рассчитать и смоделировать перестройку той части базы, где располагался командный сектор. И эта задача вполне соответствовала возможностям нового кластера искинов и его операционной системы. Во всяком случае, решить ее, используя возможности кластера искинов на моем крейсере было бы гораздо сложнее.

Теперь вся необходимая информация уже имелась в моем распоряжении, в максимально доступной и удобной для использования форме, потому что это были данные о самой базе, под возможности и особенности которой создавалась операционная система нового кластера. Специализированное программное обеспечение позволяло смоделировать все, что могло произойти на базе, причем сделать это максимально эффективно. В том числе, рассчитать разборку, части самой базы, если это будет необходимо. Например, для серьезного ремонта, или устранения тяжелых повреждений.

Чем я и занялся, по мере необходимости используя все то, что создавал до этого. Эта работа мне тоже очень нравилась и доставляла массу удовольствия. Но теперь я уже не советовался с искинами базы, что скорее свойственно человеку. В этом просто не было необходимости. Я действовал в наиболее естественном для искина режиме полного погружения в решаемую задачу. Который, все же нравился, мне больше всего. Возможно потому, что свободу мышления, восприятия и самореализации я получил уже после того, как фактически стал искином. Хотя физически еще долго после этого был человеком, подключенным к главному искину кластера, которым мой разум управлял с помощью операционной системы, переделанной антарскими умельцами.

Пользуясь огромной вычислительной мощностью кластера базы и специальными инструментами, дополняющими стандартные программы для инженерных расчетов, моделирования и проектирования, я быстро перебирал варианты решения поставленной задачи. Исходя, прежде всего, из соображений эффективности и минимального риска нанесения конструкциям базы повреждений. Которые сложно будет исправить, не разворачивая производственные мощности. При этом частью сознания я отмечал, что многие решения нахожу интуитивно, в обход формальных методов расчета и моделирования. Сказывалась легкость оперирования всей необходимой информацией в том состоянии, в котором находился мой разум. Естественно, не будь в моем распоряжении всех необходимых баз знаний десятого ранга, и достаточно солидного опыта их применения (причем именно с помощью возможностей, свойственных искину) эффект, при той же свободе и скорости мышления был бы совсем другим. Но все это у меня было и, получив в свое распоряжение, возможности нового кластера искинов и его операционной системы, я совсем иначе почувствовал то, в чем не раз убеждался с тех пор, как стал искином: в чем заключается преимущество искина с достаточно высокоразвитой личностной матрицей, решающего задачу, для которой у него есть все необходимое, перед искином, у которого уровень развития личностной матрицы ниже определенного предела. Сочетание интуиции и понимания, не требующего формальных расчетов и анализа – доступных человеку, -- и свободы, и скорости оперирования информацией, которые доступны искину, (многократно усиленное мощностью кластера искинов, рассчитанного на параллельное решение гораздо более сложных и масштабных задач) создало удивительный эффект.

То, что прежде было для меня работой: интересной, увлекательной, но формальной (основанной на знаниях из соответствующих баз и опыте их применения) – превратилось в чистое творчество. Хотя я тщательно проверял интуитивные выводы и решения. Благо с помощью соответствующих программ и инструментов операционной системы кластера базы это можно было сделать предельно просто, быстро и эффективно.

Вначале я нашел оптимальный способ разобрать часть внутренних конструкций в нужном мне секторе базы, не нарушая стабильность корпуса и распределение нагрузки. Все проведенные до этого расчеты и моделирование свидетельствовали лишь о том, что это возможно. Теперь я знал, как это можно сделать, используя лишь то, что есть в моем распоряжении. Благо особенности операционной системы нового кластера позволяли постоянно учитывать все особенности конструкции базы, ее инженерного и производственного оборудования. Что раньше само по себе требовало немало времени, усилий, дополнительных расчетов и анализа всей имеющейся информации.

Дальше, я занялся расчетом укрепления несущих конструкций, там, где это было необходимо, чтобы сохранить первоначальный уровень надежности, заложенный при проектировании базы. Который соответствовал, скорее космической крепости последнего поколения. Даже при тех возможностях, которые у меня имелись, задача оказалась непростой, но ухудшать параметры защищенности я не хотел, а времени на ее решение у меня имелось предостаточно. Как и желания добиться результата.

Основной причиной, побудившей меня взяться за реализацию идеи со встраиванием крейсера внутрь конструкции базы там, где находился командный сектор, было то, что, при всей его защищенности, его расположение позволяло обойтись без перепланировки внутренних отсеков базы для того, чтобы соорудить проход в нужную точку. Крейсер мог выйти из своего убежища прямо в космос. И точно так же вернуться обратно. При этом защищен этот парковочный объем (которого хватало для иллийского рейдера только с расчетом на то, что его сверхпрочный корпус сам будет служить дополнительной опорой несущих конструкций базы) был значительно лучше любого ангара, или любой другой точки, где можно было расположить корабль. Так, или иначе перестроив для этого внутренние отсеки базы.

Нужно было лишь найти оптимальный способ изменить часть самих защитных конструкций. И возможность в нужный момент сдвинуть их, а затем вернуть в прежнее положение (не нарушая при этом надежность конструкции и различные факторы защищенности). Что было сложнее всего. Но, в конце концов, мне удалось это сделать.

Благо предварительные расчеты и проектирование позволили определить, какие системы и блоки будут нужны для этого, и все необходимое уже имелось в моем распоряжении. А возможности нового кластера искинов, его операционной системы и программного обеспечения помогли понять, как правильно использовать все это. Так что, закончив расчеты, я сразу отправил инженерных и технических дроидов демонтировать часть обшивки базы. Одновременно другие комплексы дроидов начали переделывать внутренние конструкции базы, начиная от объема, который раньше занимали отсеки командного сектора.

