User:GreyDragon/Answer2
Ответ 2
Закончив копирование файлов, привод на пару секунд затих. Тихо щелкнул электро-механический замок и лоток с диском чуть выдвинулся из правой плоскости корпуса лаптопа: ровно на столько, чтобы было удобно ухватить пальцами край лотка и вытащить его уже вручную. Слегка потянуть за края вверх и диск мини компакта легко соскакивает с защелок вращающейся головки-крепления привода, с тихим щелчком защелок. Уложить диск в жесткую обложку из прозрачного пластика, -- руки действуют автоматически. Мне трудно работать с компакт дисками, но сейчас обычная неуверенность куда-то исчезла. Может быть потому, что создание этого диска – скорее уступка привычке подстраховаться, чем реальная необходимость. Если Проводник действительно способен делать то, что рассказывают о нем, он и так знает о мире, который я описал в своих рассказах, -- знает гораздо больше, чем смог описать я. Если нет, -- никакие описания не помогут. Но так мне все же спокойнее. Тем более, работать с приводом ноутбука, имеющим крепление для диска, мне куда проще, чем с приводом настольного компьютера, где диск нужно правильно уложить в неглубокую выемку в лотке.
Мой лаптоп серии Acer Aspire (большой из-за диагонали экрана, рассчитанной на воспроизведение видео в режиме HD кинотеатра; и тяжелый из-за мощной, высококлассной начинки) – самое ценное, что досталось мне от прежней жизни: когда была жива не только моя сестра (с которой я стараюсь не встречаться, не грузить своими проблемами), но и мама (делавшая все, чтобы облегчить мою жизнь), а отец был не только жив, но и работал по специальности (геологом на дальнем востоке) и время от времени присылал нам с мамой довольно большие суммы. Купленный мамой на деньги отца (которые я специально попросил на покупку лаптопа), мой портативный компьютер долго пролежал выключенным (в отличной транспортной сумке, купленной специально для него). В моей жизни не было задач для настолько мощной машины и я не хотел тратить ресурс ее электронной начинки, обходясь стационарным компом, который вполне мог справится с тривиальными задачами (вроде чтения художественной литературы из Интернета, просмотра фильмов, или поддержки не особо навороченных игр, опять же, скачанных из интернета), тем более, что после покупки моего лаптопа в развитии компьютерного «железа» начался застой и ничего принципиально нового с тех пор придумать так и не смогли, хотя времени прошло много. Моя бережливость сослужила мне хорошую службу.
Когда мама умерла и мне пришлось переехать из трехкомнатной квартиры, где мы жили вначале с мамой и сестрой, затем с ее гражданскими мужьями и, наконец, вдвоем с мамой (когда сестра все-таки вышла замуж за одного из бойфрендов и переехала на его квартиру) – в однокомнатную в соседнем доме-гостинке. Мне осталось лишь скинуть личную информацию (стерев ее затем «лапшерезкой») со стационарного компа на полутеррабайтный винчестер лаптопа (благо у меня имелся еще терабайтный портативный винчестер, когда-то купленный вместе с ноутбуком, -- пространство на диске не было для меня проблемой) и сменить старую издохшую батарею лаптопа на новую. С последним, как и с покупкой однокомнатной квартиры, мне помогла сестра. Она, в отличии от меня и мамы, человек своего мира и времени, живет классической семейной жизнью, устроилась на работу, на которой не плохо платят, и всегда помогала нам деньгами. Когда мама умерла, сестра взяла на себя покупку однокомнатной квартиры для меня. Свой старый комп я бросил на старой квартире, которую мы сразу договорились сдать в наем, чтобы сестре было легче обеспечить мою дальнейшую жизнь, -- наличие пусть старого, но работающего компа с парой трубочных мониторов и старым планшетным сканером позволяло требовать более высокую арендную плату.
Тщательно прижав все четыре защелки футляра с диском, накрываю прозрачный пластиковый квадрат ладонью, словно пытаясь без помощи компьютера прочесть его содержимое, проверяя в последний раз. «Право Мечтателей_Академия магии»,-- этот рассказ с самого начала был моим ответом Проводнику. Именно стремление понять, что же мне ответить на вопрос такой магической сущности: «Куда ты хочешь попасть?», заставило меня написать этот рассказ. Затем, с течением времени и получением новых идей из прочитанной фантастики и фентези, были написаны другие рассказы и повести. Вначале разрозненные, они, как бусины четок, постепенно сложились в цикл, связанный общим смыслом, и, в конце концов, были переписаны, чтобы объединить их сюжет. Так был написан «Путь дракона». Я знал, что его никто не опубликует, но мне было все равно. Для меня единственная настоящая цель его написания всегда оставалась прежней. Части цикла я писал в разное время в течении двенадцати лет. В это время я писал и то, что не было связано с этим циклом, -- рассказы и повести в жанре фантастики, фентези и технофентези (кое-что я даже выложил в Интернете), -- но только «Путь дракона» придавал смысл моей жизни, давая иррациональную надежду на лучшую жизнь в другом мире, месте и времени.
Как давно это было. Больше тридцати лет назад. Мог ли я подумать тогда, что проживу так долго (тем более, что мама прожила долго и когда она умерла я был не молод). Уже зная, что вряд ли смогу найти для себя занятие, способное обеспечить меня и придать моей жизни хоть какой-то смысл, -- наверное, нет. Впрочем, пока мама была жива, я просто не думал об этом. Я был еще достаточно молод, рядом со мной были те, кто очень хотел, пусть и не мог мне помочь. Я просто надеялся на лучшее. Постепенно надежда угасла. Инвалид-опорник первой группы, в добавок не способный толком учиться самостоятельно, не смотря на сохранность интеллекта, вряд ли может рассчитывать на что-либо даже в самых богатых странах начала двадцать первого века, а тем более здесь, в Украине – самом неудачном из осколков советского строя. Меня спасло только то, что когда надежда угасла окончательно, и я остался один, мне было уже все равно. Я все-таки прожил эти тридцать с лишним лет на мизерную пенсию (и благодаря финансовой поддержке сестры), пользуясь остатками того, что досталось мне от жизни благодаря помощи тех, кто способен на большее, чем я сам. При этом я не сошел с ума от безысходности и одиночества, но в этом тоже нет моей заслуги. Это заслуга кого-то из авторов-фантастов. Его имя я давно позабыл. Мне запомнился только написанный им рассказ и название «Проводник отсюда».
В какой-то момент, когда мне было уже все равно, сумасшедший я, или нет, я поверил, что Проводник существует. Я поверил в это, как в непреложный факт, не ища рациональных объяснений, поверил просто потому, что больше надеяться было не на что, а просто ждать смерти было все-таки скучно. И еще потому, что я точно знал, что отвечу на вопрос Проводника, повстречавшись с ним. Я точно знал, куда и как хочу попасть отсюда, поэтому начал искать. До того у меня никогда не получалось по-настоящему искать то не знаю что в глобальной сети, но на сей раз вышло иначе. Непоколебимая, иррациональная вера и упорство полной обреченности, порой, способны даже на большее, чем принято считать. Постепенно я начал натыкаться на обрывки слухов, туманных и невероятных рассказов о некой малопонятной сущности, делавшей именно то, что мне было нужно. Ее часто называли Проводником. Сейчас, даже под страхом смерти, я вряд ли сумею вспомнить, а тем более понять, как мне удалось выйти на простенький, начисто лишенный графики, сайт с длиннющим нечитабельным адресом, меняющимся раз в пол часа. Это уже не имеет значения. Я успел отправить запрос через простенькую текстовую форму на сайте. Несколько часов назад я получил электронное письмо без адреса отправителя. Короткий текст на английском языке содержал инструкции, несколько требований, дату и время встречи с проводником. Прочитав требования, я улыбнулся, -- все как в том старом рассказе. Возможно, многие удивились бы этому, но я потерял способность удивляться еще до того, как поверил в существование Проводника.
Выключив лаптоп и аккуратно опустив крышку (привычка, которая въелась намертво за тридцать с гаком лет), я снял очки (на вид обычные оптические, но на самом деле защищающие глаза от фотоинтоксикации при долгой работе за компьютером и развития близорукости от постоянного рассматривания чего-либо на близком расстоянии – легкая близорукость, как потом выяснилось, развилась у меня от повышения внутричерепного давления, вызванного краниостенозом, который, в конце концов удалось убрать операцией по удалению выступа на внутренней поверхности затылочной части черепа; мама нашла эти очки в сет по сформулированному мной запросу и с тех пор я всегда ношу их, работая за компьютером – смотреть на монитор в них действительно очень комфортно) я окинул взглядом квартиру. Старая советская гостинка. Для одного человека даже неплохо. Места вполне хватает. Ремонта как такового эта квартира, по-моему, не знала никогда, но она досталась мне в гораздо лучшем состоянии, чем то, в котором находилась трехкомнатная квартира, в которой я жил до этого вместе с мамой: нам было все равно и сделать полноценный ремонт мы так и не удосужились. По моей просьбе обои, оставшиеся от прежних хозяев, сняли, стены и потолки выкрасили в белый цвет. Пол в единственной небольшой комнате застелили поверх коричневого советского линолеума белым синтетическим паласом. Из мебели здесь поместились, узкая деревянная кровать, тумбочка с одеждой и старый письменный стол, верно служивший мне еще со школьных времен. Все это попало сюда из моей прежней комнаты в трехкомнатной квартире на одиннадцатом этаже соседнего дома. Благодаря внешнему тюнеру, подключаемому через USB-порт, мой лаптоп (занимающий на моем столе почетное место, где раньше громоздилась полка с водруженными на нее трубочными мониторами) вполне успешно заменял мне телевизор и видеомагнитофон, хотя это никогда сколь ни будь ощутимо не меняло мою жизнь к лучшему. По крайней мере, с Интернетом у меня проблем не было: безлимитное подключение по витой паре (на стомегабитной скорости) с абонплатой раз в месяц стало доступно нам с мамой (при весьма скромных доходах) еще когда «Путь дракона» не был написан окончательно. С тех пор абонплата не раз повышалась, но те, у кого параллельно росли доходы, этого не замечали и моя сестра воспринимала эти траты как одну из минимальных моих потребностей.
Все остальное в этой квартире досталась мне от прежних хозяев. Неказистость советской кухонной мебели, плиты с холодильником, или сантехники в совмещенной с туалетом ванной, никогда меня не волновали, ведь все это, несмотря на свою примитивность и очень солидный возраст, продолжало функционировать, с истинно советским героическим стоицизмом. У меня были работающий комп (так и оставшийся достаточно мощным, не смотря на аппетиты, назойливую рекламу и громкие заявления производителей компьютерной техники), подключение к сети и возможность не подохнуть физически. Мысль жаловаться на жилищные условия никогда не приходила мне в голову. Никакая роскошь, даже будь она мне доступна, не могла дать мне ни знаний и навыков, которые позволили бы мне чувствовать себя счастливым, даже оставаясь инвалидом, ни полноценных, по меркам этого мира и времени, физических возможностей, способных дать мне то, что здесь принято называть свободой. Сейчас, когда я могу навсегда покинуть эту квартиру и этот мир, она, впервые, кажется мне уютной.
Привычным движением встаю из старого пластикового кресла, опершись ладонями на подлокотники, вынимаю из кольца-крепления, прикрепленного канцелярским зажимом к крышке стола, потрепанный, но все еще исправный и надежный, телескопический посох-трекер (кое-что в этом мире все-таки умеют делать на совесть). Опираясь на потертое навершие рукоятки из похожего на резину материала, иду к кровати. Если идти вот так, не спеша, просто пересекая комнату, вполне можно почувствовать себя почти здоровым человеком. Сажусь на кровать, привычным движением развязываю пояс. Снова встаю, стаскиваю через голову свободного покроя хламиду с капюшоном и широкими рукавами. Когда-то для меня их пошили на заказ из серой шерстяной ткани. Целых четыре штуки. Ткань оказалась очень удачной. Все четыре хламиды до сих пор целы, несмотря на то, что я редко выхожу на улицу, а дома не ношу ничего другого.
Стаскиваю похожие на шорты трусы-боксерки, сев на кровать, стаскиваю с ног мягкие шерстяные валенки с подшитыми кожей подошвами (вкладыши от теплых зимних сапог с резиновым низом, которые я давно выбросил). Оставшись в одном ортопедическом поясе из пластиковой и силиконовой полос (без него моя спина долго не протянет) – который мне пришлось когда-то придумывать самому, а потом платить бешеные деньги за несложную в общем то работу мастера-ортезиста по его изготовлению, -- иду за одеждой к тумбочке. Привычно побросав через комнату все необходимое, возвращаюсь к кровати.