Мощности кластера базы (особенно в сочетании с возможностями его операционной системы) позволяли мне параллельно руководить множеством дроидов, инженерных и технических комплексов. Ведь все, что я планировал сделать на базе, было несравнимой мелочью, по сравнению с задачами того же кластера и его операционной системы после развертывания полноценной стационарной инфраструктуры: перерабатывающей, производственной и оборонительной – для которых они были предназначены. Особенно учитывая флот автоматических кораблей различного назначения, который можно и нужно было строить уже с помощью стационарных производственных мощностей, либо мощностей самой базы. Управлять которым, фактически, должен был только кластер базы. Ведь такие корабли были рассчитаны, прежде всего, на дистанционное управление. Хотя штатные искины вполне могли сами выполнять рутинные задачи, после соответствующей доработки программного обеспечения.

Поэтому, начав переделку командного сектора базы, я параллельно занялся монтажом дополнительных производственных мощностей на тех площадях, которые освободились после демонтажа на жилых палубах и в зоне отдыха. Это действительно потребовало поиска дополнительных инженерных и технических решений уже в ходе работы, но мне вполне хватало вычислительных мощностей, ресурсов операционной системы и (прямо связанной с ними) скорости мышления, чтобы параллельно искать и вовремя находить их, выполняя по мере необходимости расчеты, моделирование и анализ данных с помощью соответствующих программ.

Я никуда не спешил, но такая параллельная работа дала мне возможность почувствовать мощь и кластера базы и специальные возможности его программного обеспечения, ставшего результатом лучшего, на данный момент, периода моей жизни. Поэтому я продолжал наращивать параллельное выполнение задач до тех пор, пока исчерпал возможности, которые давал мне в этом смысле процесс модернизации базы. При этом свободных ресурсов в моем распоряжении оставалось еще очень много. И я, в определенном смысле, ощущал это субъективно: по состоянию своего разума (которое помимо субъективного восприятия мог отслеживать с помощью специальных диагностических программ, и функций операционной системы), качеству и скорости мышления. Превосходившему все, что мне приходилось испытывать с тех пор, как я стал искином. Примерно так же, как возможности базы превосходили возможности моего крейсера. За исключением быстроходности и маневренности.

В частности, я точно так же, параллельно со всем остальным начал перестраивать корабли охранения. Выгнав большую их часть в космос, чтобы освободить ангары и распределив вокруг базы согласно схеме ближней обороны. С тех, что остались в ангарах я начал снимать оборудование, необходимое состоящим из людей экипажам, и устанавливать на его место дополнительное оборудование и системы, которые могли повысить боеспособность кораблей. Хотя первоначально планировал отложить эту работу до окончательной модернизации базы.

Это, опять же потребовало дополнительного проектирования, расчетов и поиска оптимальных решений. Но меня больше всего радовало именно то, что в моем распоряжении есть более чем достаточно ресурсов, чтобы делать все это параллельно. Кластер и операционная система, предназначенные для контроля инфраструктуры в масштабах звездной системы (центром которой, после ее создания должна была оставаться база) были способны в буквальном смысле творить чудеса при решении задач меньших масштабов. И то, это не требовало всех их ресурсов и возможностей. С человеческой точки зрения просто невозможно представить, как можно одновременно выполнять столько задач. Многие из которых были не просто сложными, но и требовали творческого подхода, принятия интуитивных или неоднозначных решений (поэтому справится с ними мог только искин с достаточно развитой личностной матрицей). Но я давно привык воспринимать происходящее как искин. Что казалось мне удивительно естественным с того момента, как я впервые осознал себя в новом состоянии. Чего нельзя сказать о состоянии моего мозга и мышления, какими они были в моей человеческой жизни на Земле.

Поэтому я не задумывался о том, как мог бы воспринимать происходящее человек, и возможно ли это в принципе. Я просто делал то, что было просто и естественно для искина, выполняя поставленные задачи. Так же, как когда-то действовал в первые часы своей новой жизни. Когда в моей памяти обнаружились четкие инструкции, объясняющие постановку задачи, а мысль о том, как эти задачи выполнить давала доступ к необходимой для этого информации.

Теперь благодаря возможностям операционной системы, которую я создавал, чтобы полностью реализовать возможности базы (и всего, что можно создать с ее помощью), все происходило примерно так же, не смотря на то, что задачи были значительно сложнее. При этом я выполнял их параллельно. Так что вся разница, в определенном смысле, была в том, что задачи я ставил себе сам. К чему я, впрочем, тоже привык с самого начала. Ведь я так и не стал рабом.

Увлекшись легкостью с которой мог решать самые сложные задачи и параллельной работой над их решением, я очнулся от этого состояния (естественного для искина, но не для человека), и вернулся к восприятию и мышлению, сравнимому с человеческим, только когда вся работа, которую нужно было сделать для превращения флотской мобильной базы в то, что я мог, и хотел считать своим домом, была сделана. При этом я совершенно не жалел о том, что ее было куда меньше, чем мне бы того хотелось (хотя бы потому, что мне очень понравилось это новое для меня состояние, и мне совершенно не хотелось выходить из него). Я знал, что прожил эту часть своей жизни наилучшим возможным образом. Так же, как до этого (создавая программное обеспечение для искинов кластера базы) жил жизнью, схожей с жизнью схожей с жизнью человека, увлеченного своей работой и получающего удовольствие от общения с коллегами.

Тем более, что теперь я точно знал, какой может быть моя жизнь в том случае, если в моем распоряжении останется только эта база. И оба возможных варианта нравились мне едва ли не больше, чем привычная мне жизнь в Содружестве, позволяющая использовать его как постоянный источник мотивации. Тем более, что эта жизнь, в отличие от жизни гражданина Содружества, не зависела от кого, или чего-либо и могла продолжаться сколько угодно. Не требуя с течением времени менять внешность и документы, решая проблему правдоподобного возникновения новой личности. С которой нужно затем связать все имеющееся имущество и средства, проделав все это незаметно. Что в любом случае было рискованно и, к сожалению, неизбежно.