Одеть потрепанные, но чистые плавки, затем – тонкие армейские носки из серой термосинтетики (отлично греющей даже в разгар зимы), привычно разглядывая при этом квадратный лоскут кожи, прикрывающий неглубокую, но не желавшую заживать рану, когда-то мучившую меня много лет, (память об еще одно изделии того же мастера-ортезиста, который делал мне пояс); и натянуть на себя настоящий американский камуфляж в расцветке «светлый цифровой вудленд» дело не долгое и, скорее, приятное. Рубашка с карманами на рукавах и парой нагрудных карманов с боковым расположением «молний» (НАТО-вский стандарт, сохранившийся до сих пор) и «водительские» штаны с накладными карманами на двух уровнях – летние: из прочной и легкой армированной ткани, расчерченной линиями прошивки на небольшие квадратики, которые отлично продуваются. Сейчас зима, но более удобной одежды у меня нет, поэтому я предпочитаю одевать под эти штаны черные флисовые штаны на лямках, которых достаточно на любой холод, а поверх рубашки (которую я заправляю в штаны, подпоясанные широким поясом из паракорда в расцветке «вудленд», сплетенным когда-то вместе с мамой на основе американской армейской пряжки стандарта, сохранившегося со времен Вьетнама, -- закрепленным в петлях штанов парой карабинов Greemlock) – одевать двустороннюю армейскую куртку на синтапоне (легкую и очень теплую). Куртка длинная, годится на любые холода, одна сторона – камуфляж («светлый вудленд», но старый – не цифровой), другая (которой я почти не пользовался) – черная (для маскировки ночью), поэтому, прежде чем одеть куртку, я вывернул ее ночным камуфляжем наружу, чтобы привлекать меньше внимания пока буду ждать проводника на улице у подъезда. Затягиваю завязки на штанинах брюк и привычно вгоняю ноги в армейские ботинки, не обращая внимания на некоторый дискомфорт, сейчас это уже не имеет значения. Ботинки тоже американские, очень хорошей конструкции. По бокам встроены молнии для быстрого надевания по тревоге. Мне остается лишь заправить штанины в невысокие голенища ботинок и застегнуть «молнии», действуя обеими руками одновременно, чтобы «молнии» не перекосились. Шнуровка на ботинках отлично отрегулирована и я давно не трогал ее, с тех пор как ступня перестала расти.
Выкладываю из нагрудного кармана документы (паспорт, пенсионное удостоверение и пластиковую пенсионную карточку). Один за другим проверяю карманы, выкладывая на стол разные мелочи, вроде носового платка, микро-НАЗа (набора выживальщика) в прочном пластиковом футляре с водонепроницаемой крышкой (который я упорно ношу в накладном кармане штанов по старой привычке, хотя в моем случае главным элементом НАЗа является флэшка «Cruiser Fit» с наиболее ценной информацией), фероцериевого стерженька-огнива в футляре из небольшого шприца(лежавшего в том же кармане) и газовой зажигалки Clipper, лежавшей в нижнем накладном кармане (на случай, если действительно понадобиться что-то поджечь). В последнюю очередь укладываю в нагрудный карман прозрачный квадратик футляра с мини-компаком. Все, теперь можно уходить.
Громко щелкает древний советский выключатель (круглый массивный из потертого черного пластика). Привычно опираясь на стены правой рукой, иду к двери по короткому коридору. В прихожей привычно ставлю трекер в угол у двери и беру в руки локтевые костыли, стоявшие в том же углу. Когда-то я пытался ходить по улице с трекером, но это кончилось тем, что подошвы предыдущей пары отличных армейских ботинок пришли в негодность из-за постоянного шарканья правой ногой при ходьбе. Заполучив новые ботинки, я всегда ходил по асфальту только с костылями, что помогло мне сохранить их до сих пор. С трудом открываю массивную металлическую дверь (возни с ней конечно много, особенно для меня, но деревянную дверь ставить вовсе не имеет смысла). Мысленно помянув этот мир парой «ласковых» слов, закрываю железную дверь снаружи и запираю дверной замок длинным массивным ключом. Медленно иду по коридору, отстукивая ритм шагов костылями. Спешить ни в коем случае нельзя. Стены, покрытое вздувшейся и кое-где облезшей зеленой краской, меня никогда не волновали, как и покрытый пятнами потолок, но разномастный линолеум в коридоре в значительно худшем состоянии. С трудом одолевая его, иду к лестнице. Лифт здесь иногда работает, но я им не пользовался ни разу. Третий этаж не одиннадцатый, как на старой квартире. Конечно, спускаться по лестнице для меня небезопасно, но перспектива невесть сколько куковать в сломавшемся лифте, всегда привлекала меня еще меньше, чем спуск пешком с третьего этажа. Привычно перехватываю один костыль другой рукой и, прижав его к рукоятке, начинаю спускаться вниз, вцепившись свободной рукой в перила, а опираясь на костыль.
Оказавшись, наконец, внизу, вновь беру костыль в другую руку. В подъезде полная темнота и холод. Время близиться к одиннадцати вечера, в это время темно даже летом, а сейчас середина зимы. Самое глухое и мрачное время года. Рождественские и новогодние праздники уже закончились, но до весеннего тепла еще далеко. Впрочем, темнота в подъезде для меня не помеха, я в любом случае прощупываю путь перед собой костылями. Открыв плечом перекошенную дверь подъезда, выбираюсь на улицу. Здесь хуже всего. Три невысоких ступеньки. Для здорового человека – мелочь, для меня -- опасное препятствие. Главное, без лишнего героизма. Выглянувшая из-за низко нависших снежных туч, луна дает достаточно света, чтобы убедиться, -- радом никого нет. Сейчас преодолеть эти ступеньки будет даже легче, чем в солнечный летний день. Я просто опускаюсь на четвереньки и спускаюсь на засыпанный снегом асфальтовый тротуар. Сидя на асфальте, Снимаю резиновые наконечники с наконечников на костылях (пластиковых конусов с металлическими шипами на концах и дисками-ограничителями сверху, чтобы не проваливались в землю, или снег) и запихиваю их в карман. Благодаря шипам на костылях и верным армейским ботинкам встать удается с первого раза. Мысленно помянув добрым словом разработчиков армейской одежды и снаряжения для альпинистов (для условий зимнего города в нашей стране – в самый раз, даже если это столица), огладываюсь по сторонам. Темно тихо и холодно. Луна снова спряталась за снежными тучами, даже звезд не видно. Снег с каждым мгновением валит все сильнее. Идти куда-либо не имеет смысла. Я просто стою, привычно загнав шипы на костылях в лед и снег под ногами. Я выбрался из квартиры с изрядным запасом. При всей медлительности доступной мне манеры передвижения, я не мог опоздать. Если Проводник существует, он появиться здесь. Если нет, замерзнуть здесь вот так, дожидаясь его, отнюдь не худший способ самоубийства.
– Мастер Шторм.
Мысль о смерти мгновенно исчезает. Я оборачиваюсь на голос прежде, чем успеваю заметить свет. Метрах в двух от меня, у бетонного столба с ржавыми остатками фонарного колпака на верхушке, стоит человек: молодой (на вид не старше 20 лет), высокий, широкоплечий. Развитая, но компактная мускулатура выдает тренированного бойца. Он одет в серый комбинезон со множеством карманов (вместительных, но компактных), и высокие (до колен) защитные сапоги из серого синтетического материала. На талии – пояс со множеством инструментов (более менее уверенно я могу опознать разве что ручной лазер безприкладной модели, пристегнутый к поясу у правого бедра), на голове массивные защитные очки, сейчас сдвинутые на лоб. Примерно в метре над его головой висит небольшая Сфера Света. В ее ярком, но не слепящем сиянии я легко могу рассмотреть все детали внешности Проводника. Волосы серые, их постепенно покрывают снежинки, мерцающие в магическом свете, -- он появился здесь совсем недавно. На правой кисти Проводника поблескивает каркас из узких полосок прозрачного гибкого кристалла – магический посох Ордена Мечтателей. Все верно, он не может пользоваться Посохом Любой Формы, который стал частью Изумрудного Ключа, потому, что заклинание Ключа изменило бы его сущность, а старый посох (созданный артефакторами ордена до создания Изумрудного Ключа) – лишь артефакт.
В серых глазах Проводника смех и веселая улыбка.
– Судя по выражению Вашего лица, мастер Шторм, я угадал. Вопрос о том, куда вы хотите попасть, можно считать излишним.
– Похоже на то, мастер Кондуктор, -- не отрывая взгляд от Проводника, я делаю шаг вперед, не замечая боли в уставших от стояния на холоде мышцах ног, самого холода и предательской скользкости тротуара, -- рискну все же уточнить как?
– Это зависит от Вас, мастер Шторм. Пока я провожаю Вас, путь указываете Вы. Вопрос как, лишь часть ответа на вопрос куда, поэтому решать Вам.
Проводник внимательно смотрит на меня с легкой улыбкой, не делая попыток помочь, но и не торопя. Я уже успел к месту встречи. Теперь он не имеет права уйти, пока не проводит меня. Такова его природа. Он не может ее изменить и вряд ли способен желать этого.
Сделав последний шаг, загоняю шипы костылей поглубже в мешанину льда и снега под ногами. Они частично уходят в промерзлый песок в трещинах асфальта. Вроде надежно. Привычно опершись руками на костыли, я задумчиво разглядываю Проводника. В его внешности есть что-то знакомое. Уже не обращая внимания на одежду и снаряжение, я вглядываюсь в его лицо: загорелое, немного обветренное, с резкими решительными чертами. Сбивают с толку смеющиеся серые глаза, и волосы (не седые, а именно серые), отсутствие бороды и выражение лица (спокойное, уверенное, веселое), но это мое собственное лицо (в двадцатилетнем возрасте). Фигура Проводника тоже соответствует моей собственной, какой она могла бы быть при несколько иных обстоятельствах.
– Интересный прием, мастер Кондуктор. Сдается мне, что Ваша внешность отражает не только тот мир, куда я хочу попасть.
– Она отражает только место назначения, мастер Шторм. На большее я не способен. Вы можете попасть туда, куда стремитесь, только став таким, каким хотите быть там. Вы не верите, что можете попасть туда таким, как сейчас, поэтому это невозможно, -- мне осталось лишь молча кивнуть.
– Надеюсь, Вы можете изменить меня, мастер Кондуктор.
Проводник улыбнулся, чуть заметно кивнув.
– Для Вас это часть пути, значит, я могу это сделать. К тому же, в Вашем случае это удивительно просто и не требует моего вмешательства. Изумрудный Ключ Бессмертия Духа выполнит все необходимые преобразования Вашей сущности. Вы знаете это не хуже, чем я. Заклинание предназначено для разумных существ, не владеющих магией, и вы сможете его использовать, впрочем, это Вы тоже знаете. Мне даже не нужно менять вероятности, чтобы передать Вам заклинание, оно действительно было запущено его создателем в пространство снов. При иных обстоятельствах Вы сами могли бы услышать его, -- поэтому я в любом случае имею право передать его Вам. Но сейчас одного лишь заклинания Ключа Вам будет уже не достаточно, чтобы попасть туда, куда нужно. Вы слишком устали за последние тридцать лет и даже магия Ключа не сможет изменить это. Вы не хотите прожить ту жизнь, которую описали столь подробно, -- Вам нужен лишь ее результат: определенная точка в бесконечном переплетении вероятностей, которую с нашей встречей будет связывать лишь Ваша память. Я могу доставить Вас туда, после того, как Вы примете изменение своей сущности магией Изумрудного Ключа и воспоминания о жизни в той реальности, которые я Вам передам. При этом та реальность и память о ней станет для Вас единственной, существующей объективно, но Вы сохраните прежнюю память и осознание того, что до нашей встречи она тоже была реальна. В крайнем случае, эти воспоминания защитит Плетение Бессмертия Духа и никто, кроме Вас, не сможет обнаружить, или уничтожить их. Хотя я очень сомневаюсь, что вы когда-либо захотите это сделать – они могут Вам пригодиться.
– Я знаю, мастер Кондуктор. Вы предлагаете именно то, что мне нужно.
Проводник вновь едва заметно кивнул. Теперь его взгляд стал серьезным. Мне показалось, что в нем мелькнуло нечто вроде уважения.
– С Вами приятно иметь дело, мастер Шторм. Вы, по крайней мере, точно знаете, что Вам нужно.
– Благодарю, мастер Кондуктор.
– Вы готовы?
Мне остается лишь улыбнуться.
– Последние тридцать лет я жил только ради этого.
Не произнеся больше ни слова Проводник вскинул правую руку одним почти неуловимым для глаза движением, стремительным и одновременно плавным. Кристаллический каркас посоха на его правой кисти полыхнул Серым Пламенем, и в моем сознании зазвучала звенящая песня заклинания – Изумрудного Ключа Бессмертия Духа, которую я так и не смог услышать во сне. В ней есть слова (значит, это можно назвать песней), но они столь мелодичны, что кажутся, скорее, совершенной гармонией звуков, лишенной иного смысла. Я не могу понять слов, но чувствую силу, звенящую в каждом из них. Она куда более реальна и значима, чем все законы известного мне материального мира. Это сила магии, которую смело можно называть серой, -- ведь она универсальна. Сила Ключа скорее, в звучании слов, чем в значении каждого из них и всех вместе. Его начало составлено таким образом, что оно подхватывает разум того, кто его произносит, позволяя верно произнести каждый звук (не важно, мысленно, или вслух), сколь бы чуждым (или наоборот, -- зовущим и тревожным, заставляющим стремиться к неведомому, -- какими они были для меня), он ни был для того, или иного разума. Остальное не имеет значения.
Услышав заклинание полностью, я сразу мысленно произношу его, ощущая как его звуки заполняют мой разум, стремительно, но мягко, вытесняя из сознания мысли, подчиняя его себе, но не подавляя волю. Я могу воспротивиться этому, но не хочу этого делать. Напротив, я с радостью подчиняю свой разум словам заклинания, без остатка вкладывая в каждое из них всю свою волю и стремление обрести то, что заключает в себе их магия. Я не маг, -- моя воля, в лучшем случае, палка, а не клинок, способный рассечь скалу, или отразить удар булавы, -- но даже палка, в руках человека, стоящего на грани отчаяния, но не сдавшегося, оружие надежное и грозное, спасшее многие жизни. Стремление значит не меньше, чем воля и мастерство заклинателя (во всяком случае, для этой магии). Произнеся последнее слово, звенящее как родниковая вода, я не ощущаю усталости. Создатель Ключа позаботился о том, чтобы вся необходимая сила была заключена в самих словах заклинания.