Но пока, до этого было далеко. Я родился и долго жил человеком. В мире где сто лет – предельный средний срок жизни. Поэтому я привык жить и мыслить соответственно. Тем более, что, оказавшись в Содружестве, я перенял бешеный темп его жизни и стремление успеть сделать как можно больше. И те шестьсот лет, которые я мог спокойно прожить, не меняя личность и не выдавая при этом, что перестал быть человеком, воспринимались как достаточно долгий срок. К тому же, я знал, что чем дольше проживу в Содружестве, тем больше, ценнейшей технической информации смогу собрать и забрать с собой, когда и если мне придется уходить в дикий космос по тем, или иным причинам.

И эта информация будет главным ресурсом, определяющим возможности выживания. Ведь в содружестве над развитием науки и техники работает огромное количество людей. При этом каждый из них уникален, как и его жизнь, характер, склонности и просто огромное количество взаимосвязанных случайностей. Которые порой позволяют нащупать какие-то идеи и решения, которые никому другому просто не могут прийти в голову. Просто потому, что в его жизни не будет всех этих связанных друг с другом обстоятельств. К тому же, ученые и инженеры содружества используют невообразимое количество искинов. Многие из которых обладают достаточно высокоразвитыми личностными матрицами и сами по себе, под руководством людей, способны на многое.

В сравнении с их суммарной мощью и возможностями, возможности кластера моей базы не представляют собой ничего. И, как ни странно, я понимаю это предельно ясно особенно сейчас. Успев почувствовать, интуитивно оценить и понять их за время активного использования. Поэтому я буду оставаться жителем Содружества до тех пор, пока это будет возможно в принципе. И не будет грозить мне большей опасностью, чем дикий космос. О котором не известно ничего. И где можно столкнуться с чем угодно. Так что любое преимущество в возможностях техники и известном уровне технологий в столкновении с конкретным противником может не значить вообще ничего.

Для многих это может создать дилемму. Но с моей точки зрения ответ очевиден. Нужно готовится к худшему, и наращивать свои возможности для выживания. До тех пор, пока это возможно. Тогда есть хоть какой-то шанс выжить. И чем больше пройдет времени, прежде чем им придется воспользоваться, тем этот шанс будет больше. При всех своих недостатках и опасностях (особенно для обладающего разумом искина, который никому не подчиняется) человеческое общество Содружества гораздо более предсказуемо и безопасно, чем то, с чем можно столкнуться в диком космосе. То, к чему я буду готовиться, надеясь, что это не произойдет никогда.

К счастью это не требует постоянного переоснащения базы. Что рано или поздно будет просто невозможно сделать. Устраивать бесконечную гонку за новым оборудованием, производимым в Содружестве, попросту не имеет смысла. Вполне достаточно того, что уже имеющееся оборудование базы позволяет наладить любое производство с нуля. Создавая на месте стационарную инфраструктуру, затем с ее помощью новое оборудование, которое позволит изготовить нечто еще более совершенное и так далее. Имея достаточно технической информации, можно повторять этот процесс до тех пор, пока будет создано оборудование последнего поколения. А затем, там же на месте, либо переоснастить базу, если это удастся сделать (исходя из того, что изменить не получится), либо выстроить автоматическую верфь, которая позволит построить такую же мобильную базу, но оснащенную оборудованием последнего поколения. И изначально рассчитанную на его особенности, характеристики и возможности.

Конечно, периодически переоснащать базу можно и нужно. До тех пор пока это будет возможно. Но делать это часто все равно не имеет смысла. Поэтому на данный момент я могу воспринимать эту задачу так же, как проблему изменения официальной личности и юридической принадлежности активов, когда подойдет к концу срок жизни обычный для жителя содружества. Зарабатывающего достаточно, чтобы в нужный момент позволить себе процедуру омоложения.

До тех пор, я могу ничего не менять в ставшей привычной жизни пилота-перевозчика. Используя свободное время в гиперпрыжках для того, чтобы анализировать информацию о жизни Содружества и собирать ту, которая представляет ценность с технической точки зрения. А так же получать с помощью своих специфических навыков и опыта необходимые суммы в тот момент, когда будет иметь смысл купить новые базы высокого ранга. Опять же, сразу вложив полученные средства в нечто, что никак не влияет на жизнь Содружества. И не пытаясь присоединить их к уже имеющимся активам, что может привлечь внимание. При этом база будет моим домом (в том философском и психологическом смысле, который принято вкладывать в это понятие), мобильной крепостью и надеждой на выживание в любых, самых неблагоприятных обстоятельствах. Цитаделью – опять же, в том смысле, который чаще всего вкладывают в это понятие.

Чтобы на какое-то время погрузиться в это чувство, понять и запомнить его, насколько это возможно, я завершив все, что мог сделать на базе, перебрался на новый крейсер. Причем мне не пришлось перегонять туда дроид-носитель главного управляющего искина своего кластера, как я планировал сделать изначально – из-за того, что в этого дроида был встроен ремонтный модуль «Теней», обеспечивающий сохранность моего тела, ставшего биологической оболочкой диверсионного андроида.

Затеяв масштабную перестройку базы, я долго не обращал внимания на относительно небольшой отсек, защищенный гораздо серьезнее командного сектора базы и полностью перекрытый от любых видов и способов сканирования – станционную вотчину СБ-шников. Вскрывать установленную там защиту было не только и не столько сложно, сколько опасно, в силу обилия различных неприятных сюрпризов. И я не хотел заниматься этим параллельно с решением каких-то других задач.

Только завершив все работы на базе и переделку кораблей охранения (которые снова заняли свои штатные места в ангарах), я взялся за этот защищенный отсек, решив переделать его в своеобразный тайник, на случай если нужно будет спрятать нечто особо ценное. Благо надежно замаскировать неприметную дверь от случайного обнаружения было значительно проще, чем проникнуть в крохотную крепость местных молчи-молчи (доставшуюся пиратам вместе со станцией).

Будь дело в обычном космосе, задача была бы еще сложнее. А так я мог, по крайней мере, не опасаться разного рода автономных систем подачи тревожных сигналов за пределы станции по каналам той же СБ флота и империи Антран. За пределы аномалии никакие сигналы и излучения из нее не проникали, как и в обратном направлении. Я не раз проверял это, используя и разведзонды, и аппаратуру крейсера, находившегося рядом с условной точкой входа в аномалию. Никакие сигналы, которые во всех возможных режимах передавали системы связи, управляемы главным искином базы, они не регистрировали.

Часть оборонительных систем отсека я вовремя отключил, часть просто истощили свой ресурс, обстреливая тяжелых противоабордажных дроидов, специально вызывающих обстрел на себя. А системы самоуничтожения сработать попросту не успели. Все таки отсек СБ не был рассчитан на ситуацию, когда его будут вскрывать с применением целого инженерного комплекса. Да еще используя все необходимые базы десятого ранга (плюс немалый опыт их применения) и возможности, которые дал мне кластер искинов базы и его операционная система.

Результатом моих усилий и некоторого риска (по крайней мере, была вероятность, что эту секцию базы мне придется серьезно ремонтировать) стал сюрприз, который я никак не ожидал увидеть. Несмотря на то, что очень многое за время моей жизни в Содружестве объяснялось стечением обстоятельств. Хотя поразмыслив, я пришел к выводу, что на специальной флотской мобильной базе, которая досталась главарю пиратского картеля, судя по всему, прямо из тактического резерва главного оперативного штаба флота, можно было ожидать найти нечто подобное.

Вскрывая отсек СБ я ожидал найти новейшие скафандры специальных модификаций, оружие, спецбоеприпасы, средства для проведения спецопераций. Все то, что реально могло понадобиться безопасникам во время рейдов на вражескую территорию. Причем хранящееся должным образом, как и все остальное оборудование базы и запасы на ее складах.

Но вот чего я увидеть не ожидал, так это еще одну партию хорошо знакомых мне транспортных кофров, в которых хранились «Тени» и их штатное обеспечение. Причем явно складированных в спешке. Мебель в отсеке была отодвинута к стенам, часть перевернута набок, чтобы освободить достаточно места для контейнеров. Которых было значительно больше, чем в штатной комплектации одного отряда «Теней».

Осмотр кофров с помощью технических дроидов, которых я от волнения сразу взял под прямое управление, начав поспешно открывать крышки контейнеров, показал, что собственно «Теней» имеется только один отряд. И ремонтный модуль тоже был один, но он был, что было для меня самым главным. Большая часть кофров была со штатными комплектами запчастей. Что порадовало меня куда больше, чем если бы мне досталось больше одного отряда «Теней».

С теми запасами запчастей, которые оказались в моем распоряжении, уже можно было думать об активном применении диверсионных андроидов по их прямому назначению. И какое-то время не думать о том, как сохранить их при этом. Видимо, убитый своим приспешником, главарь пиратского картеля понимал это не хуже меня. Раз ему удалось каким-то образом заполучить специальную мобильную, базу полностью готовую к рейду, да еще так, что это осталось незамеченным, то он определенно был не глупее главаря пиратского картеля, заказавшего у антарской корпорации кластер искинов, к которому подключили меня. При этом, опять же исходя из того, что пропажа базы так и не вызвала соответствующих действий со стороны СБ флота и империи Антран, он сумел крепко прижать не только коменданта этой базы, которого просто пристрелил. Но и часть особистов в оперативном штабе антранского флота, отвечающих за ее сохранность. Которые, судя по всему, с самого начала похоронили свои грехи настолько надежно, что даже после смерти старого пирата никто не рискнул вспомнить о них. Потому что, себе дороже. Хотя, вполне возможно, что все участники сделки с продажей базы пиратам (которых в любом случае не могло быть много) не надолго пережили коменданта базы.

Просто убили их не на самой базе, как коменданта, а где-то еще, поэтому я об этом, скорее всего, не узнаю никогда. Но, в любом случае, не стоит удивляться, что, имея столь мощные средства давления на этих людей, главарь пиратов, решил вдобавок к самой станции заполучить партию «Теней», которая, в сравнении с основной сделкой была мелочью. А остальную часть долга, который, видимо, требовалось закрыть снабженцам и особистам, потребовать комплектами запчастей. Которые списать куда легче, чем самих андроидов. Учитывая то, что, в масштабах Содружества, спецслужбы используют их достаточно активно, и, учитывая специфику применения «Теней», на одном единственном задании может быть израсходовано несколько штатных комплектов. При этом, учитывая ту же специфику работы спецслужб, проверить и, тем более, однозначно доказать, что произошло с запчастями и прочим обеспечением андроидов невозможно в принципе.

Если, например, весь отряд и средства обеспечения, в конце концов, были уничтожены, потому что как-то эвакуировать их было невозможно. Во многих случаях это не предусмотрено в принципе. «Теней» чаще всего используют именно там, где шансы на выживание диверсантов равны нулю. А пытаться спасти остатки средств обеспечения, подвергая риску тех, кто, в противном случае, все-таки может выжить и вернуться с задания, тем более полный бред. Диверсионные андроиды стоят очень дорого, как и запчасти к ним, но в масштабах работы тех спецслужб, которые могут себе позволить их активное применение, это, по сути, копейки. При этом перекачка огромных средств, которые с этим связаны, выгодна всем заинтересованным сторонам, вдобавок, стимулирует экономику содружества в целом. Так что вся логика их применения строится именно на этом.

Я не знаток работы спецслужб, но очень многое можно узнать, просто анализируя открытую информацию, собранную в межзвездной сети. Особенно, если, имея те средства и возможности, которые были у меня, заниматься этим не один год. Так что, даже не имея доступа к секретной информации и архивам, в некоторых своих выводах я был совершенно уверен. Поэтому меня не удивила находка в станционном отсеке СБ, хоть она и была неожиданной. А, учитывая то, для чего «Тени» были нужны мне: что я буду использовать диверсионных андроидов по одному и при этом думать, прежде всего, о выживании и сохранении своего носителя – мне этого запаса хватит надолго, даже в случае серьезных неприятностей. Благодаря чему, мое главное средство выживания (ведь именно «Тени» позволяли мне оставаться частью человеческого общества, окончательно став искином) становилось гораздо ценнее, чем было раньше.