Я не могу по-настоящему «увидеть» действие заклинания (нужны знания и мастерство мага), но ощущаю его, ведь оно действует на мою сущность. На теле возникает узор (словно нанесенный серой краской), образованный сложным переплетением восьми различных рун, повторяющихся множество раз в разных сочетаниях, которые, в свою очередь образуют сочетания и комбинации, составляющие узор – заклинание Изумрудного Ключа. Одновременно, в глубь моей сущности погружается еще одна магическая структура, схожая с рунным узором лишь своей удивительной гармоничностью: сложное соединение энергетических нитей различной толщины, насыщенности и свойства, -- такие структуры маги именуют плетениями (об этом помнят даже в моем мире, где большинство людей считают эти знания вымыслом, как и магию).
Никак не проявив себя внешне, в отличии от Изумрудного Ключа, плетение сливается с моей сущностью. Это не пугает меня, ощущение, скорее, приятное. Во-первых, благодаря гармоничности этой магической структуры и ее назначению. Во-вторых, потому, что я знаю, как изменит мою сущность Плетение Бессмертия Духа и заранее стремлюсь к этому. Слившись с моей сущностью, плетение словно замирает, оставаясь ощутимым для меня. Я не вижу той магической структуры, что была создана заклинанием-песней (рунный узор Изумрудного Ключа и слившееся с моей сущностью Плетение Бессмертия Духа не часть ее, -- это два отдельных заклинания, воссозданных ею), но чувствую, что эта магия сдерживает действие плетения, -- для которого она была основой, на которой другая ее часть воссоздала плетение как на материальном носителе (в структуре артефакта, амулета, или в алхимическом составе), -- до тех пор, пока существует сама.
В следующее мгновение я ощутил воздействие на мою сущность магии рунного узора. Столь же мягкое, как воздействие на разум заклинания-песни, оно не подавляло волю, но стоило мне принять его воздействие, позволить ему изменить себя, и моя сущность начала стремительно меняться: магия рунного узора постепенно приводила ее в гармонию с собственной сутью. При этом что-то в моей личности менялось кардинально, что-то не подверглось изменению вовсе, но большинство свойств и особенностей, формирующих личность, изменились незначительно, в той, или иной степени. Ни реальность моего родного мира, ни моя жизнь не способствовали личному совершенствованию, но получилось так, что я, в отличии от очень многих, четко сознавал это и, по крайней мере искренне стремился изменить себя к лучшему (насколько сам понимал что есть лучшее). Моя сущность и стремления были близки магии Изумрудного Ключа, ведь я даже смог (пусть абстрактно) описать это заклинание в своих рассказах а затем многие годы в самых светлых своих мечтах стремился к преобразованию своей сущности этой магией. Вызванные ею изменения были для меня наслаждением (очень своеобразным,-- острым, но не туманящим разум, а, лишь проясняющим его), они очищали мою сущность, словно прохладное пламя, осторожное, но обладающее огромной силой, -- даря глубокую внутреннюю гармонию без которой, в действительности, ничто любые удовольствия, в принципе доступные разуму. Я не противился изменениям, и преобразование моей сущности заняло не больше минуты. При этом, я четко осознал то, что когда-то описал в своих рассказах, -- случись иначе, магия Изумрудного Ключа действовала бы постепенно, осуществляя лишь те изменения, которые готов принять разум, и процесс достижения полной гармонии с ее сущностью, в этом случае, мог растянуться на неопределенно долгое время.
По мере того, как менялась моя сущность, постепенно гасли руны Изумрудного Ключа на моем теле. Я не видел этого, но чувствовал. Когда погасли последние руны, я отчетливо ощутил в глубине своей сущности новую магическую структуру, созданную рунным узором. В ней была заключена его суть, и гармония моей преобразованной сущности с этой магической структурой создавала удивительное ощущение, -- представляющее собой субъективное восприятие возникшего благодаря ей мощного потока магической энергии гармонии. Мне, уже однажды осознавшему все это умозрительно и описавшему в художественной форме, не нужно было быть магом, чтобы понять, что созданный таким образом поток энергии должен постепенно наполнить магическую структуру, созданную рунным узором Изумрудного Ключа, позволив ей осуществить то, для чего она была создана, но песня-мелодия произнесенного мной заклинания, воссоздавшая узор, была создана таким образом, что первым на мою сущность было наложено воссозданное ею Плетение Бессмертия Духа. Теперь оно полностью поглощало энергию гармонии, на которой было основано, постепенно набирая силу. Само по себе это вполне устраивало меня, но окружающая реальность создавала сильнейший диссонанс с обретенной внутренней гармонией. К тому же, у меня просто не было времени и возможности ждать завершения этого процесса там, где он начался.
Эта мысль заставила сработать еще одну часть магии произнесенного мной Ключа. Окружавший меня мир исчез и мое восприятие и разум оказались в не имеющем границ мире, заполненном клубящимся серым туманом, не препятствующим взгляду, но способным служить для него опорой. Я так часто пытался представить этот мир во всех деталях, что действительно оказавшись в нем испытал ни с чем не сравнимое облегчение и восторг. При этом я чувствовал, что нахожусь в неком магическом безвременье (созданном магией произнесенного мной Ключа в тот момент, когда я счел это необходимым), существующем отдельно от всех существующих миров и временных потоков. Я в любой момент мог вернуться в реальность своего мира, но магия произнесенного мной Ключа при этом исчезла бы, и я уже не смог бы самостоятельно вернуться в магическое безвременье, пока не выполнят свою задачу две воссозданные, ею магические структуры, ведь необходимые для этого знания и навыки мага были частью структуры, созданной рунным узором Изумрудного Ключа.
Маг, создавший заклинание, переданное мне Проводником, предусмотрел очень многое. Мысленно улыбнувшись, ведь тела у меня не было (что здесь, в окружении серого тумана, не имеющего границ, казалось совершенно естественным), и помянув его добрым словом (пусть я и не знал его имени), я полностью сосредоточился на состоянии внутренней гармонии, с интересом следя за тем, как постепенно усиливается созданный им поток магической энергии (по мере того, как мой разум осваивается с новой для себя задачей). Время утратило привычный смысл и значение. Каких-либо неудобств, связанных с существованием в материальном мире и наличием физического тела, я не испытывал, все мое внимание было сосредоточено на потоке энергии гармонии (точнее, на его усилении), -- все остальное просто перестало существовать для меня.
Я пропустил момент, когда структура плетения заполнилась энергией и весь ее поток устремился к структуре, созданной рунным узором, -- осознание этого скользнуло по краю субъективного восприятия и достигло сознания гораздо позже, чем это произошло. Она заполнилась энергией гораздо быстрее, чем структура плетения, но после этого продолжала свободно поглощать поток энергии, словно магический накопитель, емкость которого постепенно возрастала по мере его заполнения. В какой то момент я осознал, что накопленный ею объем энергии обрел своеобразную гармонию с моей сущностью, -- я понял, что не пожалею о том, что прервал ее накопление (хотя ничто не мешало мне продолжить), если сделаю это. Мысленно улыбнувшись этой мысли, я «отпустил» магическую структуру, созданную Изумрудным Ключом, позволив ей реализоваться. Сознание начало меркнуть, словно я погружался в сон. Я чувствовал, что могу сопротивляться этому, но не стал этого делать.
Для меня, вызванное действием созданной Изумрудным Ключом магической структуры, которой было необходимо взаимодействовать с моей сущностью на самом глубоком уровне, чтобы выполнить свою задачу, -- длилось мгновение. Объективно, по меркам моего мира, прошло несколько часов (примерно столько проспит до утра человек, спокойно уснувший вечером), но там, где находился мой разум, объективное время попросту не существовало. Я очнулся в том же комфортном, ставшем привычным для меня, мире в окружении серого тумана, но воспринимал я его совершенно иначе, чем прежде. Вокруг меня не изменилось ничего, -- изменился я сам. Теперь я четко воспринимал магическую структуру, созданную произнесенным мной заклинанием (вернее то, что от нее осталось, ведь большая ее часть перестала существовать, выполнив свою задачу). Точнее всего будет сказать, что я видел ее как сложное, многоцветное образование, отражающее природу и суть ее магии, но это лишь грубая и неполная аналогия с восприятием, доступным человеку, не владеющему магией.
Я вновь обрел тело, точнее магическую оболочку, образованную множеством сочетаний восьми высших рун, -- гибкую и подвижную, способную, путем метаморфоз воссоздать собой любой объект, процесс, явление, либо некое их сочетание. Основное свойство высших рун как раз и заключается в том, что любой процесс, объект, или явление можно описать их сочетанием некоторого уровня (первый уровень, -- сочетание рун; второй, -- сочетание сочетаний; и так далее), но рунная оболочка, -- нечто гораздо большее, чем сумма образующих ее сочетаний высших рун: это именно тело (магическая оболочка метаморфа), позволяющее мне оперировать высшими рунами на естественном уровне (так же, как человек движется, действует, дышит, воспринимает мир органами чувств своего биологического тела, не задумываясь о том, как именно это происходит). Рунная оболочка позволяет с той же легкостью воссоздать все что угодно (хотя знания и мастерство тоже необходимы, если задача новая и достаточно сложная), хватило бы магической энергии, чтобы придать существование воссозданному. Впрочем, это тоже не проблема, -- в основе рунной оболочки есть структура, представляющая собой мощный магический накопитель, объем которого постепенно растет по мере увеличения запаса энергии, обладающий к тому же свойствами резонатора, способного усилить поступающий из вне поток энергии тем больше, чем больше энергии содержит резонатор.
Именно эта структура удерживала сейчас запас магической энергии, накопленный мной за время активной медитации (правда теперь это была уже не энергия гармонии, -- рунная оболочка преобразовала ее в так называемую «личную» ману, магическую энергию, часть свойств которой связаны с личностью мага), -- магическая структура, созданная рунным узором Изумрудного Ключа использовала лишь часть этой энергии для того, чтобы создать три коротких заклинания, теперь надежно впечатанных в глубинные слои моей памяти (самые близкие к свойствам личности). Для кого-либо, кроме меня, это всего лишь наборы звуков, -- в магии этот эффект именуется «сверхточной настройкой на заклинателя», -- создать магическую структуру, формирующую нечто подобное, весьма непросто (еще сложнее создать такое заклинание «вручную», рассчитав его, тем, или иным способом), но такие заклинания, при своей краткости и отсутствии привязки к чему-либо кроме личности заклинателя, обладают огромной силой.
Первое из трех заклинаний, созданных в моей памяти магией Изумрудного Ключа, позволяет мгновенно принять облик небольшого дракона-киборга с растительной природой биологической части – ставший мечтой создателя Изумрудного Ключа, хотя создан он был в другом параллельном измерении Земли в ходе проекта «Изумрудные Крылья» (давшего название этой разновидности заклинания-Ключа) и информация о нем дошла до создателя первой версии Изумрудного Ключа весьма непростым путем (который мне на удивление точно удалось чисто умозрительно воспроизвести в своих рассказах), -- причем препятствовать этой трансформации не может ничто. Второе заклинание Изумрудного Ключа можно использовать полностью, либо частично. Произнесенное до конца, вслух или мысленно, оно создает рунную оболочку и два из соединенных ею объектов: кристалл и корабль (исходная форма создается первым заклинанием ключа) – корабль (модифицированный прыжковый буксир типа «Кальмар-4», получивший био-техногенную природу – разработанный как часть проекта «Изумрудные Крылья») при этом создается в виде отпечатка в кристалле. Кристалл, создаваемый этим заклинанием – модифицированный «Посох Любой Формы»: артефакт созданный еще на Земле3 магами-артефакторами Ордена Мечтателей в качестве универсального инструмента привязки(центровки) магических конструкций, усиления их действия и управления ими, предназначенного для мага-метаморфа; где центральным объектом (вместо доменного кристалла определенной искусственной стихии, связанной с одним из классических ключей мечты) стала модифицированная часть оболочки посоха (отвечающей, прежде всего, за метаморфические качества артефакта и их связь с соответствующими способностями владельца артефакта, -- в данном случае это связь с рунной оболочкой), формирующая резонатор-накопитель, емкость которого способна расти по мере заполнения магической энергией. Используя определенную часть заклинания, можно воссоздать только рунную оболочку, кристалл или корабль, -- ввиде отпечатка в кристалле, в том случае, если экземпляр корабля, связанный с кристаллом, уничтожен. Третье заклинание представляет собой контр версию второго, которую так же можно применять полностью либо частично. В случае необходимости, первое заклинание Изумрудного Ключа тоже можно использовать лишь частично, чтобы восстановить лишь какую-то часть свойств связанной с Ключом исходной формы, оставив прочие отличными от исходных, либо как слепок, -- например, чтобы придать форму рунной оболочке, не создавая при этом физической.
Именно так я и воспользовался заклинаниями Ключа, как только они были сформированы в моей памяти, еще до того как пришел в себя, -- поэтому телом мне сейчас служила рунная оболочка, в точности повторяющая исходную форму. Одновременно, используя первое заклинание Ключа как слепок исходной формы, я извлек информацию, хранимую памятью мозга сердцевины и двух частей вычислительной системы кибермодуля, -- цифровой и аналоговой, -- получив таким образом огромный объем взаимодополняющих знаний и навыков в различных научно-технических областях и областях магического искусства, образующих целостную, завершенную систему. Естественно, это знание отнюдь не абсолютно, как и любое другое, с учетом бесконечности времени и разнообразия существующих миров, -- однако оно соответствует иному, определению, придающему завершенность его собственному смыслу и ценности: этого знания достаточно для того, чтобы постичь любое иное знание, сколь бы оно от него ни отличалось.