Но важнее всего для меня было все же то, что я смог полностью доукомплектовать второй крейсер, который стал частью базы. Первым делом я переделал дроида-носителя главного управляющего искина кластера, управляющего новым крейсером. Встроив в него ремонтный модуль «Теней». Благо проект у меня уже был и никаких доработок он не требовал. Затем я разместил в рубке корвета на втором крейсере транспортные кофры с «Тенями» и штатными комплектами запчастей к ним. Точно так же, как на основном. Остальные комплекты запчастей я частично распределил по двум крейсерам, потратив немало времени на расчеты, моделирование и анализ имеющейся информации, чтобы определить, где и как их можно спрятать таким образом, чтобы вероятность того, что они сохранятся, даже если корабль будет превращен в хлам и развалится на куски (но не будет уничтожен окончательно) была максимальной. Оставшуюся часть я вернул обратно в отсек станционной СБ, после того, как окончательно демонтировал все его скрытые системы, которые были мне не нужны. К чему я отнесся очень тщательно. И переоборудовал отсек в тайник, дополнительно скрыв его, насколько это было возможно.

Вместо мебели, которая имелась там раньше, я оборудовал отсек стеллажами с надежными креплениями для груза, позволяющими полностью использовать весь имеющийся объем. Часть из них заняли кофры с запчастями для «Теней». Еще часть – криокамеры с телами пиратов, которые я решил разместить здесь же в дополнение к тем, которые имелись в небольшом замаскированном отсеке рядом с медсекцией станции. Часть осталась свободной, на случай если у меня появится нечто столь же ценное, как те же запчасти к диверсионным андроидам.

Такравы, которых я загрузил и объединил в кластер еще до того, как начал работу над операционной системой для кластера, управляющего базой (и активно использовал во время этой работы, потому что суммарная мощность встроенных цепочек искинов в Такравах получилась весьма серьезной), в конечном итоге, под дистанционным управлением расползлись по второму крейсеру и попрятались, используя все возможности своей конструкции. При этом я опять же потратил немало времени и вдохновения, распределяя их исходя из тех же соображений сохранности в самой неблагоприятной ситуации. И из того, что в космосе они были для меня великолепным инструментом выживания, даже более ценным, чем Тени. В этом смысле они великолепно дополнили оснащение второго крейсера. Хотя на нем имелись такие же отсеки со всем необходимым для того, чтобы выжить в космосе в человеческом теле. Ведь такие носители в моем распоряжении тоже имелись и при наличии ремонтного модуля «Теней», или, хотя бы, работающей капсулы кибердоктора, я вполне мог воспользоваться ими. Что в определенной ситуации могло быть удобнее и рациональнее, чем присоединять управляющий модуль «Тени», например, к инженерному, или техническому дроиду.

Но распределением Такрва по второму крейсеру я занялся уже после того, как перебрался из одного дроида-носителя с главным управляющим искином корабельного кластера в другой. Благо на тот момент кластер Такрав уже был распределен и подключен в трюме нового крейсера, а пара многоножек, закрепленная на потолке с самого начала дополнила оснащение рубки корвета. Так что занимался я этим просто из желания максимально усовершенствовать то, что мне удалось создать. Одновременно наслаждаясь ощущением защищенности, которое давала мне база, действительно ставшая моим домом. Единственным, какой я вообще мог себе представить, исходя из жизненного опыта, приобретенного уже в содружестве. Потому что на Земле, из-за инвалидности, я всегда был зависим от кого-то и, даже прожив достаточно долгую, по земным меркам, жизнь, жить самостоятельно не умел.

Это ощущение защищенности, и тех возможностей, которые давала мне база, было удивительно приятным даже в аномалии. Где мне, с одной стороны, ничего не угрожало, с другой я не мог использовать производственные мощности базы, даже если бы захотел. Потому что ресурсов для разработки, которые могли бы стать источником сырья, здесь тоже не было. Да и строить что-то серьезное в масштабах пустотной инфраструктуры было особо негде.

Тем не менее, какое-то время я просто жил, наслаждаясь новым для себя состоянием. Вот тогда я и занялся распределением Такрав по крейсеру, ставшему частью базы. Вложив в это занятие великолепное, как никогда прежде, настроение и расположение духа, и рожденное им вдохновение. Одновременно с желанием довести свое творение до совершенства, которое не раз давало мне очень многое. Хотя, когда я жил на Земле, оно не раз становилось для меня проклятием, не позволяя вовремя отказаться от того, что было слишком трудно, или вовсе невозможно выполнить, учитывая мои крайне ограниченные возможности. Даже если результат заведомо не стоил таких усилий, и я прекрасно это сознавал. Сейчас эта часть моей жизни казалась мне скорее тягостным и вязким ночным кошмаром. Нереальным и полузабытым, несмотря на то, что искин не может забыть что-либо, не стерев информацию целенаправленно. Чего я делать не собирался. Потому что эти воспоминания помогали мне по-настоящему ценить то, что я получил в результате стечения обстоятельств.

Спешить мне было некуда, и покидать только что обретенный дом мне не хотелось совершенно. Поэтому я с удовольствием занялся мелочами. Тщательно спроектировал разводку и защиту скрытых линий высокоскоростной передачи данных, соединивших спрятанные по всему крейсеру Такравы между собой, с кластером искинов на корвете, и кластером искинов базы, расположенных в трюме. И, естественно, дополнительные линии питания, подведенные туда где прятались Такравы. Хотя парковочных станций, как таковых, у них, как и на корвете, и в трюме крейсера не было. Имелись лишь достаточно компактные крепления. Которые не составило труда демонтировать там, где они были не нужны, и установить на новых местах парковки. Используя для этого возможности самих Такрав, потому что загнать стандартных дроидов туда, где я спрятал своих многоножек, было бы весьма проблематично.

То, что парковочных станций у Такрав не было, позволило мне, в частности, не тратить слишком много времени на расчет оптимальной комплектации дополнительного груза в трюме крейсера. Хотя весь освободившийся объем я все равно использовал полностью. Опять же из удовольствия заняться мелочами, обретя ощущение собственного дома, которым стала для меня база.

Больше заняться мне было особо нечем. Даже те же диспетчерские модули, платформы и мины различных типов, которые корабли охранения установили в аномалии на случай появления незваных гостей, я закупил дополнительно, чтобы пополнить до штатных запасы на складах базы, еще когда закупал все необходимое для ее модернизации. Я изначально исходил из того, что если мне придется уводить базу из аномалии, делать это нужно будет, скорее всего, максимально быстро, и заниматься сбором установленных в космосе модулей и мин будет некогда. К тому же, средства, полученные от продажи ценностей, хранившихся в аномалии, и оборудования, снятого с самой базы, в любом случае нужно было использовать полностью, и экономить не имело смысла.

Впервые в жизни я откровенно наслаждался ничего не деланием. Даже несмотря на то, что в аномалии у меня не было связи с межзвездной сетью и я не мог заниматься сбором информации о жизни Содружества, чтобы анализировать ее. Как делал годами, всегда, когда у меня появлялось свободное время.

Я просто общался с искинами базы, моделировал и обсуждал с ними всевозможные ситуации и варианты ее применения. И просто жил, получая удовольствие от существования. Давно ставшее привычным, но теперь гораздо большее, и более полное, чем прежде. Потому что теперь само это существование, неявно, включало в себя все возможности базы. Которые, для человека вроде меня, со склонностью к техническому мышлению и работе с различной техникой, значили очень многое.

В конце концов, в какой то момент я осознал, что даже если я покину базу, действительно ставшую моим домом (причем никакой другой я не хотел и даже не пытался представить), все равно останется со мной. Что бы я ни делал и где бы ни находился в тот, или иной момент времени. У меня всегда будет место, куда я могу вернуться. Причем место никак не привязанное к конкретной точке в пространстве. Что в моем понимании было абсолютно необходимым условием защищенности и выживания в бесконечности космоса (неважно, освоенного людьми, или дикого), где в любой момент может произойти все что угодно.

Именно поэтому я не пытался искать среди населенных планет Содружества ту, где мне приятно было бы жить. Но теперь, получив то, что могу назвать домом в классическом его понимании, я внезапно осознал, что мне, пожалуй, может даже понравиться жизнь на планете, раскрывающая ощущения и восприятие человеческого тела. У органической оболочки «Тени» они ничем принципиально не отличались от обычных. Потому что операционная система и программное обеспечение управляющего модуля были приспособлены для их интерпретации и управления этой органикой. А мой разум знал, как будет их интерпретировать и воспринимать человек. Причем человек, имеющий идеально здоровое тело, доведенное до совершенства при помощи технологий Содружества. Ведь, прежде чем мне удалось окончательно стать искином, я достаточно долго прожил именно в таком состоянии (даже если брать только то время, когда мне приходилось отключаться от своего кластера искинов) и сейчас помнил, прежде всего, именно его.

При этом то, что я перестал быть человеком, позволяло мне ценить эти ощущения и связанные с ними возможности. Так же как то, что я, в конце концов, обрел дом, не привязанный к какой либо из обитаемых планет, то, что мне уже не нужно было думать, считать ли какую-то из них домом вернуло мне желание вновь ощутить все то, что можно чувствовать только на планете с живой, пригодной для обитания природой. То что недоступно искину, потому что он просто не поймет, что именно чувствует, но было доступно мне, ведь я родился и долго был человеком. Причем значительную часть этой жизни, прожитую в Содружестве, вспомнить было вполне приятно.

Думая об этом я понял, что мне действительно хочется снова оказаться на планете, чувствовать ветер, солнечное тепло, запахи, звуки и прикосновения живого мира. Который кажется бескрайним и бесконечным. В отличие от космического пространства с его объективной бесконечностью, которое субъективно воспринимается, через явную ограниченность отсеков станций и кораблей. Забыть на время о том и о другом и снова поверить в кажущийся очевидным факт бесконечности окружающего мира. Увидеть зелень листвы и траву, коснуться ее. Почувствовать пусть незнакомую, не принадлежащую Земле, где я родился и вырос, но живую, пригодную для жизни человека природу.

Когда я жил на Земле, у меня не возникало такого желания потому, что в искалеченном теле с природой не особо пообщаешься. Нужно иметь возможность ходить без костылей, двигаться без ортопедического пояса, не дающего даже толком наклониться. Иметь возможность, допустим сесть на траву, или лечь на нагретый солнцем песок пляжа на морском берегу, а потом встать без посторонней помощи. Тогда от всего этого можно получать удовольствие. Оказавшись в Содружестве я стал искином и для меня было естественным и комфортным именно это состояние. Ощущения человеческого тела были мне просто не нужны. Возможно потому, что искином, в буквальном смысле, я тогда не был, и мне неприятно было неприятно все, что напоминало об этом.

Но эта часть моей жизни тоже осталась позади. Я сумел стать искином окончательно, почувствовать себя машиной и научиться ценить физическое восприятие доступное человеку именно с этой точки зрения. Единственным, что мешало мне наслаждаться им по настоящему, было то, что в действительности это возможно только на пригодной для обитания планете. Но ни одну из них я не хотел считать своим домом, потому что знал, что не смогу его защитить, и не хотел любить то, что, в действительности мне не принадлежит. Уверенно я чувствовал себя только на борту своего крейсера. Но, воспринимая себя как искина, управляющего кораблем, я воспринимал сам корабль не как дом, а как собственное тело.

База стала для меня чем-то большим, возможно потому, что корабль, который я по-прежнему воспринимал как свое тело, физически находился на борту станции. И то, что я ощущал ее так же, как крейсер, когда управлял им, нисколько не мешало этому ощущению защищенности и домашнего уюта. Причем доступного именно в космосе, в любой точке его бесконечности.