Знания и навыки, хранимые мозгом исходной формы той версии Изумрудного Ключа, что передал мне Проводник, несомненно принадлежали миру и времени, которые мне больше всего хотелось считать родными, хотя попасть с помощью Проводника я собирался в иную точку бесконечного переплетения вероятностей – тем не менее прямо связанную с жизнью, прожитой мной в этом мире на уровне тех же вероятностей. Среди полученных мною в тот момент тщательно обезличенных знаний и навыков было очень много связанных с использованием самого Изумрудного Ключа. Причем в уровне науки, магии и множества разнообразных их пересечений угадывались особенности именно этого мира, когда-то выведенные мной умозрительно в одном из моих рассказов. Присутствовала так же целая система знаний и навыков связанная с Ритуалом (специальной системой обучения владеющих магией Изумрудного Ключа, или другого Ключа Мечты с целью формирования «мировоззрения метаморфа» -- умения и привычки свести решение любой задачи к изменению чего-либо с помощью рунной оболочки, или морфических способностей, связанных с другим Ключом Мечты, подобно части самого себя) каким он мог быть лишь в том мире, месте и времени.
Еще одной точкой пересечения с моими рассказами знаний и навыков, реально ставших частью Ключа, переданного мне Проводником было все что связано с цербусами: небольшими серыми кристаллами с острыми гранями, способными легко уместиться на человеческой ладони. Имеющие чисто техногенную природу, заданную чрезвычайно сложной материальной структурой, цербусы изначально создавались как идеальное вместилище разума, способное создать и вместить фантомную вселенную, неотличимую от настоящей. Однако их возможности универсальны и разнообразны, что позволяет эффективно использовать их практически в любой ситуации. Особенно ценны они тем, что структуру, определяющую свойства цербуса, можно легко придать оболочке Посоха Любой Формы, используя в качестве слепка образ-навык для воссоздания одним из нескольких возможных способов, хранящийся в памяти каждого такого кристалла и внедряемый в память погруженного в кристалл разума, если его там еще нет. Цербус-форма орденского посоха (как я и предполагал, когда мне пришла в голову эта идея после прочтения фантастической книги, где говорилось о схожих кристаллах черного цвета, названных автором лограми) имеет множество различных возможностей и применений и меня очень обрадовал объем и качество связанной с этим информации, ставшей частью экземпляра Изумрудного Ключа Бессмертия Духа, переданного мне Проводником.
Присутствовал так же очень большой блок взаимодополняющих знаний и навыков, полученных в академии Соларианского Корпуса Магов на уровне подготовки мага корпуса. Это однозначно свидетельствовало о том, что мир, которому принадлежала произнесенная мной версия Изумрудного Ключа Бессмертия Духа, связан с Колонией Солар союзным подданством, так же как представлялось мне в написанных когда-то рассказах.
Кроме того, имелось очень много тщательно отобранной и сведенной в единую систему информации и обезличенных практических навыков использования магии Изумрудного Ключа вместе с магией Изменчивого Ключа Дракона Серого Пламени. Принадлежащий к классическим Ключам Мечты, связанный с формой дракона и искусственной стихией (свойства которой маг может менять в очень широких пределах с помощью специальной структуры в астральном теле, создаваемой и убираемой по мере необходимости двумя парными заклинаниями со сверхточной настройкой, создаваемыми магией Ключа), этот Ключ интересен тем, что его может использовать любой, чья сущность изменена магией Изумрудного Ключа, если только у него нет истинной мечты, связанной с другим обликом. Изумрудный Ключ не конфликтует с другими Ключами Мечты, потому что не требует гармонии личности с определенной исходной формой, а перестройка сущности его магией не мешает такой гармонии. Поэтому в том мире Изумрудный Ключ с самого начала стал основным, а Изменчивый Ключ Дракона Серого Пламени – вторичным стандартом магических способностей. Имелись так же обезличенные навыки и знания о Структурах Перехода, позволяющих создавать в астральном теле магические структуры вторичного Ключа-стандарта с помощью Рунной Оболочки. Впрочем мне Структуры Перехода были интересны лишь как дополнительный инструмент и основа для создания сложных магических конструкций.
Уже зная, что все-таки проживу ту жизнь, к которой стремился с тех пор, как описал ее умозрительно в рассказах, написанных много лет назад, я знал и то, что второй Ключ-стандарт мне тоже нужен: без него соответствующая линия вероятностей невозможна и Проводник не сможет доставить меня туда, куда я хочу попасть. Кроме того, именно Изменчивый Ключ Дракона Серого Пламени был моей мечтой до того, как мне пришла в голову идея Изумрудного Ключа, -- поэтому только использовав второй Ключ-стандарт я мог устранить двойственность своей мечты, возникшую в тот момент. Мысленно улыбнувшись этим воспоминаниям, я начал так же мысленно произносить второй Ключ. Он был написан на языке драконов из родного мира его создателя и представлял собой всевозможные сочетания шипения и рева, завывания и рычания. Тем не менее, даже без знаний и навыков, ставших частью Изумрудного Ключа, я бы смог произнести это заклинание правильно. Первые же его звуки, даже произнесенные мысленно, подхватили мое сознание, мягко заполняя его, и мне осталось лишь отдаться направляющему действию заклинания. С последними его звуками, прозвучавшими в моем сознании, я снова погрузился в беспамятство.
Когда я пришел в себя, все в том же мире серого тумана, то в глубине своей памяти у самой грани с моей сущностью я обнаружил уже девять коротких заклинаний, созданных двумя Ключами, великолепно дополняющими друг друга. При этом я точно знал что эти заклинания, глубоко внедренные в мою сущность, как и саму мою сущность и память надежно защищает парадоксальная даосская магия Плетения Бессмертия Духа и лишить меня их уже невозможно в принципе, как и прекратить мое существование окончательно. Моя сущность по-прежнему может меняться окончательно, но лишь а том случае, если этого требует ее развитие. При этом Плетение Бессмертия Духа всегда безошибочно определяет грань между развитием и любым другим изменением, и обнаружить его действие, защищающее мою сущность так же невозможно, как и прекратить его. Улыбнувшись этой мысли, я усилием воли вернул свою изменившуюся сущность в покинутую мной реальность, где меня ждал Проводник. Впрочем, говорить об ожидании в этом случае не имеет смыла, ведь там не прошло ни мгновения.
Вернувшись в тело, я мысленно произнес три заклинания второго Ключа-стандарта, создавая в астральном теле связанные с ним магические структуры, одновременно используя Рунную Оболочку и Способности Метаморфа (один из магических объектов второго Ключа-стандарта) чтобы принять облик дракона, стандартный для того мира, которому принадлежал вариант Изумрудного Ключа Бессмертия Духа, переданный мне Проводником. В этом облике гармонично сплетались исходные формы, связанные с двумя Ключами: плоть дракона животной природы, укрытая серой чешуей и плоть дракона растительной природы, состоящая из волокон-капиляров, но тоже покрытая чешуей (в условиях земной биосферы, приобретающей изумрудно-зеленый цвет) а так же множество блоков и систем (изначально интегрированных в тело дракона растительной природы) закрытых серым бронепластиком там, где они выступали из тела. Благодаря тому, что растительное тело дракона не имеет внутренних органов и обладает высокой однородной структурой (состоящей из волокон-капиляров) в нем вполне достаточно места для органов и структурных систем (вроде кровеносной, нервной и лимфатической) драконьего тела животной природы. Скелет и мышцы при этом дополняют двигательную систему растительного тела дракона (состоящую из одеревеневших волокон-капиляров, формирующих опорные структуры тела; и жгутов волокон-капиляров, заменяющих мышцы), дополненную синтетической мускулатурой и сервоприводами в суставах за счет техногенной природы киборга. Поскольку мозг сердцевины растительного тела (вместе с вмещающим его кибермодулем) расположен в грудной части тела растительного дракона (что не мешает расположится там же сердцу и легким), то в стандартном облике мозг дракона животной природы занимает положенное ему место в голове. Глаза дракона тоже располагаются на своих местах, давая обзор в двести семьдесят градусов, дополняющий в этом секторе третьим потоком восприятия сферический обзор, который обеспечивают прозрачные зрительные чешуйки растительного дракона и объективы оптических систем киборга, расположенные на голове растительного дракона-киборга по схеме, разработанной специально для решения этой задачи. Часть кибермодуля, выступающая из тела дракона на спине между крыльями, выглядит как небольшой, компактный реактивный ранец для быстрых полетов, тем более что к ней поворотными креплениями (позволяющими нацелить их в любую точку окружающего пространства) присоединены два небольших плазменных двигателя на основе дейтериевых энергореакторов, два цилиндра малых гравигенераторов, и два «гриба» многоэмиттерных лазеров (стоит отметить, что плазменные двигатели и гравитационные генераторы тоже можно использовать как оружие).
Стандартный облик ценен своей гармоничностью, многообразием восприятия, способов и потоков мышления (два мозга различной природы плюс аналоговая и цифровая части вычислительной системы кибермодуля). Облик растительного дракона-киборга идеально подходит для решения множества задач в области магии, науки и бесчисленных их пересечений. В то же время, не меньшее количество задач (и просто жизненных ситуаций) требуют животной природы тела и соответствующего способа мышления (например, в теле дракона животной природы удобнее работать с Серым Пламенем). В стандартном облике все это присутствует одновременно – дополняя и усиливая, но не угнетая друг друга. Кроме того органика растительной и животной природы, объединенная в одно целое, образует замкнутую систему, осуществляющую полный цикл преобразования питательных веществ и зависящую лишь от энергии, которую (виде света, воспринимаемого растительной органикой на внутренней стороне специальной полости в шее, -- рядом с которой в стандартном облике проходят пищевод и трахея) может дать ей система жизнеобеспечения кибермодуля, которая, вместе с медицинской системой, вполне успешно контролирует всю органику стандартного облика, позволяя очень тонко управлять происходящими в ней процессами и менять ее состояние. При этом, как и в облике дракона-киборга, тело дракона в стандартном облике можно «вывернуть» тем, или иным образом, спрятав внутрь техногенные элементы и оставив только органику, или наоборот спрятав органическую часть внутрь и оставив на поверхности только части конструкции киборга, защищенные бронепластиком, что позволяет обходиться без скафандра в космосе и других агрессивных средах. Кроме того, в теле дракона-киборга есть два ментальных усилителя (один в кибермодуле, другой в теле), подключенных каскадом и соединенных с антенной системой, интегрированной в синтетическую часть перепонок крыльев. Помимо усиления ментальных возможностей, эта система представляет собой универсальный и очень мощный инструмент для мага который эффективнее всего можно использовать, опять таки в стандартном драконьем облике с его взаимодополняющей природой. Кроме физического тела, подстраиваемого под него в момент превращения астрального и рунной оболочки (в точности повторяющей форму двух других), неотъемлемой частью стандартного драконьего облика является прозрачное тело, создаваемое с помощью Способностей Метаморфа как составляющая связанной с ними исходной формы (обычно повторяющая форму физического тела), которую (как и физическое, и астральное тело) можно при необходимости отключить с помощью Способностей Метаморфа. Прозрачное тело позволяет воспринимать магию и взаимодействовать с ней так же, как физическое тело позволяет воспринимать материальный мир и взаимодействовать с ним. Принимая стандартный драконий облик, я создал и прозрачную оболочку, повторяющую форму остальных, резко расширив возможности доступного мне восприятия. Рунная оболочка тоже позволяет воспринимать магию и взаимодействовать с ней на уровне, обычно доступном лишь существам магической природы, но ее структура и возможности имеют несколько иное назначение, поэтому возможности прозрачной оболочки гармонично дополняют их.
Превращение произошло мгновенно, поэтому первым, что я почувствовал, вернувшись в материальный мир, были прикосновения падающих снежинок к чешуе и перепонкам крыльев. Ощущение было привычным, но в тоже время казалось восхитительным, неведомым прежде. Восприятие не было двойственным: совершенно разные, на первый взгляд, несовместимые чувства гармонично дополняли друг друга. Я мысленно улыбнулся. Обезличенные знания и навыки дополнившие мою память давали мне спокойствие и уверенность в себе, которых так недоставало мне прежде, а прочие мои воспоминания (и та часть личности, что не была радикально перестроена магией Изумрудного Ключа), позволяли мне наслаждаться каждым привычным ощущением, воспоминанием и мыслью так, как никогда не наслаждался ими тот, кому они принадлежали изначально -- прежде, чем были обезличены и стали частью произнесенного мной Ключа.
Я изменился и пути назад нет. Мое восприятие и образ мышления перестроены магией Изумрудного Ключа, согласно универсальным законам и принципам определения добра и зла, открытым исследователями Колонии Солар благодаря изучению истории, культуры и морали множества рас в бесчисленном множестве миров, точек пространства и периодов времени. Законам, которые в любой ситуации позволяют не только понять, что есть добро и зло, но и действовать таким образом, чтобы действия не были злом. Именно эти изменения моей сущности будут, прежде всего, определять мои дальнейшие мысли и действия вместе с тем опытом, который стал частью произнесенного мной Ключа, и тем, который должен передать мне Проводник в виде обычных (не обезличенных) воспоминаний о жизни, которую я должен прожить, чтобы попасть туда, куда он должен проводить меня, -- просто потому, что человеку, выжившему лишь благодаря стремлению к мечте, просто не хватило бы решимости и уверенности, чтобы предпринять что либо-стоящее. Но воспоминания о той жизни тоже остаются со мной. Сейчас, в принятом мной стандартном драконьем облике, я могу вспомнить все, до мельчайших деталей, гораздо больше чем помнил прежде (ведь оба моих мозга в этом облике, несмотря на разную природу, имеют абсолютную и при этом управляемую память; не говоря уж о памяти вычислительных систем кибермодуля). Может случиться и так, что именно мой прежний опыт поможет мне найти выход в ситуации, в которой не помогут новый опыт и воспоминания. Я помню, какую цену я заплатил за встречу с Проводником, и ни о чем не жалею, но никому не желаю заплатить за свою мечту столько, сколько заплатил я.