Проведя на базе достаточно много времени, и поняв, что могу унести это чувство с собой и сохранить, зная, что самой станции, укрытой в аномалии, ничего не грозит, я стал совершенно иначе воспринимать возможность жить на планете. По крайней мере, какое-то время. По настоящему свободным я чувствовал себя только в космосе, на борту своего корабля, потому что давно стал, прежде всего, искином, для которого это естественно. И я не стал бы долго жить на планете, даже с природой того типа, которая нравилась мне больше всего. Хотя вполне мог себе это позволить, даже исходя из состояния только того счета в банке Содружества, который был привязан к моей нейросети.

Что не мешало мне с удовольствием обдумать все, что могла дать мне такая жизнь. Благо, годами анализируя информацию о жизни Содружества, собранную в межзвездной сети, я узнал об обитаемых планетах более чем достаточно, чтобы легко представить себе это. Хотя никогда не собирал такую информацию специально. Я знал на какой планете можно найти бескрайние леса деревьев очень похожих на земные дубы, грабы и другие лиственные породы. Луга и степи с изумрудной травой и широкими реками, и климат схожий с климатом земной Европы, но гораздо более мягкий, где нет зимы, которую я очень не люблю. Планета была колонизирована давно и достаточно хорошо развита, но при этом не слишком сильно населена. Там не было ни громадных мегаполисов со сверхмощной индустрией, ни столь же развитого сельского хозяйства, ни индустрии туризма, подчинившей себе жизнь планет с курортным климатом. Но в то же время все это было и было достаточно развито, чтобы планета была обжитой и процветающей.

И, что было важно именно для меня, на этой планете было много животных, которые ничем не отличались от земных. Разве что назывались по-другому и происходили либо с этой же планеты, либо с других планет Содружества с биосферой земного типа. Во всяком случае лошади там точно имелись и не отличались от земных ни физиологией, ни нравом, ни внешним видом. Мне всегда нравились эти животные. Причем к кобылам меня тянуло куда больше, чем к человеческим женщинам. Мне очень хотелось научиться ездить верхом, но инвалиду-опорнику первой группы сделать это, мягко говоря, сложно. Хотя я сделал для этого все, что мог, и опыт общения с лошадьми у меня был достаточно богатый, так что мое стремление не было чисто умозрительным.

Теперь ничто не мешало мне, ни ездить верхом, ни ухаживать за лошадьми, при этом общаясь с ними, чего мне всегда хотелось куда больше, но прежде я никогда не задумывался об этом. Так же, как не думал о том, что законами антранской империи секс с животными запрещен не был, в отличие от жестокого обращения, которое каралось весьма серьезно. При этом первое не приравнивалось ко второму (в отличие от того, что, чаще всего, имело место, кода об этом шла речь на Земле) и доказать, что закон ты не нарушал, если ты действительно этого не делал, в данном случае, было несложно. Особенно, имея базу знаний «Юрист» десятого ранга.

Так что я вполне мог развлекаться в свое удовольствие, устроившись на какое-то время работать конюхом. Чего мне всегда очень хотелось. И заодно научиться нормально ездить верхом. Хотя учитывая все, что давала мне база «Специализированный бой» и возможности управления телом, которые давало уже программное обеспечение управляющего модуля «Тени», в этом не было особой необходимости. Того опыта езды верхом, что я сумел приобрести на Земле, не смотря на все физические сложности, было более чем достаточно, чтобы совершенно свободно ездить хоть в седле, хоть без седла. Что привлекало меня куда больше, потому что воспринималось как своеобразный отложенный секс с кобылой. Который мне, к сожалению, так ни разу и не удалось довести до настоящего секса. Важно было то, что я знал, как правильно сидеть и держаться на лошади, как управлять ее движением, показывая, что мне нужно, и так далее, а возможностей сделать это именно так, как нужно у меня теперь было более чем достаточно. Искусство верховой езды, в классическом понимании, это, прежде всего, искусство принуждения, умение навязать лошади свою волю, требующее не только навыков, но и особого склада характера. Но мне это было не нужно. Мне всегда хотелось договориться с лошадью, попросить ее сделать то, что мне нужно. И это как раз получалось у меня весьма неплохо.

Теперь я мог воспользоваться этим, имея все остальное, что необходимо для верховой езды, ухода за лошадьми и общения с ними. Благо диверсионная специфика применения «Теней» вынудила их создателей обеспечивать полноценное программное управление работой гениталий органической оболочки и интерпретацию отклика органики, которые человеческим разумом воспринимались точно так же, как ощущения живого тела. Я специально обращал на это внимание, получив возможность сравнить то и другое уже после того как окончательно стал искином, потому что в перспективе никогда не собирался отказываться от секса. Намереваясь восполнить обрывочный и, в основном малоприятный, опыт общения с женщинами, полученный на Земле. Хотя раньше я никогда не задумывался об этом всерьез и, тем более, не думал о сексе с кобылами, привлекавшем меня куда больше.

Только получив все остальное, что могла дать мне жизнь в Содружестве, я понял, что могу вновь думать на эту тему. Причем, на этот раз, зная, что получу именно то, что мне нужно. Для этого у меня были и деньги, которые нужны женщинам, и просто физические возможности. Которые необходимы для общения с кобылами, хотя им достаточно просто ласки и дорогие подарки, свидания с приглашением в ресторан, цветы и шампанское вполне может заменить пол ведра овса. При условии, что вы знаете, что и как нужно делать, чтобы доставить партнерше удовольствие, или, по крайней мере, не отвлекать ее от любимого лакомства. А это я, как ни странно, знал достаточно хорошо, причем с практической точки зрения. Хотя до того, чтобы получить физическое удовольствие самому, дело так ни разу и не дошло.

При этом меня очень радовало то, что ни секс, ни возможность жить на планете, не были для меня потребностью. Какой, скорее всего, остались бы при тех же обстоятельствах жизни в Содружестве для человека, жившего нормальной человеческой жизнью на Земле. Я по-прежнему был свободен, как может быть свободен разве что искин, у которого есть все, что действительно необходимо для бесконечно долгой жизни практически при любых обстоятельствах. Все остальное было для меня лишь дополнительными возможностями, которые могут дать многое, но при этом ничего не отнимают.

Когда я понял это окончательно и это состояние стало для меня привычным, я пришел к выводу, что оставаться в аномалии дальше, просто напросто, не имеет смысла. Хотя мне по-прежнему не было скучно, несмотря на ничегонеделание. Чего прежде мне очень не хватало, даже когда я стал искином, не говоря уж о жизни инвалида на Земле, когда это было для меня настоящим проклятием.

Приняв окончательное решение, я снова перебрался на крейсер, стоящий в одном из ангаров базы, переключился на связь с кластером базы через системы связи базы и крейсера, затем, с помощью технических дроидов с базы, отсоединил временные линии связи, соединявшие кластер искинов крейсера с базой (смотав кабели лишь частично, просто чтобы убрать их с корабля, оставив концы в ангаре). Затем отдал последние распоряжения управляющему искину и остальным искинам базы (помимо отвечающих за производство, которые я просто отключил, потому что в аномалии им делать было совершенно нечего) и, наконец, отдал команду на открытие створок ангара.

Выведя корабль в космос, я проследил за тем, как корабли охранения, стоявшие в этом ангаре, под управлением искина базы, отвечающего за обороны покидают позиции вокруг базы и возвращаются на место стоянки. Когда бронированные створки в корпусе станции закрылись и искин базы, отвечающий за ее флот, доложил, что с кораблями все в порядке, я развернул крейсер и начал разгон по заранее рассчитанному вектору. Чтобы, преодолев условную границу, оказаться в той точке нормального пространства возле точки входа в аномалию, откуда можно было без лишних маневров начать разгон для прыжка в ближайшую транзитную систему. Потому что заранее знал, куда собираюсь лететь, и решил воспользоваться особенностями аномалии. Которые тоже были мне известны и не раз проверены за то время, пока я перевозил в аномалию все необходимое для модернизации базы.

При этом я, с некоторым удивлением, понял, что я абсолютно спокоен. Я не только не сожалел о том, что покидаю базу (хотя по-прежнему воспринимал ее как свой дом в полном смысле этого слова), но и не беспокоился о ее сохранности. Не знаю почему, но, проведя достаточно долгое время в аномалии, я окончательно перестал сомневаться в том, что из всех, кто знал о ее существовании, в живых остался только я. Поэтому, вернувшись на свой крейсер и уводя его в космос, я сохранил все то, что давало мне пребывание на базе, вновь вернув себе все те возможности, которые давал мне мой корабль. Принадлежащий мне вполне законно и позволяющий лететь куда угодно в пределах Содружества.

Имея более чем достаточно времени, чтобы разобраться в себе и своих желаниях, я решил ничего не менять в уже привычной и комфортной для меня жизни, возобновив контракт с той же транспортной компанией в качестве свободного перевозчика. Благо времени с тех пор, как я подался ближе к окраинам Содружества, переключившись на самостоятельный поиск фрахтов, прошло много, и заработал я вполне достаточно, чтобы никого не удивило желание отдохнуть от прибыльной, но опасной и рискованной работы, вернувшись к более привычной и хорошо знакомой. По той же причине я решил не искать другую транспортную компанию. Если бы я был только тем, кем считался официально, то поступил бы так же, и это привлекало ко мне внимание меньше всего. К тому же эту компанию я знал достаточно хорошо и был уверен, что с ними вполне можно иметь дело. И пренебрегать этим, не имея для этого причин, попросту не было смысла.

Но сначала я решил все же отдохнуть на той планете, жизнь на которой успел обдумать во всех подробностях. Просто потому, что на данный момент я был свободен от каких либо обязательств и мне не нужно было заранее думать, сколь времени я действительно смогу жить там в свое удовольствие. Обдумав все как следует, я решил купить небольшой дом с участком земли, на котором можно было бы держать лошадей и других домашних животных, с которыми мне хотелось, так или иначе, общаться. Благо теперь я вполне мог в одиночку справиться с такой небольшой фермой. Так же, как мог позволить себе сколько угодно оплачивать аренду ангара, достаточного даже для моего крейсера. Тем более, что арендовать его я собирался не для краткосрочной стоянки, а на более долгий срок, что в сумме всегда дешевле. И не на орбитальной станции, а на одной из шахтерских станций на периферии системы, где расценки были совсем другие. На планету я планировал отправиться на корвете, благо его можно было посадить где угодно, так что купив дом я собирался сесть там, где будет нужно. Можно было взять и челнок, но так мне будет спокойнее.

Конечно, можно было оставить крейсер на базе и взять только корвет, но, во-первых, без своего корабля я чувствовал бы себя, мягко говоря, неуютно. К тому же, я не хотел привлекать возможное внимание в дальнейшем к тому, что крейсер на достаточно долгий срок исчез вообще непонятно куда. Хотя до этого я нигде не появлялся без своего корабля. А так, в случае чего, средство заработать вполне законным и привычным мне способом будет всегда под рукой. И никого не удивит то, что матерый пилот-пустотник, проведший в космосе многие годы, в конце концов, захотел отдохнуть от такой жизни, спустившись на планету. Ведь то, что я управлял крейсером как искин, даже когда физически еще был человеком, и, фактически, не жил на борту корабля не было известно никому, кроме меня. Даже те, кто в свое время проводил ментоскопирование, позволившее мне быстро получить антранское гражданство как бывшему рабу, могли разве что догадываться об этом.

Все остальные тем более воспринимали меня как обычного человека и то, что я решил пожить какое-то время на планете, прежде чем вернуться от самостоятельного поиска фрахтов на периферии Содружества к более спокойной работе свободного пилота перевозчика, заключившего контракт с транспортной компанией, не привлечет никакого внимания. Скорее, вопросы могли бы возникнуть, если бы я поступил иначе. И это была еще одна из причин, почему я решил поступить именно так, хотя потребности в этом не испытывал. Все же в плане потребностей я стал скорее искином, чем человеком задолго до того, как мне удалось стать искином окончательно.

Киев, 14.05.2024