Прощупав пространство вокруг себя чувствами своего астрального тела, прозрачной и рунной оболочки, мысленно отмечаю, что сейчас Проводник на ментальном и магическом планах выглядит тем, кем выглядел на физическом, -- жителем мира, который мне хочется считать родным, прошедшим Ритуал согласно Пути Мечтателей. При этом, тип объектов Ключа тот же, что и у меня самого, но рунная оболочка отсутствует, что неудивительно. Использовал ли Проводник Ключ, или создал их иначе непонятно, но сейчас мне это более чем безразлично. От постороннего внимания и его и меня скрывает Отвращающий Купол основанный на Сером Пламени, хорошо известный магам Авалонской Академии. В верхней точке пространства под куполом по-прежнему висит Сфера Света, тоже вполне стандартная.
Открываю глаза и поднимаю голову. Я лежу на брюхе В стандартном драконьем облике лежать вот так на обледеневшем, засыпанном снегом асфальте тротуара под сильным снегопадом, -- вполне комфортно. Проводник все так же стоит, прислонившись к фонарному столбу, и весело улыбается мне. Даже поза осталась прежней, ведь здесь не прошло и мгновения. Сейчас мои прежние воспоминания полезнее новых. Благодаря им легко подавив желание разобраться, что представляет собой Проводник (вызванное приобретенным мастерством и обезличенным опытом мага), я с интересом осматриваюсь, удовлетворившись мыслью о том, что, вполне могу понять природу Проводника, но пытаться сделать это здесь и сейчас попросту не имею права. Благодаря гораздо более высокой чем у человека скорости мышления и реакций, я успеваю заметить промелькнувшее в глазах Проводника выражение одобрения, словно молчаливое подтверждение, -- я понял все правильно.
Часть одежды по-прежнему на мне. Когда я принял стандартный драконий облик после формирования объектов второго Ключа-стандарта, она, конечно, изрядно пострадала, но все, кроме ботинок, и ортопедического пояса можно, изрядно повозившись, восстановить. Костыли валяются на земле.
Представив, как выгляжу сейчас со стороны, я весело улыбнулся: небольшой дракон покрытый серой и зеленой чешуей, и участками серого бронепластика (гармонично дополняющими друг друга) в обрывках человеческой одежды, спокойно и явно с комфортом лежащий на снегу. Необычно да, но жалким, или гротескным это зрелище назвать трудно. Отбрасываю посох в сторону, к самой границе Отвращающего Купола. Привычно беззвучно шепчу слова, создавая комбинацию Форм. Сейчас мне проще оперировать магией второго Ключа-стандарта и объектами Форм, созданными в момент превращения в астральном теле с помощью Способностей Метаморфа, как требовала того привычка, приобретенная вместе с обезличенным опытом мага. Это кажется более естественным. Чешуя Разрушительного Огня Защищающая Живое Существо. Наполняю заклинание энергией Огня, преобразуя энергию Серого Пламени из Структуры Источника в глубине моего астрального тела с помощью Структуры Ключа. Мою собственную чешую укрывает чешуя, состоящая из огня. Благодаря знаниям и навыкам ставшим частью произнесенного мной Ключа, я легко могу рассчитать точное количество энергии Огня, которое необходимо влить в заклинание. Одежда сгорает бесследно, но асфальт остается цел, только снег подо мной успевает растаять. Развеяв заклинание, встаю на четыре лапы, лужа почти сразу начинает замерзать.
Делаю пару шагов в сторону и сажусь на хвост. Проводник одобрительно кивает. Расстегнув один из карманов комбинезона, он протягивает ко мне сжатую в кулак руку. На мою ладонь ложиться серая лента орденской мантии, восемь малых доменных кристаллов Серого Пламени, набор кристаллов-матрикаторов, и прозрачный кристалл чуть большего размера в форме граненой сферы – «сердце» среднего универсального десантного катера класса «Орфей». При этом можно не сомневаться, что эти артефакты стандартного орденского комплекта, выданные мне Проводником, – мои личные с точки зрения тех воспоминаний, которые он должен мне передать. От множества таких же в моем родном (относительно точки в переплетении вероятностей, куда Проводник должен меня доставить) мире и времени они отличаются тем, что с этим набором я работал уже очень давно (по своему субъективному времени в той точке бесконечного переплетения вероятностей, куда доставит меня Проводник), постепенно совершенствуя по своему усмотрению набор оборудования, приборов и инструментов: хранящийся в кристаллах-матрикаторах в виде своеобразных «слепков», которые можно снимать с реальных объектов с помощью тех же кристаллов, или наоборот наполнять магической энергией, чтобы воссоздать в виде реальных объектов нужное количество экземпляров той, или иной матрицы. Как и конфигурацию сложнейшей магии артефакта-сердца катера класса «Орфей» так же принадлежащего стандартному комплекту снаряжения полноправного мага Ордена Мечтателей в моем родном мире.
Молча кивнув в знак благодарности, мысленно произношу часть второго заклинания, созданного в моей памяти Изумрудным Ключом. На моей ладони, куда направлен мысленный посыл, возникает небольшой прозрачный кристалл (сейчас выглядящий как кристалл кварца) – Посох Любой Формы (ставший частью произнесенной мной версии Изумрудного Ключа Бессмертия Духа) естественно в его исходной форме. Быстро собираю из малых доменных кристаллов Серого Пламени (имеющих специальные выступы, предназначенные для этой цели) единую конструкцию, в центр которой вставляю кристалл посоха, только что созданный с помощью магии Ключа. Повинуясь волевому усилию, направленному через канал связи (который невозможно обнаружить без моего прямого содействия) оболочка кристалла Посоха Любой Формы охватывает конструкцию из малых доменных кристаллов, собранную вокруг него, и кристалл принимает прежний вид. Теперь сборка доменных кристаллов охватывает внутренний накопитель-резонатор Посоха Любой Формы, куда я через канал связи сливаю часть энергии, хранящейся в схожей структуре моей рунной оболочки, оставляя там ровно столько, сколько требуют в данной ситуации знания, обезличенные навыки и воспоминания, ставшие частью произнесенного мной Ключа. Теперь созданный мной посох можно использовать как инструмент прямого управления Серым Пламенем и очень мощный его источник (учитывая количество доменных кристаллов в сборке и объем магической энергии в накопителе-резонаторе, который будет поддерживать их работу, а так же мои собственные возможности в стандартном драконьем облике, которыми я через канал связи с посохом могу дополнительно поддерживать работу доменных кристаллов). Придаю кристаллу посоха цербус-форму, одновременно преобразуя часть его оболочки так, что из острой вершины цербуса, лежащего на моей ладони, выходит тонкая стальная на вид цепочка; и, наклонив голову, надеваю цепочку с кристаллом себе на шею. Одновременно, через канал связи с посохом устанавливаю связь с цербусом (в который превратилась его оболочка). Серый кристалл откликается штатно. Остальная часть кристалла посоха, оказавшаяся внутри него, сейчас никак себя не проявляет, но я точно знаю, что могу свободно использовать ее, главное, чтобы не менялись материал и структура части, преобразованной в цербус. В стандартном драконьем облике сознание (в большинстве случаев) находится в расширенном состоянии. Связь с цербусом через канал связи с посохом (которую, в отличии от обычной, обнаружить так же невозможно, как сам канал) просто добавляет еще один поток. При этом часть сознания, погруженную в цербус, и возможности самого кристалла я могу использовать по своему усмотрению и по мере необходимости. Потянувшись через канал связи с посохом к его Рунной Оболочке, формирую в ней Структуру Перехода, воссоздающую магические свойства оболочки Посоха Любой Формы, управляемой Способностями Метаморфа, связанными с Изменчивым Ключом Дракона Серого Пламени. Эту Структуру Перехода особенно удобно использовать в стандартном драконьем облике, превращая в единую систему все возможности управления посохом с помощью двух Ключей-стандартов. Кроме того при этом возникают возможности взаимного перекрестного управления между Рунной Оболочкой и Способностями Метаморфа с использованием Посоха Любой Формы. Вместо малых доменных кристаллов можно так же использовать специальные Структуры Перехода, но сейчас мне это не нужно, ведь кристаллы у меня есть.
Привычно закидываю за основание крыльев ленту мантии и соединяю ее концы за основанием шеи, пропустив ленту под мышками. Прикрыв глаза для большей концентрации (и отрешившись от восприятия окружающего зрительными чешуйками и объективами оптических систем киборга), настраиваю на себя мантию. Как и следовало ожидать, эта модификация орденского защитного артефакта рассчитана на управление с помощью Рунной Оболочки и Способностей Метаморфа, либо одним из этих двух способов. Только ощутив магию мантии и посоха (фактически, приведенного к старому орденскому стандарту, усиленному собственной Рунной Оболочкой, резонатором-накопителем и дополнительными доменными кристаллами Серого Пламени) осознаю, насколько неуютно чувствовал себя без привычного снаряжения, -- сказываются обезличенные воспоминания, ставшие частью произнесенного мной Ключа.
Один за другим креплю матрикаторы к ленте мантии, проверяю содержимое переменных матриц. Часть кристаллов пусты. Часть содержит матрицы набора вариантов поясных инструментальных комплектов – под различный облик и компоновку физических и магических возможностей; универсальный комплект последних модификаций киберов различного назначения; а так же устройства, приборы и оборудование, что называется, «на все случаи жизни», собранные в комплекты по тому же принципу различных требований к возможностям и облику оператора. Согласно обезличенным воспоминаниям, ставшим частью произнесенного мной Ключа, -- орденский стандарт комплектации, явно не раз перестроенный и дополненный согласно личным знаниям, навыкам и опыту, которых у меня пока нет. Привычно преобразую мантию в пояс, одновременно материализуя поясной комплект инструментов, соответствующий моему облику.
Снова закрываю глаза и тянусь к магии кристалла-сердца, лежащего на моей ладони. Процесс настройки, привычный и знакомый до мельчайших деталей, все равно требует довольно много времени. Закончив настройку, проверяю матрицу катера: стандартный вариант, полная комплектация для свободного поиска без определения сектора (по принципу – готовься ко всему, но, прежде всего, – к самому худшему). Именно то, что нужно. Матрица заполнена энергией. Чтобы материализовать катер, достаточно задействовать магию кристалла. Сейчас «сердце» настроено на одного оператора, его магию могу чувствовать только я. Как и магию посоха и мантии, магические структуры «сердца» я ощущаю как часть собственных магических возможностей. Мысленно улыбнувшись, открываю глаза. Привычным движением прижимаю кристалл к поясу там, где для него есть место среди набора приборов и инструментов. Чуть преобразовав форму «сердца», надежно креплю его к поясу. Вот теперь, полный порядок.
– Лови!
Благодаря высокой скорости мышления и реакции в стандартном облике, я успеваю рассмотреть летящий в меня предмет: серебристая металлическая пластинка восьмигранной формы – Знак Мечтателя. Вскидывая правую лапу, чтобы поймать ее, успеваю заметить, что облик Проводника изменился. Он стоит на том же месте и по-прежнему улыбается мне. Поза тоже не изменилась, но теперь передо мной совсем другой человек.
Он старше, чем был мгновением раньше, черты загорелого лица изменились. Смеющиеся глаза потемнели, волосы стали черными. Телосложение по-прежнему выдает опытного бойца, но теперь это скорее фехтовальщик, чем мастер рукопашного боя. Сила и ловкость неразрывно сплетены с изяществом, выдающим аристократа. Вместо одежды инженера из того мира, где создавалась произнесенная мной версия Ключа, теперь на нем черный камзол с серебряным шитьем, черные бриджи и черные кожаные сапоги с серебряными шпорами. К узкому черному поясу с круглой серебряной пряжкой пристегнуты посеребренные металлические ножны с великолепной шпагой. Обезличенные знания, полученные в ходе Ритуала, как часть боевой подготовки, и ставшие частью Ключа, позволяют мне по достоинству оценить это оружие, а возможности и знания мага – его огромную магическую мощь. Левая рука Проводника лежит на эфесе шпаги, окруженном сложным плетением витой гарды из серебристого металла, на плечи накинут короткий черный плащ, скрепленный у горла застежкой в виде серебряной розы. От магии Авалонской Академии теперь не осталось и следа. Сейчас я чувствую в Проводнике совершенно иную магию, пожалуй, даже более мощную, чем прежде. Знания и навыки, ставшие частью Ключа, позволяют мне определить, что сейчас передо мной маг-адепт магии сущностей получающий доступ к энергии и частично к возможностям некой разумной (возможно частично, или псевдоразумной) магической сущности через призываемую магическую структуру-ключ, связанную с сущностью мага, измененной в ходе инициации. Я могу определить многие особенности этой магии, и сущности, с которой она связана, но магам Авалонской Академии она неизвестна (если не считать меня самого, ведь теперь по возможностям, знаниям и навыкам я полноправный маг Академии). Теперь передо мной стоит Корвин – Принц Серебряной Розы из королевского дома Амбера.
Поймав брошенный мне Проводником Знак Мечтателя, склоняю голову в знак благодарности, одновременно чуть расправив крылья. Я отчетливо чувствую магию гравировок Знака. Это значит, что он был изготовлен по моим новым личностным параметрам. Поколебавшись несколько секунд, пристегиваю знак к поясу.
– А сейчас вторая часть пути, мастер Шторм. Ваша жизнь и память о ней. Теперь Вы можете стать их частью. В последствии Вы сможете пережить ее вновь, благодаря абсолютной памяти, но прежде я провожу Вас туда, куда Вы хотите попасть. Другого пути туда нет.
– Я знаю, мастер Кондуктор.
Я снова ложусь на брюхо. Проводник молча бросает в меня ментальное заклинание (очень сложное, но вполне привычное – Авалонского образца, основанное на магии знания), хотя веселая, чуть насмешливая улыбка амберского принца – сама по себе ответ. Пропустив заклинание сквозь защитную магию мантии и естественные защитные барьеры двух магических оболочек и астрального тела, я позволяю ему распределить содержимое ментального пакета в моей памяти. При этом я погружаюсь в медитацию, позволяя активной части заклинания работать быстрее. Ментальный пакет поистине огромен. При этом активная часть заклинания в точности определяет положение воспоминаний в моей памяти относительно уже существующих воспоминаний и друг друга вплоть до мельчайших фрагментов, поэтому она столь сложна. При иных обстоятельствах столь жесткое, однозначное внедрение полноценных воспоминаний в память было бы весьма неприятным. Но заклинание, созданное Проводником абсолютно точно настроено на состояние моей сущности, личности и разума в данный момент. К тому же, это мои воспоминания: моя сущность и разум готовы принять их как неотъемлемую часть себя, а точный порядок внедрения фрагментов позволяет им развиваться по мере получения новых воспоминаний. Я не пытаюсь погрузиться в этот поток информации. Для этого просто нет времени. Тем не менее, моя сущность и разум меняются под его воздействием, и я чувствую, что многие из этих изменений необратимы, но заранее принимаю их. Их берет под свою защиту Плетение Бессмертия Духа, как часть изменившейся сущности, и этого мне более чем достаточно. Его парадоксальная магия не ошибается никогда. Поэтому я не вмешиваюсь – просто жду завершения процесса, с интересом прислушиваясь к изменениям, происходящим с моей сущностью, но так, чтобы не мешать им. Но даже этого отстраненного восприятия более чем достаточно, чтобы понять, что с каждым серьезным изменением моя сущность и разум нравятся мне все больше.
При этом значительная часть информации занимала свое место не в памяти мозга сердцевины, а в памяти вычислительной системы кибермодуля. Множество программ, найденных, либо написанных мной в тот, или иной момент субъективного времени; файлы и базы данных с самой разнообразной информацией, но, прежде всего – документы в электронной форме с не меньшим разнообразием кодировок и степеней шифрования: в зависимости от происхождения и важности. Мой драконий паспорт из родного мира, полученный в день совершеннолетия и затем дополнявшийся различными записями и отметками по мере того, как я приобретал уже собственный опыт мага, метаморфа, исследователя и ученого. Удостоверение агента-аналитика СКМ с эмблемой спецотдела аналитики, защищенное запредельным, даже по соларианским меркам, многоступенчатым шифрованием. Там же длиннейший список допусков к различной секретной информации, находящейся в ведении Корпуса и других соларианских «контор» разного уровня и профиля. Удостоверение о взятии под контроль Доспеха Пустотного Стража Тизаф с определенным номером в соответствующих базах Корпуса. И так далее. Документов было очень много, и каждый из них был не менее важен, чем все остальные. При этом они были не просто файлами определенного содержания, формата и защищенности: все они отражали существование определенных точек бесконечного переплетения вероятностей.
Не удивительно, что Проводник принял облик Корвина из Амбера. Он просто напомнил мне, что передо мной отнюдь не маг Ордена Мечтателей, равный мне по возможностям и магической силе, а разумная магическая сущность, способная на гораздо большее (при строго определенных условиях).
Когда новая память окончательно заняла свое место в моей сущности, закончив ее изменять, и моя сущность, память и разум полностью стабилизировались, под защитой Плетения Бессмертия Духа, я сразу задействовал через канал магической связи с основным экземпляром Посоха Любой Формы его Рунную Оболочку, с ее помощью быстро формируя множество заклинаний, магических структур и плетений, так, или иначе зацентрованных на кристалле посоха, или связанных с ним иным способом. Часть из них объединена в системы и структуры различных порядков, часть связана только с посохом, но при этом в памяти мозга исходной формы, связанной с Изумрудным Ключом, они давно (с точки зрения памяти, переданной мне Проводником) хранятся единой компактной структурой для быстрого приведения в привычное состояние основного экземпляра Посоха Любой Формы, созданного частичным произнесением второго заклинания Изумрудного Ключа. Поэтому создание этой своеобразной «оплетки» посоха занимает совсем мало времени, не смотря на ее сложность, которая постоянно росла по мере приобретения мной новых, уже собственных, знаний, навыков и опыта мага.
Как только я закончил эту, давно ставшую привычной (благодаря памяти, переданной мне Проводником), работу. Проводник снова улыбнулся веселой, чуть насмешливой улыбкой амберского принца и крикнул: «лови!». Я резко сел на хвост, приняв вертикальное положение, и, пользуясь полным сферическим обзором, легко поймал мелькнувший в воздухе небольшой золотистый медален – «свернутую» транспортную форму Доспеха Пустотного Стража Тизаф. Я ждал именно этого. Более того, я был абсолютно уверен, что это именно тот экземпляр грозного оружия древней исчезнувшей расы, который я когда-то подчинил себе совсем в другой жизни, теперь ставшей для меня единственной реальной и изменившей меня куда больше, чем та, которая все еще окружала меня.
Привычно произнеся мысленно часть второго заклинания Изумрудного Ключа, я создал второй экземпляр Посоха Любой Формы и, мгновение полюбовавшись небольшим прозрачным кристаллом, появившимся на моей ладони, привычным движением вставил его в гнездо управляющего энергокристалла в центре медалена «свернутого» Доспеха Тизаф. Пользуясь каналом связи с этим экземпляром кристалла, я быстро сформировал комплекс магических структур, минимально необходимый для того, чтобы установить связь через кристалл с Доспехом Тизаф. Это было совсем несложно, ведь я помнил в мельчайших деталях, как нужно создавать эти магические структуры. К тому же, за долгое время работы агентом-наблюдателем Соларианского Корпуса Магов (ставшей для меня реальностью вместе с памятью, переданной мне Проводником, -- как и другие периоды моей жизни, предшествовавшие ей) мне не раз приходилось проделывать нечто подобное в значительно большей спешке и куда менее спокойной обстановке.
Установив связь с Доспехом Тизаф, полученным от Проводника, я нисколько не удивился, обнаружив в памяти его управляющей системы все программы, настройки и базы данных, созданные мной за время работы с этим древним оружием; а в маготехнических системах доспеха – все магические структуры, плетения и прочую магическую начинку, которые должны были быть там, согласно моим воспоминаниям. Скорее я бы сильно удивился, если бы их там не было. Накопители доспеха были заряжены примерно вдвое больше, чем обычно (опять же, согласно моей памяти) и это тоже меня не удивило. Я быстро перебросил примерно половину энергии в накопител-резонатор соединенного с доспехом кристалла Посоха Любой Формы, восстановив привычное ее распределение. Затем с помощью маготехнической управляющей системы доспеха перебросил на тот же кристалл посоха уже полноценную систему магических структур для взаимодействия с доспехом: хранившуюся в памяти его системы на случай, если придется быстро настраивать только что созданный для этой цели кристалл. И наконец прицепил полностью готовый к бою доспех к ленте мантии так, что он оказался у меня на груди ниже висящего на стальной цепочке основного экземпляра Посоха Любой Формы.
Пока я занимался приведением Доспеха Тизаф в боевую готовность, в руках Проводника непонятно как появилась большая прямоугольная книга, больше похожая на идеально совершенный маготехнический прибор в виде книги из гладкого серого пластика и серо-серебристого металла. Я не пытался проследить, как и откуда он появился здесь. Тем не менее, был уверен, что в любом случае не смог бы этого сделать. Ответ на этот вопрос могла дать только сама эта книга – Кондуит Отрешенности: абсолютный артефакт познания, созданный исчезнувшей древней расой, о которой ничего неизвестно даже соларианцам. Для меня – последний шаг на пути к той точке в бесконечном переплетении вероятностей, куда я хочу попасть.
Молча кивнув Проводнику, я лег на брюхо и, расширив астральное тело, с помощью Способностей Метаморфа, начал формировать в нем сильный магический дар связанный с шестью стихиями (Жизнь, Воздух, Свет, Земля, Вода, Огонь), используя одновременно Рунную Оболочку и Способности Метаморфа. За долгое время работы с Кондуитом Отрешенности в спецотдделе Департамента Аналитики СКМ (в должности штатного маготехника) я много узнал о том, каким должен быть этот магический дар, -- который мне предстояло преобразовать в атрибутивный артефакт для взаимодействия с Кондуитом Отрешенности, -- чтобы созданный из него атрибут получился максимально совершенным. Однако тогда у меня не было ни времени, ни возможности создать его заново. Зато теперь я мог это сделать, чем воспользовался в полной мере.
Затем, все так же используя возможности обоих произнесенных мной Ключей, знания, мастерство и опыт (как ставшие частью произнесенной мной версии Изумрудного Ключа Бессмертия Духа, так и мои собственные, полученные вместе с памятью, переданной мне Проводником) я преобразовал сформированный полный дар (или дар серого мага) в Жезл Силы: атрибутивный артефакт созданный по законам символометрии и символистики, по определению позволяющий воплотить любое чистое знание в некий объект, процесс, явление, либо их сочетание энного порядка. Само по себе преобразование не заняло много времени, ведь когда-то я уже рассчитал его с максимально возможным тщанием, а затем реализовал свои расчеты. Сейчас я помнил все это с абсолютной точностью, как и все что много позже выяснил по этому поводу уже с помощью Кондуита Отрешенности, так что на сей раз Жезл Силы получился намного совершеннее, хотя выглядел точно так же.
Метровой длины жезл из гладкого, серо-серебристого металла, с плоскими, плавно скругленными торцами и плавным рельефом, идущим по всей длине корпуса, в виде двух спиралей, словно скручивающих его от середины к торцам. Образующая спиралей, -- правильный восьмиугольник. Там, где половины спирального рельефа перетекают друг в друга находиться углубление, повторяющее форму кристалла, -- исходной формы посоха, ставшего частью произнесенной мной версии Изумрудного Ключа Бессмертия Духа. Это гнездо работает так же, как гнездо управляющего энергокристалла в Доспехе Пустотного Стража Тизаф. Кристалл служит одновременно средством управления и резервным источником энергии для жезла (хотя, чтобы воплотить что-либо с его помощью, должно хватить собственной энергии артефакта). Не смотря на то, что материалом для его создания служили структуры дара в моем астральном теле (на момент преобразования ничем не отличавшиеся от сильного дара природного серого мага), связь с артефактом не возникла самопроизвольно. Пока кристалл посоха не установлен в гнездо, атрибутивность жезла проявляется лишь в том, что на точно такой же кристалл, принадлежащий другому магу Ордена Мечтателей, артефакт не отреагирует никак.
Теоретически, с помощью жезла можно реализовать любую магию, или техническое решение, не зависимо от прочих условий. Как это будет выглядеть в особо экзотических случаях, предвидеть сложно, но это будет работать (в этом я не раз убедился на собственном опыте, прежде всего – в полевых условиях, когда на особо сложных заданиях приходилось работать вместе с оперативниками Корпуса в качестве прикомандированного аналитика), -- а большего, в данном случае, требовать не имеет смысла: магия атрибутов куда эффективнее классической, но она на столько же более необъяснима и непредсказуема. Чтобы понять, как будет действовать жезл, одних знаний мало, тут может помочь только личный практический опыт, в этом я тоже успел убедиться не раз. При этом того опыта, что я получил вместе с памятью, переданной мне Проводником, уже более чем достаточно, чтобы уверенно использовать жезл практически в любой ситуации.
Я вновь мысленно произнес часть второго заклинания Изумрудного Ключа, создавая новый экземпляр Посоха Любой Формы. Небольшой прозрачный кристалл исходной формы посоха мгновенно возник у меня на ладони (куда указывал мысленный посыл при произнесении части заклинания Ключа). Благодаря памяти, переданной мне Проводником, мне было привычно и комфортно ощущать три похожих канала магической связи (необнаружимых какими-либо средствами без моего сознательного содействия), соединивших мою сущность с тремя одинаковыми кристаллами. При этом для моей сущности, измененной полученной памятью, (учитывая мой богатейший и разнообразный опыт мага, приобретенный в разные моменты моего субъективного времени тем, или иным способом) это было вполне естественно и различать экземпляры Посоха Любой Формы я мог без малейшего труда (как и взаимодействовать, – в том числе, со всеми тремя одновременно).
Мгновение полюбовавшись небольшим кристаллом Посоха Любой Формы, я точно так же – по памяти, используя канал магической связи с третьим экземпляром кристалла и его рунную оболочку, быстро создаю «оплетку» для этого экземпляра кристалла посоха. Она предназначена, прежде всего, для максимально эффективной реализации возможностей Жезла Силы и тонкого управления с его помощью атрибутивной связью с абсолютным артефактом познания. Кроме того этот комплекс магических структур и объектов разного рода, собранных воедино общим артефактом центровки, поддержки и управления (которым служит третий экземпляр кристалла Посоха Любой Формы), позволяет максимально эффективно и гибко (насколько это вообще возможно) соединить классическую магию, атрибутивную природу Жезла Силы и Кондуита Отрешенности, и магию веры (объект которой – познание) для которой они – взаимосвязанная пара фокусов. Эта связь через зацентрованную на кристалле магию особенно ценна тем, что работает в обе стороны. К тому же она служит отличным средством соединения Жезла Силы с магией, зацентрованной на основном экземпляре Посоха Любой Формы, превращающим пару мощных универсальных артефактов в единый инструмент мага мало чем ограниченной мощи и разнообразия возможностей. Работать с этим составным артефактом удобнее всего, погрузив Жезл Силы (вместе с оболочкой, созданной вокруг него из управляющего экземпляра кристалла Посоха Любой Формы) в основной экземпляр посоха в его классической форме восьмигранного ростового посоха (с длинными коническими торцами, имеющими скругленные вершины) из цельного прозрачного кристалла. При этом свободную высоту в древке посоха (не занятую Жезлом Силы) обычно занимают две цепочки сопряженных вершинами цербусов (выше и ниже жезла). Настройка оболочки посоха вполне позволяет этим удивительным (совершенно лишенным магии) инструментам полноценно работать (причем одна из сопряженных цербус-форм по-прежнему содержит внутри себя накопитель-резонатор посоха и сборку малых доменных кристаллов, если она присутствует), а возможности составного артефакта надежно скрывают как Жезл Силы так и сопряженные цербус-формы в структуре посоха. Одновременно, при необходимости, магию, зацентрованную на кристалле, управляющем Жезлом Силы, можно (соединив каналы магической связи) использовать для сопряжения с «оплеткой» экземпляра кристалла, управляющего Доспехом Тизаф, в магическом смысле объединяя составной артефакт-посох в одно целое с древним доспехом, что дает огромное преимущество в бою, когда и доспех, и посох используются как оружие (в этом, судя по воспоминаниям, переданным мне Проводником, я успел убедиться не раз). Лишь поработав с жезлом и Кондуитом Отрешенности достаточно долго (сначала на дежурствах в спецотделе аналитики, а затем и в полевых условиях) и не прекращая при этом изыскания в магии веры, я узнал о них достаточно, чтобы создать для кристалла, управляющего жезлом, первый конгломерат зацентрованной на нем магии, который затем постоянно совершенствовал по мере обретения тем, или иным путем новых знаний, навыков и опыта совместного применения составного артефакта-посоха, Доспеха Тизаф и давно привычных мне артефактов из орденского комплекта. К тому моменту моего субъективного времени, которым заканчивалась память, переданная мне Проводником, этот процесс был уже завершен. По крайней мере, до получения принципиально нового знания, навыков, или опыта, связанных с этой задачей.
Только закончив создание и настройку «оплетки» управляющего кристалла, я привычным движением вставил его в точно такое же, как на Доспехе Тизаф гнездо, -- жезл мгновенно ожил. Внешне ничего не изменилось, но в этот момент я вновь почувствовал, что такое обладание атрибутом. Жезл я чувствовал не только через связь с кристаллом (впрочем, для доспеха Тизаф она тоже лишь основное средство взаимодействия с владельцем, -- гарантия полномочий оператора): в активном состоянии этот жезл часть меня, как любой атрибутивный артефакт, -- часть его создателя и владельца; но, в то же время, я могу контролировать связь с этой частью, управляя ею с помощью кристалла.
Протестировав функции управления через гнездо кристалла, я убедился, что они остались такими же, как я их помнил, с учетом усовершенствований внесенных при формировании дара и преобразовании его в жезл. Полный, в режиме максимального взаимодействия, контакт с жезлом на уровне атрибутивной магии помог мне быстро разобраться с новыми функциями системы управления, практически не заметив, что они чем-то отличаются от привычных. Приноровившись к системе управления, я снова осмотрел жезл, сравнивая внешнее впечатление с ощущением атрибутивного артефакта.
Жезл вновь получился удивительно похожим на Кондуит Отрешенности, -- не формой, а впечатлением, которое создавалось при взгляде на него. Это одновременно артефакт магии, – развитой до уровня высочайшего искусства, – и совершенный прибор, объединяющий в себе лучшие технологические решения столь же развитой науки. Он воплотил в себе мое восхищение ими, стремление к их высотам. Я старался приблизиться к их пониманию с самого начала своей работы в спецотделе аналитики, но преодолел лишь малую часть пути. Впрочем, это меня не огорчало. Само по себе обладание столь совершенным атрибутом, как вновь созданный мной Жезл Силы уже стоило затраченного когда-то времени и усилий, но это лишь средство для того, чтобы установить связь с Кондуитом Отрешенности, сохраняя при этом контроль над ней. Осталось только пробудить абсолютный артефакт познания.
Привычно опершись левой передней лапой на жезл, как на короткий посох, (уничтожить, или повредить его, пока существую я, все равно невозможно), я протянул правую за книгой. Улыбнувшись и слегка кивнув, Проводник передал мне Кондуит Отрешенности. Естественно он был доволен, ведь я сделал еще один шаг на пути туда, куда он должен меня проводить. Положив Кондуит Отрешенности на землю перед собой, я провел ладонью по гладкой поверхности переплета и медленно поднял крышку, левой лапой крепко сжав жезл, -- слишком многое зависело от реакции древнего артефакта: все же жезл я создавал заново и не мог быть полностью уверен в том, что произойдет. В следующее мгновение все чувства исчезли, сметенные холодной волной отрешенности, хлынувшей в разум от книги, созданной неведомой расой.
Я привычно перенастроил жезл, используя канал связи с кристаллом посоха, вставленным в гнездо управления, -- снизив уровень взаимосвязи с атрибутом. Отрешенность не исчезла совсем, она словно отодвинулась на второй план, превратившись в ровный, холодный фон существования. Меняя настройки жезла, я убедился, что могу, либо убрать этот фон совсем, либо полностью погрузиться в состояние холодной отрешенности, но даже в этом случае я все равно могу «вынырнуть», вспомнить о том, что можно, и нужно, мыслить иначе, -- ведь псевдосущность Кондуита Отрешенности воздействует только на жезл-атрибут, специально созданный, прежде всего, для управления этим воздействием. Новый жезл работал так же, как тот, который я давно привык использовать, но при этом был совершеннее.
Обретенная с его помощью связь с абсолютным артефактом познания придала смысл силе жезла, -- привычное ощущение ее присутствия (пока дремлющей, но не менее явной для меня на уровне атрибутивной магии, давно ставшем привычным именно благодаря работе с ней) через магическую связь, возникшую между жезлом и книгой, передавалось псевдосущности древнего артефакта, знающей и природу этой силы и принципы ее действия, -- через атрибутивную связь с жезлом оно передавалось мне: не как знание, а как некое, лишенное структуры понимание того, что сила жезла, с одной стороны, сохранила знакомую мне природу, с другой – стала больше и гораздо совершеннее, чем была у прежнего жезла.
Как и прежде эта осмысленность силы жезла объединяла два разных артефакта в единое целое, -- существование одной части возникшей магической системы позволяло существовать другой. Эта мысль, с одной стороны, не была знанием, -- это было лишь понимание, переданное мне псевдосущностью Кондуита Отрешенности, -- с другой она накладывалась на соответствующие знания и практический опыт, полученные вместе с памятью, переданной мне Проводником. То, что я могу в любой момент оборвать эту связь, псевдосущности было безразлично и не только потому, что она лишена самосознания и собственной воли, -- природа ее такова, что ей безразлично все, кроме чистого знания.
Лишь вновь обретя связь с псевдосущностью Кондуита Отрешенности, я снова понял, что в действительности есть для нее чистое знание, и это понимание обрадовало меня, как обретенное когда-то в первый раз; не меньше, чем успешное установление связи с абсолютным артефактом познания. Ему доступно знание, имеющее отношение к науке, или магии в любой ее форме, -- информация описывающая устройство всей бесконечности того, что существует (точнее, некой конечной его части). При этом знания о происходящем в той, или иной части существующего, в том числе, например, о социальной, или политической структуре живущих там разумных существ, об их поступках и психологии можно почерпнуть из книги лишь в том случае, если они становятся необходимой частью изложения чистого знания во внятной, для черпающего его, форме. Например, читая описание заклинания, либо технологии, можно узнать имя их создателя (и то, если это принципиально для описания его трудов), но узнать что-либо о мире и времени, где он жил и работал, можно лишь в том случае, если без этой информации нельзя понять смысл созданного им чистого знания. Таким образом, почерпнуть из Кондуита Отрешенности информацию, которую можно считать разведданными (если речь не идет о научно-информационном и технологическом шпионаже), можно лишь настолько окольными и непредсказуемыми путями, что даже в самом крайнем случае коллеги из оперативного департамента Корпуса не станут требовать от меня этого, что не раз выручало меня, спасая от подобных требований, не мешая при этом подбросить им полезную для них информацию из книги, если она появлялась там по тем, или иным причинам.
Связь с псевдосущностью Кондуита Отрешенности резко усилила естественное стремление моей сущности к познанию нового, заставляя вспоминать все когда либо интересовавшие меня вопросы, имеющие отношение к чистому знанию, на которые я, пока, не нашел ответа. Хотелось забыть обо всем и искать это знание в новом, неисчерпаемом источнике, радуясь новым вопросам, которые породят ответы. Привычно перенастроив жезл, я свел это ощущение до уровня вечно горящего яркого пламени, которое согревает изнутри, независимо от того, что происходит вокруг, но не слепит и не заставляет разум гореть, постепенно сгорая. На мгновение мне вновь стало страшно, при мысли о том, что случилось с магами, рискнувшими установить прямую связь с Кондуитом Отрешенности, -- не смотря на то, что в творении неведомой расы не было злого умысла, -- лишь усилием воли мне удалось отогнать ее. В этот момент я вновь по достоинству оценил способность книги придавать разуму ясность и лишенную чувств отрешенность. Во многих случаях она поистине бесценна, как любой совершенный инструмент, которым можешь и умеешь управлять.
Естественно, я не стал читать книгу, как сделал это, подчинив Кондуит Отрешенности впервые, сейчас для этого было не время и не место. Вместо этого я заставил книгу и жезл исчезнуть, привычно воспользовавшись для этого возможностями атрибутивной магии. Теперь, когда связь между артефактами установлена, совершенно не важно, где именно находиться жезл. Пока я сохраняю связь с ним либо на уровне атрибутивной магии, либо через магическую связь с кристаллом посоха, ничего не измениться. После того, как я установил с ним связь с помощью жезла-атрибута, Кондуит Отрешенности сам стал моим атрибутом (не созданным, как Жезл силы, а вторичным приобретенным)
И Жезл силы и Кондуит Отрешенности, как большинство атрибутивных артефактов, весьма затруднительно уничтожить, не уничтожив вначале их владельца. Правда Жезл силы я могу в любой момент уничтожить, но не на уровне атрибутивной магии, а благодаря его устройству, отдав команду с помощью кристалла. При этом Кондуит Отрешенности перестанет быть атрибутивным артефактом, утратив связь с очередным магом-владельцем, и вернется в обычное состояние. Если вынуть кристалл из гнезда на жезле, жезл и книга тоже перестанут быть атрибутами. Кондуит Отрешенности при этом утратит активность, как если бы маг-владелец утратил магический дар, или заблокировал его тем, или иным способом. Пока жезл и книга находятся в состоянии атрибутов, я могу легко скрыть их (как проделал это только что), -- при этом сохраняя к ним доступ, -- так, что обнаружить их наличие при мне можно лишь средствами высшего порядка (да и то, это задача из разряда «кто кого»), что не раз выручало меня во время заданий уже в роли агента-аналитика спецотдела.
Привычная и близкая (доступная в любой момент) мощь двух артефактов категории А, и комплект орденского снаряжения окончательно придали реальность тому состоянию моей сущности и разума, в которое привела их вначале магия Изумрудного Ключа, а затем память, переданная мне Проводником.
Привычно использовав возможности Рунной Оболочки, я «оттолкнул» исходную форму, связанную с Изумрудным Ключом, в ее «отпечаток» в кристалле основного экземпляра Посоха Любой Формы. Обнаружить этот «отпечаток», как и прочие свойства кристалла (и магический канал, связывающий с ним мою сущность), невозможно, как и магический канал, связывающий с ним мою сущность, поэтому за долгое время работы агентом Корпуса я давно привык хранить все свои знания, память, опыт и прочую информацию в памяти мозга сердцевины исходной формы, связанной с Изумрудным Ключом (или в памяти вычислительной системы кибермодуля, содержащего сердцевину, если информация имеет машинное представление): благо, «оттолкнув» исходную форму в кристалл посоха, я по-прежнему сохранял с ней связь через канал магической связи с кристаллом и мог свободно мыслить с помощью мозга сердцевины и вычислительных систем кибермодуля дракона-киборга.
Одновременно, используя Возможности Метаморфа и связанную с ними исходную форму дракона животной природы (в качестве материала), я принял человеческий облик, выбрав тот, в котором меня привыкли видеть сотрудники спецотдела аналитики главного управления СКМ. При этом я одновременно изменил соответствующим образом астральное тело и обе магических оболочки, развернул орденскую Мантию Метаморфа в классическую мантию мага так, что она скрыла висящий у меня на шее основной экземпляр Посоха Любой Формы и медален «свернутого» Доспеха Тизаф, оказавшийся висящим на шейной ленте-подвесе (представляющей собой часть мантии) ниже кристалла посоха, и сменил комплект инструментов и приборов на поясе (являющемся частью мантии) на соответствующий новому облику.
Спокойно и уверенно улыбаюсь Проводнику. Я готов отправиться в путь. Он кивает, не меняя облика, молча соглашаясь со мной, и протягивает мне руку. Я мягко сжимаю ладонь амберского принца в черной перчатке из мягкой кожи, и мир вокруг исчезает. Я не ощущаю ничего на всех доступных уровнях восприятия, но это меня не волнует. Я с самого начала был уверен, что сила Проводника не относится к какой-либо магии, или к явлениям известным науке. Получив знания и навыки, ставшие частью первого произнесенного мной Ключа, и переданную мне память, я лишь убедился в этом. Возможно, я смогу понять природу Проводника с помощью Кондуита Отрешенности, но вряд ли решусь на это. В этом есть нечто иррациональное, хотя я совершенно точно знаю, что это мне ничем не грозит.
В следующее мгновение вокруг нас возникает закрепленный за мной отсек в одном из казарменных блоков здания главного управления СКМ. На первый взгляд, он мало чем отличается от многих других таких же, но я чувствую знакомые магические структуры, охранную магию и отклик техномагических систем. Встроенный в стену сейф защищен гораздо лучше обычного, причем дополнительную защиту я устанавливал сам. Сквозь нее я могу ощутить свою личную коллекцию артефактов – небольшую, но не раз сыгравшую свою роль в очередном задании. Собственно именно поэтому агентам Корпуса разрешают собирать такие коллекции и использовать их по своему усмотрению.
Сверившись с данными терминала, встроенного в рабочий стол, я мысленно улыбнулся. Момент времени и данные о состоянии дел соответствовали конечной точке воспоминаний, переданных мне Проводником. Кокон и Сосуд Веры созданы достаточно давно и не раз использовались мной на заданиях, но к чисто оперативной работе я пока не возвращался, оставаясь агентом-аналитиком в спецотделе. Тем не менее, начальство приноровилось регулярно отправлять меня в помощь оперативникам, полагаясь на мой прежний опыт агентурной работы, что вполне устраивает меня. Наши отношения с сотрудницей отдела, которой я подарил артефакт-диадему, созданный с помощью магии веры, тоже остались прежними: нежными и при этом легкими, не стесняющими нас обоих. Недавно мы были в моем родном мире и прекрасно провели время с моими родителями. Благо статус сотрудника отдела спецаналитики и соответствующий допуск моей подруги к засекреченной информации это вполне позволяют. Сейчас мне нужно идти на дежурство в отделе, а остаток дня и ночь мы снова проведем вместе. Это стало уже привычным для нас обоих.
Я давно привык мыслить в состоянии расширенного сознания и ничто не мешает мне выделить один из его потоков во время дежурства в отделе, чтобы погрузиться в воспоминания, переданные мне Проводником, при максимальном сжатии субъективного времени, но мне не хочется этого делать. По крайней мере сейчас. Фактически я прожил три жизни – с точки зрения моих воспоминаний. Первая из них та, в которой мои мечты и безысходность реальной жизни как-то проломили грань реальности и в мои сны проникло звучание Изумрудного Ключа Бессмертия Духа, который его создатель с помощью другой изощренной магии отправил странствовать в пространстве снов всего множества существующих миров. Причем произошло это задолго до того, как мама умерла.
При этом образовался разрыв вероятности первого рода, но достоверно я узнал об этом лишь много позже. Из обособленной микрореальности в которую превратила мой сон вспомогательная магия Ключа, я со временем нашел свой путь в свой родной мир, использовав полученные знания и навыки, чтобы определить, а затем найти мир, в котором я мог бы по настоящему жить тем, кем я стал. Родившись в этом мире я прожил очень долгую и счастливую жизнь, обретя огромный личный опыт мага, метаморфа, ученого и исследователя в различных областях магии, науки и всевозможных их сочетаний и пересечений. Причем относительно близко к началу этой жизни я произнес второй Ключь-стандарт моего родного мира и в дальнейшем использовал магию двух Ключей вместе, со временем приобретя огромный и очень разнообразный опыт так, или иначе связанный с этим.
Затем я все же отправился на Колонию Солар (с которой мой родной мир связан договором союзного подданства, так что юридически я давно был соларианцем) и, пройдя обучение в Академии СКМ (на основе уровня знаний «маг корпуса», ставших частью Ключа, проникшего в мои сны), стал вначале наблюдателем Корпуса, а затем, приняв, предложение взять под контроль Доспех Пустотного Стража Тизаф, прошел подготовку по специальности агент-наблюдатель. Уже в этом качестве мне, во время одного из заданий, пришлось вернуться в мир, где я родился впервые и занять место в собственном теле сразу после того, как моя сущность оказалась в обособленной микрореальности, созданной магией Ключа, проникшего в мои сны. При этом для успешного выполнения задания мне предстояло жить в том мире, ничего не помня о том, что со мной произошло.
Так началась моя вторая жизнь, которую я тоже помнил во всех деталях. Кончилась она тем, что я погиб в автокатастрофе. Точнее вместе с машиной разбилась точная копия моего тела, созданная могущественным магом одного из существующих миров, который хотел использовать меня как агента с нестандартным мышлением (ведь я был из другого мира). Причем когда я погиб в том мире, где родился впервые, мама была жива, так что мне не пришлось пережить ее смерть. В то же время моя смерть там замкнула вероятностную петлю вокруг разрыва первого рода (возникшего в момент проникновения в мои сны Изумрудного Ключа Бессмертия Духа) и рождение в том мире, который я считаю родным, стало единственным с точки зрения вероятности. При этом наличие на пути моего существования разрыва вероятности первого рода (даже локализованного) по-прежнему не позволяло установить вероятностными методами мое пребывание где-либо и определить меня как причину каких-либо изменений, что очень помогало мне в работе агента.
Предложение мага я естественно принял, тем более, что перед этим получил на время доступ ко всем своим воспоминаниям, знаниям и навыкам, а так же снаряжению, отправленному со мной на задание, но надежно скрытому специалистами Корпуса. Благодаря этому, когда маг призвал демона, чтобы тот изменил меня, для выполнения задания мага (причем изменил так, как я того захочу), я просто приказал демону создать обособленную микрореальность и поддерживать ее, не наблюдая за происходящим внутри и, естественно, ничего не говорить магу. Затем, используя магию обоих Ключей стандартов родного мира (как было мне привычнее всего), свои собственные знания, навыки и опыт, я создал для себя облик, по моим представлениям наиболее подходящий для всего, что мне предстояло в том мире (судя по информации, собранной специалистами Корпуса перед моей отправкой на задание). По своей природе этот облик представлял собой результат любовного союза дракона и кобылы-единорога (что, в принципе, было вполне возможно) – давая мне множество преимуществ и возможностей в магическом мире, замершем на средневековой ступени технологического и социального развития.
Хотя облик я создавал сам, -- демон только скрыл это, повинуясь моему приказу (согласно приказу мага) – маг ничего не заподозрил и, уяснив необычность моих возможностей, лишь с большим энтузиазмом взялся за мое обучение. За пол года предельно напряженной подготовки в закрытой горной долине, где стоял замок мага, и в подъземелии под замком (где маг мог управлять не только пространством и материей, но и временем) – в котором получал практический опыт странствий и противостояния разным опасностям – я стал сильным (и достаточно опытным) рыцарем-магом, в равной мере владеющим боевым искусством и магией. При этом обучение бою с самого начала основывалось на комплекте доспехов, выбранном для меня магом из обширных запасов замка, идеально дополняющем возможности созданного мной облика; а магическая подготовка создавала полноту умений мага-универсала (естественно, с уклоном в ее боевое применение).
Затем были долгие странствия в том мире под руководством мага (который, тем не менее, вмешивался в них довольно редко) и, наконец, участие в походе армии мага (которую он долгие годы собирал и готовил в своем замке и долине вокруг него) против множества опасных и могущественных сущностей, проявивших себя в том мире (что, собственно и привлекло внимание специалистов Департамента Мониторинга Вероятностей СКМ); «критическое воздействие» -- вновь, как и на предыдущем задании, обернувшееся для меня банальной дракой, пусть и совсем уж запредельного уровня. При этом небоевые средства усиления и опыт (прежде всего, приобретенный в родном мире) позволили мне тогда подготовиться к решающей схватке, в полной мере используя преимущество применения высочайших (даже по соларианским меркам) технологий техномагии и артефактуры своего родного мира в чисто магической схватке. Однако решающую роль сыграло все же мастерство мага и боевая мощь древнего артефакта, – Доспеха Пустотного Стража Тизаф, – выданного мне «родной конторой» (после получения специальности агент-наблюдатель; и спецкурса по управлению артефактом) именно для таких случаев.
Затем было возвращение на Колонию Солар. Так завершилась для меня вторая из прожитых мною жизней, ведущая, вместе с первой в ту точку бесконечного переплетения вероятностей, куда доставил меня Проводник. При этом по всему выходило, что эту точку и мой путь к ней Проводник сам же и создал, но это ничего не меняло и было мне совершенно безразлично. Покидая тот мир и время, – снаряжение, создающее завершенный образ странствующего рыцаря из того весьма необычного облика, который я выбрал для себя, – я с разрешения мага (который был единственным, кто, в конце концов, понял, что бывший калека из другого мира совсем не тот, кем он привык его считать) забрал с собой, – т.к. по законам Колонии Солар и внутренним правилам Корпуса они были моей личной собственностью, – и не раз использовал в последствии в тех заданиях, где такой образ был гибкой и, в то же время, надежной легендой. Примерно так же я использовал комплект снаряжения мага-наемника, купленный на собственные средства во время предыдущего задания. Сейчас оба этих комплекта снаряжения я чувствовал через защиту своего личного хранилища артефактов, и это навевало воспоминания, заставившие мысленно улыбнуться.
Затем была долгая и вполне успешная работа в должности агента-наблюдателя и, наконец, тот случай с древним комплексом, «посрамивший» (прежде всего, по мнению его начальника) аналитиков спецотдела; предложение подчинить Кондуит Отрешенности (исходившее от него же), создание первого экземпляра Жезла Силы, превращение Кондуита Отрешенности в атрибут и подготовка в академии корпуса по специальности «агент-аналитик»; долгая работа в отделе спецаналитики, которая мне очень нравилась, и периодические «полевые» задания, постепенно ставшие регулярными (благодаря Принципу Параллельного Присутствия). Все это было реально, и я помнил его в мельчайших подробностях, даже не погружаясь специально в память, полученную от Проводника. Напротив, именно в таком состоянии, как сейчас, мои воспоминания воспринимались наиболее естественно. Все они и связанные с ними события вместе вели к конечной и наилучшей точке моей жизни в пределах того, что я смог описать в своих рассказах, и чем руководствовался, представляя точку назначения при встрече с Проводником.
После его вмешательства реальной осталась только эта часть моей жизни, но моя память хранила не менее детальные воспоминания о еще одной – третьей жизни, закончившейся встречей с Проводником. Самая долгая и самая мрачная (после маминой смерти) из прожитых мной на Терре базового (относительно Колонии Солар) измерения в конце двадцатого начале двадцать первого века, сейчас именно она заставляла меня чувствовать себя счастливым, как никогда прежде. С одной стороны, я был счастлив, зная, что она перестала существовать, как нечто реальное. С другой, воспоминания о ней стали неким идеально черным фоном, на котором предельно ярко сверкала (как ожерелье из бесценных самоцветов) моя новая жизнь, которая, с точки зрения этих воспоминаний, существовала менее получаса. При этом я точно знал, что это своеобразное, возможно иррациональное, ощущение счастья навсегда останется со мной, и самые лучшие моменты в дальнейшей жизни я всегда смогу сравнить с этой памятью о нереальном – для всех, кроме меня и, возможно Проводника.
Он по-прежнему стоит рядом в облике Принца Серебряной Розы, но теперь чуть в стороне, насколько это позволяют размеры жилого отсека. При этом соларианские системы безопасности молчат. Для них Проводника просто не существует. Я легко убедился в этом, опросив их с помощью одной из магических интерфейсных линий в отсеке, давно настроенных на взаимодействие с рунной и прозрачной оболочками. Это окончательно убедило меня, что нас двоих не существует все время, пока Проводник выполняет свою работу (Отвращающий Купол был поставлен только потому, что это было необходимо мне).
– Похоже, Вы любите этот облик.
– Возможно, хотя сейчас его определяете Вы. Прощайте, мастер Шторм. Я рад был помочь Вам. Это было очень легко. Вы точно знали, чего именно хотите от меня, -- это встречается удивительно редко.
– Многие из призвавших Вас жалели о своем выборе.
– Чаще чем мне бы того хотелось.
– Надеюсь, что не окажусь в их числе.
– Вам это не грозит. Вы ответили на оба вопроса.
– Как и куда.
Проводник молча кивнул.
– Прощайте, мастер Кондуктор. Передайте привет мастеру Желязны, если встретитесь с ним. Задается мне, Вы, все же часто бываете в мирах Янтарной Сферы.
Проводник весело улыбнулся.
– Из Вас получиться отличный оперативник, мастер Шторм. Интуиция и способность верить в невероятное, даже не имея доказательств, порой важнее знаний, мастерства и опыта. Мы однажды уже встречались. Это была отличная прогулка.
– Он тоже знал оба ответа.
– Конечно. Он заплатил за это ни чуть не меньше чем Вы, мастер Шторм.
Улыбнувшись мне на прощанье, Проводник внезапно исчез. При этом все стационарные магические структуры, техногенные системы, артефактура и маготехника вновь не ощутили ничего так же, как не почувствовал чего-либо я сам, используя личные возможности. Я мысленно улыбнулся: теперь нашу встречу с этой реальностью связывают только мои воспоминания. Но удивительнее всего то, что это все тот же мир и поток времени, где я родился впервые – базовые относительно Колонии Солар, изменился лишь момент времени. Я знаю это совершенно точно, потому, что Проводник дал мне это знание, провожая меня сюда – оно было мне необходимо. Что стало при этом с прежним состоянием вероятностей в этом мире и потоке времени – загадка, как и сам Проводник. И вновь ответ меня не интересует (по крайней мере, пока).
Куда больше меня заинтересовали слова Проводника о том, что я могу стать хорошим оперативником. В тот момент он был еще «настроен» на меня, поэтому мне легко понять их смысл. Оперативную работу в чистом виде я по-прежнему не люблю, но, во-первых, все может измениться со временем, ведь существование моей сущности, по-определению прервать невозможно. Во-вторых, работая с оперативниками корпуса в качестве агента-аналитика, я успел полюбить эту ее разновидность и она действительно дается мне легко. Скорее всего, Проводник говорил именно об этом.
В любом случае это будет иметь значение в будущем. Сейчас мне нужно лишь активировать телепортационную магосистему отсека, чтобы переместиться на портальную площадку «оперативного зала» спецотдела управления аналитики главного управления СКМ перед очередным дежурством (далеко не первым и, тем более, не последним), но в моем распоряжении для этого есть еще несколько минут.
Киев, 18.10.2019.
